– Мы? 

– О, мы все приглашены, – пояснила леди Марсден. 

Кит обернулась к мистеру Девенишу, который сосредоточился на ломтике ветчины. Он поднял взгляд, увидел вопрос в её глазах и слегка улыбнулся: 

– Я прежде не бывал в Геллифорде. Наверное, интересно будет осмотреть вашу потомственную семейную обитель. Вы провели там всё ваше детство, мисс Роуз? 

– Ах, да, именно так, хотя дом и перешёл к кузену после смерти моего батюшки. Папа был вторым сыном, знаете ли, так что он проживал там с разрешения старшего брата. Наследник по-прежнему живёт в Геллифорде... полагаю, вполне уместно, Кит, дорогая, если ты будешь называть его «кузен Джордж». 


Геллифорд-хаус был не столь красив, как особняк Марсденов в Вудсден-лодж, но гораздо гораздо больше. Особняк, к которому вела аллея, окаймлённая древними дубами, разместился посреди оленьего заповедника. 

Кузен Джордж оказался высоким, худым серьёзным человеком, давно разменявшим шестой десяток, с чрезмерным почтением к собственной значимости и происхождению. Он приветствовал Кит немного натянуто, будто делал большое одолжение, знакомясь с ней. Кит задумалась, какими же словами Роуз убедила этого субъекта принять её в качестве родственницы. 

Он обратился к Роуз: 

– Кстати, Роуз, полагаю, тот парень благополучно нашёл тебя? 

Роуз недоумевала: 

– Парень? Какой парень, кузен Джордж? 

– Который явился и разыскивал тебя пару недель назад. Почему-то он был уверен, что ты живёшь здесь. Я отослал его в Лондон. 

– Но как его имя? 

Кузен Джордж насупился, потом покачал головой: 

– Не знаю. Худой темноволосый субъект. Смуглая кожа. Не удивлюсь, если он иностранец. Что общего у тебя может быть с иностранцем, а, Роуз? 

Роуз выглядела сбитой с толку: 

– Не представляю. 

Кит встревожилась. Как раз она зналась с иностранцами. Может, тот человек был знаком с её отцом? Может, он неведомым образом установил связь между Кит Смит – бродячей авантюристкой – и мисс Роуз Синглтон – респектабельной старой девой из высшего общества? 

– Хоть убей, забыл его имя, – махнул рукой кузен Джордж. – Не важно, потом вспомню. 

Он провёл гостей по первому этажу, затем показал остальную часть дома. Библиотека явно составляла гордость и радость хозяина, тяготевшего к книжным изысканиям. У Кит создалось впечатление, что тот готов был задержаться в книгохранилище хоть на весь день, совлекая с полок и выставляя напоказ раритетные фолианты. Однако Роуз настаивала на непременном посещении ещё до обеда портретной галереи. 

– Уверена, картины заинтересуют тебя больше всего, – приговаривала она. – Там есть и совсем древние полотна, так что можно проследить историю всего рода. 

– Да, – подтвердил кузен Джордж. – Действительно на редкость полное собрание. Любой физиогномист сочтёт его прекрасным материалом, чтобы изучать развитие и наследование фамильных черт. У вас, к примеру, кузина Кит, бабушкины глаза. 

– О, неужели? – пролепетала она. – Как удивительно. 

Более чем удивительно, ведь Кит не имела никакого отношения к этой фамилии. И отец не однажды говорил, что она унаследовала голубые глаза своей матери. 

– Да, я тоже заметила. А ещё очень интересно рассматривать наряды и драгоценности, – добавила Роуз. – Ведь все дамы без исключения желали быть запечатлёнными в своих лучших уборах, чтобы похвалиться семейным богатством, сама понимаешь. 

– Да? – вежливо обронила Кит, не испытывая особого интереса к платьям или дорогим украшениям. 

Она скорее почувствовала, чем заметила, сверлящий взгляд мистера Девениша. Мельком посмотрев на него, Кит обнаружила, что оказалась под прицелом глаз, с угрозой буквально пронзающих её. С какой стати он взирает на неё столь сурово? Хотелось бы знать. Как на проказливое дитя, задумавшее пакость. Ведь она вела себя наилучшим образом, возможно, с толикой рассеянности, но никто не смог бы долго представляться увлечённым и очарованным утомительной лекцией кузена Джорджа. 

Кит едва не хихикнула, из-за внезапного озарения. Уж не догадывается ли мистер Девениш, что она готовится ограбить Геллифорд-хаус? 

– А эти драгоценности, тётушка Роуз, они по-прежнему в семье? – с невинным видом поинтересовалась она. 

Пока кузен Джордж объяснял, что кое-что действительно до сих пор принадлежит фамилии и сберегается в тайном домашнем хранилище, Кит уголком глаза наблюдала за мистером Девенишем. Ей удалось сохранить серьёзное лицо, хотя грозный вид её надзирателя становился всё более хмурым и зловещим. 

Так и есть. Он думает, что она собирается обворовать Геллифорд-хаус. Чудесная забава! 

– Давайте пройдём в Большой зал, – предложил кузен Джордж. – Именно там находится портретная галерея. 

Все двинулись вперёд, и мистер Девениш попытался завладеть рукой Кит – несомненно, чтобы выступать стражником при ней, – но она ловко увернулась и прилепилась к удивившемуся кузену Джорджу. 

С ощетинившимся цербером, наседавшим на пятки, Кит засеменила к Большому залу под руку с хозяином дома. 

– Скажите, кузен Джордж, среди фамильных драгоценностей имеются бриллианты? Видите ли, бриллианты меня особенно привлекают. 

Она почувствовала, как позади насторожился мистер Девениш. 

– Вы полагаете, эти старинные украшения сохранили ценность и по сей день, кузен Джордж? Столько, по вашему мнению, они сейчас могут стоить? Хотя бы приблизительно. 

Мистер Девениш поравнялся с хозяином и хлестнул хмурым взглядом любознательную девушку. Кит ответила безмятежной улыбкой и вернулась к допросу кузена Джорджа. 

– Надеюсь, сокровища надёжно спрятаны под замок. Вряд ли вы захотите показать давно потерянной кузине секретный тайник, не так ли, дражайший кузен Джордж? 

Несомненно, каждый её вопрос доносился до ушей гневно внимавшего соглядатая, хотя, почти наверняка, он не мог слышать реплик хозяина, бубнившего тихим и монотонным голосом. На всём пути в Большой зал она разжигала пламя подозрений в своём надсмотрщике. 

Осмотр, как водится, начался с самых старинных портретов – на взгляд Кит, в большинстве своём унылых и чопорных. Отрадно, что она не связана с этими по большей части мрачными персонами, хотя некоторые из изображённых женщин задели в ней какую-то струнку. 

Здесь изобиловали мужчины с суровыми лицами – важными, или воодушевлёнными, или попросту скучными. Особенно не понравились охотничьи сцены, где изображались джентльмен с сыном или сыновьями, ощетинившиеся всевозможным оружием, со сворой охотничьих собак у ног, скакунами на заднем плане и разнообразной добычей по всему полотну: зайцами, фазанами, кабанами и иногда даже оленями. 

Рядом со взрослыми на портретах скованно застыли дети самого разного возраста – одетые наподобие родителей, они выглядели надутыми и, как видно, чувствовали себя весьма неуютно в своих нарядах. Некоторых девочек так туго затянули в кружевные корсеты, что бедные малютки вряд ли могли двигаться. 

Дамы, конечно, являли многообразие моды. Кит наглядно убедилась, до чего переменчиво представление о красоте. Было время, когда высокий лоб считался красивым, и иные франтихи выщипывали волосы надо лбом столь высоко, что выглядели на полотнах почти что лысыми. 

– Любуетесь драгоценностями? – проскрежетал низкий голос за её спиной. – Не забудьте, я слежу за каждым вашим шагом. 

Кит хихикнула. 

– О, да, – прошептала она с мелодраматическим подвыванием. – Я выпытаю тайну сокровищницы у наивного, ничего не подозревающего кузена Джорджа, вернусь сюда тёмной ночью и украду фамильные ценности. И навсегда скроюсь с последним ударом часов в полночь. 

– Хм, – кашлянул он. 

Мистер Девениш несколько мгновений озадаченно смотрел на неё, будто пытаясь определить, развлекалась ли плутовка, дразня его, или затеяла двойную игру и пыталась сбить его со следа, делая вид, что шутит. 

Кит нахально подмигнула. 

Суровый стальной взгляд немного смягчился. 

– Да вы негодница, мисс, – произнёс Хьюго строго, но губы предательски дрогнули. Затем лицо снова закаменело в осуждении. – Вы понятия не имеете, с какой опасностью заигрываете. Но знайте, я за вами наблюдаю. Вы, конечно, не приняли близко к сердцу то, что я сказал вам ночью… 

Не приняла близко к сердцу? Разве могла она не принять близко к сердцу слова, навсегда ставшие частью её существа. Кит никогда не забудет, как он выпалил прерывистым, нежным, хриплым, требовательным голосом. Выходите за меня замуж. 

– Повторяю, вас повесят, если поймают! 

Кит зарделась: 

– Ах, это. 

– Именно, мисс! И я не позволю вам дальше рисковать. Ваша шейка слишком красива для петли. 

Кит пожала плечами и неспешно двинулась к следующему портрету. Конечно, её пугает возможность попасться. Она же не дура. И с самого начала понимала, что исполняя обещание, данное отцу, ставит свою жизнь под угрозу. Но она сдержит слово, и будь, что будет. Она смолоду научилась рисковать и не отступать перед опасностями, привыкла жить под угрозой топора. Оказавшись перед выбором: существовать под гнётом страха перед будущим или жадно хватать каждый радостный момент из настоящего, Кит вслед за отцом выбрала последнее. 

Хьюго сжал кулаки. Он редко, став взрослым, ощущал такое бессилие. Он привык согласно собственному разумению направлять ход событий и судьбы окружающих. Привык, не раздумывая, защищать своё и своих. Он защищал свой дом, свою собственность, людей, работавших на него, и даже, по-своему, его неблагодарных родственников. Но никогда никого он не хотел – нет, не чувствовал себя обязанным – оберегать больше, чем мисс Кит Синглтон.