— Так ты неплохо провел время, а, сынок? — спросил Рей.

— Вполне. Я приобрел опыт, который уже не забуду, встретил необыкновенных людей.

— В большинстве своем женщин, вне всякого сомнения, — пробормотала про себя Трейси.

— Что ты сказала, дорогая? — спросила ее мать.

— Ничего. Думаю, нам пора домой. Мне нужно еще кое-что сделать по дому, а Дугу надо посмотреть объявления о приеме на работу, сказала она, напряженно глядя на него. — Давай-ка, Дональд, смоем мороженое с твоей мордашки и поедем домой.

— Я умою его после вашего ухода, дорогая. А вы с Дугом поезжайте.

Трейси бросила пытливый взгляд на мать, потом перевела его на отца, который старательно отводил глаза. Он вдруг проявил особую заботу о том, чтобы Дональд отправлял свое мороженое в рот, а не размазывал по своей рубашке.

— Так, — смиренно проговорила она. — Это что еще за новости?

— Твои родители оставят сегодня Дональда у себя, чтобы мы могли побыть одни. Ну разве они не молодцы? — бодро сказал Дуг.

— Еще какие! — рассердилась Трейси. — Дональд поедет домой, где ему и место.

— Хочу тут, — заканючил мальчик, чьи глаза моментально заполнились слезами.

— Не сегодня, объедала.

— Де-е-еда! — завыл Дональд. — Не хочу.

— Пошли, Трейси, — попросил Дуг. — Оставь ребенка здесь. Нам надо поговорить. Я вот подумал, не проехать ли нам вокруг озера. Ночь прекрасна, полнолуние.

— Я была на озере вчера ночью, — напомнила она ему, не обращая внимания на тень неудовольствия, появившуюся на его лице. — К тому же мне нужно кое-что сделать дома.

— Что еще? Я же все постирал.

— Нужно погладить.

— Завези завтра нужное тебе белье сюда, и я его поглажу, — предложила мать, ясно давая понять, на чьей она стороне. Трейси почувствовала себя загнанной в угол, что ей совсем не понравилось.

— Мне надо помыть голову. Или и ее я могу оставить тебе?

— Трейси! — тихо упрекнул ее отец. Это было убийственнее, чем если бы он прикрикнул на нее.

— Прошу прощения.

Она оглядела лица, с ожиданием взирающие на нее над кухонным столом, и вздохнула со смирением.

— О'кей. Прекрасно. Забирайте у меня сына. Гладьте мое белье. Возите меня вокруг озера. — Она обвела их свирепым взглядом. — Но не думайте, что мне это нравится.

Лицо Дуга осветилось улыбкой, и он подмигнул ее отцу:

— Маленькая, но энергичная, как вы любили говорить.

— А идите вы!.. — проворчала Трейси и сжала Дональда в объятиях с такой силой, что он взвизгнул.

— Поехали? — спросил Дуг.

— Почему бы и нет?

— Трейси Мари, тебе следует научиться уступать более грациозно, — прошептал он, когда они подходили к машине.

— Это еще зачем? Чтобы ты опять измывался надо мной?

— Никогда не делал этого. Если уж на то пошло, это ты крутила мной как хотела. Помнишь, как тебе захотелось однажды отправиться на концерт в Мемфисе, а меня ждали на слете скаутов из половины колледжей штата?

К сожалению, она помнила. Дуг пожертвовал финальным матчем своей команды и повез ее послушать ее любимого певца. Они доехали уже до Мемфиса, когда она призналась, что у нее не было билетов на концерт. Ему пришлось уплатить за пару билетов бешеные деньги, а сидели они так далеко, что дома могли бы увидеть и услышать все гораздо лучше по телеку.

— Помню, — ответила она возбужденным голосом. Она не желала вспоминать хорошее, те времена, когда Дуг был готов ради нее на все, те моменты, когда он обращался с ней как с принцессой. Ей отчаянно захотелось вспомнить те ночи, когда она лежала без сна, пытаясь сообразить, где мог находиться в этот момент Дуг, те недели после его исчезновения, когда она засыпала вся в слезах.

Но в намерения Дуга явно не входило позволить ей блокировать память о счастливых временах.

— А тот раз, когда ты захотела отправиться на каток, хотя еще не оправилась от гриппа и твоя мать велела тебе сидеть дома? Помнишь?

Она не смогла сдержаться и хихикнула.

— Я чувствовала себя Джульеттой, когда ты вскарабкался за мной по лестнице, — со вздохом призналась она.

— Ну, я-то совсем не чувствовал себя Ромео, когда твой отец всыпал мне по первое число. Обещал отдубасить меня, если я еще раз выкину подобную штуку и подвергну риску твою жизнь.

— Я слышала сверху, как он вопил.

— Но ты не пришла ко мне на выручку, — напомнил Дуг.

— Они заперли меня в комнате. Мне еще повезло, что меня вообще выпускали из дома той зимой.

В его голубых глазах замерцала нежность, когда он спросил:

— Ты бы спустилась, если б могла?

Трейси почувствовала знакомую теплоту, когда болезненная тяжесть заполнила ее живот.

— Думаю, да, — тихо произнесла она. — Тогда я бы сделала что угодно ради тебя.

— А сейчас?

Она пожала плечами:

— Времена меняются.

— Мы еще можем припомнить кое-что из того, что мы чувствовали тогда, Трейси Мари.

— Не думаю, Дуг. Все похоронено под слишком большой болью.

— Тогда не будем думать о прошлом. Давай сосредоточимся на настоящем. Сегодня замечательная ночь. Теплый воздух, и небо, полно луной. Давай поплаваем в озере. Помнишь, как мы ныряли голышом в такие ночи, как сегодня?

— Думаю, нам следует поехать домой. — Она боролась с желанием поехать с Дугом, очутиться с ним под звездами, позволить магии ночи окутать их так, как это случалось, когда они были юными и влюбленными.

— Все в свое время. Сейчас я хочу поплавать. Если захочешь присоединиться ко мне, я буду счастлив. Если нет, можешь подождать меня в машине, — сказал он, заезжая в естественный шатер, образованный соснами. И хотя в глубине его глаз светилось вожделение, когда он взглянул на нее, он не пытался больше уговаривать ее. Он предложил ей выбор и оставил решение за ней.

Он подождал минутку и, поскольку она промолчала, продолжил таким небрежным тоном, что Трейси подумалось: напрасно она вообразила себе нескромные мысли, якобы одолевавшие Дуга.

— Я уже давно мечтал об этом, — легкомысленно обронил он. — Нет ничего лучше купания под луной, чтобы забыть о своих тревогах. У Трейси разрывалось сердце. — Дуг…

Но прежде, чем она могла продолжить, он уже выскочил из машины и зашагал к воде, освобождаясь на ходу от одежды. Ее глаза следили за ним с вожделением, в котором она не осмеливалась признаться самой себе. Преследовавшее и дразнившее ее в снах тело теперь обнажалось перед ней, еще более прекрасное в серебристом свете луны. У него были широкие плечи с четко прорисованными мышцами человека, привычного к тяжелому физическому труду, а его мощная спина сужалась конусом к тонкой талии, на которой виднелся небольшой шрамик, оставленный острым зубцом скалы во время давнего ночного купания, подобного сегодняшнему.

Когда его брюки упали на землю, на нем остались только коротенькие трусики типа бикини, едва прикрывавшие его тугую попку, вид которой всегда вызывал у нее учащение пульса. Ей доставляло удовольствие поглаживать ее, ощущая, как сокращаются его мышцы в порыве страсти, когда его тело глубоко проникало в нее, наполняя всю ее своей любовью.

Тело Дуга было нескончаемым источником наслаждения. Ее пальцы умели находить его чувствительные точки, пощипывать и покалывать их, пока он не начинал постанывать от желания и его плоть не начинала гореть от возбуждения, сопоставимого с ее собственным. Какой широкий простор открывался для разведки: жесткая щетина, проступавшая на его лице в конце дня, похожие на тонкую проволоку волосы на его груди, нежный сатин его мужского достоинства. Хотя Трейси была физически сильной и в ее небольшом теле не было и унции лишней плоти, она была сама мягкость и нежность рядом с его тугой мускулистостью. Несмотря на разницу в росте, они так чудесно подходили друг другу, словно сам Бог подобрал их под стать. Она была так уверена, что их души предназначены друг для друга… а он взял и оставил ее.

И сейчас, когда она наблюдала за ним, в ней пробудились все эти воспоминания, и ее сердце забилось о ребра, барабаня словно обезумевший джазовый ударник. Ей захотелось выскочить из машины, освободиться от своей одежды и присоединиться к нему в воде, почувствовать его руки вокруг себя, его тело прижатым к ее, как это часто бывало в прошлом.

Но здесь ее подстерегала опасность. Если она последует сейчас за ним, известно, что произойдет потом. И тогда будет уже слишком поздно, чтобы говорить, слишком поздно, чтобы думать о том, что уготовило им будущее, о том вреде, который причинило им прошлое.

И она продолжала сидеть на переднем сиденье машины, сжав кулаки на своих коленях, не в силах отвести взгляд о воды в ожидании, когда вынырнет Дуг.

Когда он наконец вернулся и его неотразимая, покрытая каплями воды плоть притянула ее взгляд к тому месту, которое не оставлял сомнений в его желании, она вспыхнула и отвернулась. И все же всем своим существом она ощущала, как медленно он натягивает брюки, явно провоцируя ее желание сорвать их с него.

— Вода обалденная. Тебе стоило окунуться, — небрежно бросил он, садясь в машину. — Ты часто бываешь здесь с Дональдом?

— Мы с Чарльзом привозили его купаться на прошлой неделе.

Глаза Дуга затуманились, но его тон оставался нейтральным:

— Ясно. Ладно, как-нибудь вечерком после работы выберемся сюда на пикник. Ему наверняка это понравится. Я научу его плавать.

— Я вожу его на занятия в бассейн, — напряженно ответила Трейси.

— Прекрасно. Пацану следует рано научиться плавать. В старые добрые времена мы с тобой проводили много времени на этом озере. Дональд тоже будет в восторге. Он во всем будет походить на папочку.

— О, Господи, только не это! — с жаром воскликнула Трейси и тут же устыдилась, увидев боль в глазах Дуга.

За всю дорогу домой он не сказал больше ни слова, а она, хоть тресни, не могла придумать, что сказать, чтобы как-то загладить свою вину. Одновременно она пыталась сообразить, можно ли вообще поправить что-либо в ее жизни, не означало ли возвращение Дуга, что, все у нее пошло шиворот-навыворот.