Кэтрин внезапно рассмеялась. Как хорошо, что есть такие беззаботные люди, как Майкл, и как смешно слышать, что и он делает такие же замечания, что собиралась сделать она. Она вытащила платок из кармана короткого кремового летнего пальто и бросила его назад. Тимоти поймал его, и она услышала, как он возится, усаживаясь на мягком диване.

— Как прошел осмотр? — спросил Майкл, прожевав шоколад.

— Все хорошо. Доктор Селье делал его для Леона и заключение пошлет ему.

— Однако не думаю, чтобы он провожал всех своих пациентов до выхода. Видно, с вами особый случай. — Майкл ухмыльнулся. — Хладнокровный господин, верно? Раз как-то, у нас на вилле, я ему показал шишку у себя на руке. Он сказал, что это нервный узел, да как даст по нему ребром ладони. Болело жутко чуть не час, но на следующий день все прошло. Даже счёта мне не прислал.

— А почему в маленьком Понтрие медицинский центр?

— Кругом очень много деревень, во многих нет докторов, поэтому все приезжают в Понтрие. А это здание было когда-то чьим-то старинным особняком и пустовало. Филипп и предложил другим эскулапам купить его и превратить в медицинский центр. И им, и людям удобно. Они создали компанию, чтобы оплатить расходы, ну и теперь платят только за эксплуатацию здания. Они организовали это давно, еще до моего приезда сюда, и теперь этот центр известен всему побережью. Филиппу предлагали практику в любом месте, в самой Ницце, но он не захотел. Он странный тип. В себе очень уверен, любит очаровывать, а под всем этим какая-то холодная сталь. А сестру его видели?

Она кивнула:

— Вчера была у нее с час. На него непохожа.

— Загадочная особа, мне кажется, и очень… как бы сказать… собственница! — добавил он. — Правда, я все слышу, что слетает с уст сильных мира сего. Но кажется, она собирается цепляться за Филиппа до скончания века. Но она хитра. Знает, что ее брат не всегда же будет холостяком, так она проверяет всех женщин, с которыми он знаком. Наверное, поэтому она и вас приглашала вчера.

Кэтрин почувствовала жар на щеках.

— Как я могу покушаться на его безопасность? — отрывисто сказала она. — Это ей нужно замуж выйти. Для ее же пользы.

— По-моему, она изображает из себя темпераментную богемную девочку. Филипп хочет, чтобы она стояла обеими ногами на земле, и она это знает. Она сбесится, если он женится на ком-нибудь, кто ей не угоден.

— Ну, она достаточно умна.

— Может быть, но она умеет быть здорово неприятной. Все надеются, что Филипп женится на Марсель Латур.

Она небрежно спросила:

— Она занимается скульптурой — так ведь, эта мадемуазель Латур? Иветта устраивала вечеринку, чтобы отпраздновать, — у Марсель приняли какую-то вещь на выставку.

— Я думаю, что у нее это хорошо получается, но она не профессионал. Я о ней впервые услышал полгода назад. Я встретил семейку Селье на карнавале или где-то в этом роде, и эта Марсель была партнершей Филиппа. Она из старой провансальской семьи. От тетки в наследство получила сколько-то денег и решила часть истратить, чтобы пожить среди богемы на Лазурном берегу. Она живет в Босоле, в одном доме с какой-то супружеской парой, в Понтрие бывает, только когда приезжает к Селье. Главная подружка Иветты.

— Красивая?

— По-моему, да. У нее необычная внешность для француженки. Светлая шатенка, очень густые волосы, никакого намека на прическу, но ей идет. Знаете ведь нынешнюю французскую кинозвезду: полные губы, высокие скулы и в глазах что-то… ну, чисто континентальное. Вот у Марсель такой тип. Ну и к тому же принадлежность к старинной фамилии и деньги, конечно. Для француза это не шутка. Знаете, Кэтрин, вот где мы, англичане, перед ними как дети. Наши девушки безмятежно выходят замуж без гроша.

Она улыбнулась:

— Зато мужья уверены, что за них пошли по любви.

— Но, черт побери, если нет денег, любви придется плохо.

— Вы собираетесь жениться на француженке?

— Господи, нет! Ну, если только она откажется от родных, а они это редко делают. — Он помрачнел. — Я сомневаюсь, что вообще когда-нибудь женюсь. Я не смогу жить с женщиной, которая почти все время недовольна. А ведь так оно и будет, если мне придется быть кормильцем семьи. Я думаю, что каждый отец должен давать дочери деньги на туалеты хотя бы первые десять лет после замужества.

— Вы все шутите. Если бы вы влюбились, то вышли бы из себя, усомнись ее отец в вашей способности обеспечивать семью.

Они сделали еще один широкий поворот, и перед ними вдруг открылось зрелище, которое заставило их остановиться. Целое море цветущей гвоздики.

— Боже мой, неужели это все гвоздика?!

— Да. Для парфюмерии. Это второй урожай — сезон почти кончается. Между Ментоной и Иерой они выращивают буквально все цветы для получения эфирных масел. Используют даже горные цветы и травы. Ну, скоро приедем. Хотите, чтобы я сел за руль?

— Пожалуй, так будет лучше. Мне бы хотелось немного узнать улицы, прежде чем ездить самой.

Она пересела на правое место, уступив руль Майклу, и они поехали дальше мимо величественных входов в невидимые виллы, по туннелю из итальянских сосен, мимо отеля у края обрыва и вниз, между оградами садов, в самый замечательный город Средиземноморского побережья. Бесконечный бульвар, его пальмы, праздничные толпы в парадных легких одеждах, бордюр золотых пляжей и широкий простор Лазурного залива… Кэтрин знала, что это один из самых знаменитых проспектов мира. И в самом деле, какая-то магия таилась в теплоте и радости этой прекрасной эспланады Ниццы с ее необычной далекой панорамой гор и мысов.

— Мне кажется, я бы тут шла и шла без конца… — сказала она зачарованно.

— Теперь сможете делать это всю жизнь, — сказал он беззаботно. — Я вас подвезу к магазинам. А вон там, — он махнул в сторону парка, — там музей Массена. Когда-нибудь обязательно сходите. Сейчас повернем, а потом опять поворот, прямо на авеню Победы. Хотите купить что-нибудь?

— Сегодня только книги. Я подумала, может быть, найду что-нибудь познавательное для Тимоти.

— Здесь можно купить все. А как насчет модных магазинов? Глупо будет не обеспечить себя всем, что хочется за счет старика. — Он успокаивающе поднял руку. — Ну ладно, ладно. Звучит, в самом деле, плохо. Просто хотел сказать, что и ему будет приятно, и вам не помешает. Знаете, вам нужно составить себе четкий план отношений с Леоном. Как можно больше соглашайтесь и слушайтесь его. Но уже когда дело дойдет до серьезного, вот тут стойте на своем, и ему придется учесть это.

— Это прекрасный план, Майкл, но сомневаюсь, что я смогу выполнить его. Высадите меня здесь, хорошо?

— Только вас? — Он остановил машину, выражение лица стало чуть расстроенным. — А прелестного наследника с собой не берете?

— Не называйте его так. Не беру, потому что вы должны пойти с ним в парикмахерскую, чтобы его подстригли. — Она спросила, помолчав: — У вас были другие планы на это время?

— Были. Касаются одной девушки вон там, в агентстве путешествий. Но я займусь прической Тимоти. Сантиметра на три со всех сторон?

Она критически посмотрела на светлые мягкие волосы сына.

— Ну, немножко меньше. Прическу не менять, чтобы осталось как есть. Ему она так идет. Ну, родной, ты останешься с Майклом. Он тебе покажет всякие интересные вещи.

Они договорились, что ровно через час встретятся на этом месте, и желтая машина исчезла вдали, а Кэтрин почувствовала себя слегка ошеломленной шумом и весельем улицы, запруженной людьми. Около получаса она впивала в себя разнообразные витрины, потом нашла книжный магазин и долго копалась в книгах. Она купила несколько букварей, книжек с картинками, английские журналы и с сожалением увидела, что ей пора идти на условленное место встречи.

Подстриженный Тимоти выглядел очень хорошо, но от него страшно несло пармской фиалкой. Он навалился грудкой на спинку переднего сиденья между Майклом и Кэтрин и сказал:

— От меня пахнет «просто шик»! Так сказал парикмахер. Майкл мне дал лимонаду, а сам он пил…

— Ни слова больше! — прервал его Майкл. — А то еще начнешь выкладывать, что мы были не одни, когда пили лимонад.

— Вот как? — спросила Кэтрин. — Значит, агентство сжалилось и отпустило ее с вами?

Он засмеялся:

— Нет. Мы пошли в кафе на пляже, и кто же едет мимо, в розовой машине, как не Люси д'Эспере? Сразу узнала нашу машину и остановилась. Как будто ее пригласили на виллу Шосси к ленчу, и она решила, что мы ее туда отвезем.

Почему-то у Кэтрин упало сердце.

— Так мы сейчас должны заехать за ней в отель?

— Увы, да. Мне она тоже не нужна, но там, на вилле, она, знаете ли, имеет вес.

— Я примерно так и поняла. Они давно дружат с Леоном?

— Года два. Она умело закидывает удочку. Не удивлюсь, если на крючок попадется очень большая рыба.

— То есть она выйдет замуж за него?

— Чего же еще, по-вашему, ей надо? Наша Люси ведет весьма шикарную жизнь, но за душой у нее только машина и драгоценности, которые, похоже, понемногу тают. Да почему бы старику и не жениться во второй раз? Он еще крепкий.

— Но… жена, которой нужны только твои деньги… Леон все-таки не заслуживает этого.

— Не знаю, но это его ждет. В конце концов, она на двадцать пять лет моложе его и умеет шикарно выглядеть в том, что у нее есть. А уж с деньгами Леона она станет прямо королевой Лазурного берега.

— Ну да, ему ведь всегда нужно самое лучшее, — проговорила Кэтрин. — Однако его «лучшее» не всегда настоящее. Он никогда не жил в уютном семейном кругу, никогда не нуждался в людях ради них самих, а только чтобы придать себе дополнительный ореол. Самовлюблен, как Нарцисс.

— Не совсем уверен, что знаю, кто это такой, но за пачку банкнотов в миллион я бы и сам им стал! — жизнерадостно провозгласил Майкл. — Нет, знаете, вы в нем ошибаетесь. Верите или нет, но в нем есть благородство, и он понимает людей. Если он решит жениться на Люси, значит, в ней есть что-то настоящее, что ему нужно… Вот, приехали! — он остановил машину перед скромным отелем, фасадом выходящим на море. — А вот и она! Разговаривает с полковником Верленом. Они подходящая парочка — он тоже ищет богатую жену!