– Точно, сволочь! Знаю ведь, почему она не пустила меня освещать день рождения. Мне уже передали. Подумаешь, написала в статье об открытии бутика «Маноло Бланик», что Радомыжская в туфлях этой марки выглядела как вылитая Сара Джессика Паркер из «Секса в большом городе». Леся решила, будто я имею в виду ее кривые ноги! В общем-то, я именно это и имела в виду, только не думала, что она просечет. А она просекла и на меня обозлилась. Вот дура! Кто же из приличных людей статьи про себя читает. Сама виновата. Я ведь не для нее писала, а чтобы людей позабавить. Ежу понятно: в светской хронике никто про тебя ничего хорошего не скажет.

«Оправдывайся, оправдывайся, – злорадно думала я. – Может, Леся на тебя за свои ножки обозлилась, но, полагаю, инициатива твоего отлучения от нее была целиком сопливкина». Естественно, Ленку я просвещать на сей счет не стала. Мне было гораздо выгоднее, чтобы она оставалась при своем мнении.

Мы с ней с удовольствием разгрызли по косточкам Лесю, а затем я эдак невзначай перевела разговор на Марка. Гальская, увы, оказалась гораздо сообразительнее, чем я думала.

– Интересуешься? – оживилась она, и глазки ее загорелись. – Слушай, а как тебе удалось его подцепить? Я фотографии Гришкины видела и все хотела тебя спросить.

– Да мы до этого были уже знакомы, – как можно небрежнее постаралась бросить я. Про проект на телевидении я в журнале никому, за исключением сопливки и Анастасии, не сообщала. Чтобы не завидовали заранее, не сглазили и не злорадствовали, если не получится. И уж тем более не собиралась посвящать в свою тайну Ленку.

По поводу Марка наши с ней интересы, к счастью, совпали. Она тоже им интересовалась, правда, не по-женски, а сугубо профессионально, и принялась расспрашивать меня, что за человек Макаров, что любит, чего не любит и так далее. Видимо, пыталась из меня выудить какую-нибудь пикантность для своей светской хроники.

Пришлось напрячь фантазию. Не могла же я ей признаться, что пока ничего не знаю о вкусах и предпочтениях Марка. Мои старания были вознаграждены. Мне удалось выведать у Ленки основные места его обитания. Причем она даже не догадалась, что именно это меня интересует больше всего.

– Слу-ушай, – протянула она. – Если мы на какой-нибудь тусовке с ним пересечемся, непременно меня познакомь. А то он такой закрытый, не подступиться.

– О чем разговор, Ленусь, – мне ничего не стоило проявить душевную широту. Правда, ее настойчивость меня несколько встревожила, и, видимо, это отразилось на моем лице.

– Ой, да не делай такую кислую физиономию! – воскликнула Гальская. – Не собираюсь я у тебя его уводить! Не моего романа герой. У меня чисто деловой интерес.

Так я ей и поверила! При первой же возможности увела бы. Просто кишка тонка. Но я, конечно же, сохранив супердружеский тон, столь же пылко, как и она, воскликнула:

– Да ты что, Ленка! И не думала ничего подобного. Но вот в чем ты совершенно права, Марк очень разборчив в знакомствах. – Маленький плевок в морду никогда не помешает. Это хорошо ставит на место! Только потом обязательно надо смягчить удар, чтобы в конфликт не переросло. И я поторопилась добавить: – Впрочем, Марка можно понять. С тех пор как он пришел работать на этот канал, его одолевают со всех сторон. Вот он и вынужден соблюдать дистанцию.

– Только ты не забудь про свое обещание.

– Ленка, мы с тобой столько времени вместе работаем. Могла бы уже убедиться: если я что говорю, то обязательно делаю.

– Ловлю на слове.

«Лови, лови», – я уже твердо решила, что без крайней для себя надобности нипочем их не познакомлю. Никогда не имела привычки испытывать судьбу. А Ленка мне больше не нужна. Все, что она про Марка знает полезного, я и так из нее уже вытянула.

Вытянуть-то вытянула, но где его искать? Ходить на все подряд культурные мероприятия? Но Марк, насколько я поняла, посещает их нечасто. С большей долей определенности его можно поймать в любимом клубе или ресторане. Клуб, однако, закрытый. Чтобы войти туда, придется поискать человека с клубной картой. Скорее всего, это будет мужик. То есть, чтобы встретиться с Марком, я буду вынуждена сперва познакомиться с кем-то другим. А смысл? Мне-то как раз надо быть одной или, в худшем варианте, с подругой. Словом, клуб отпадает. Остается его любимый ресторан «Золотое сафари». Он там частенько ужинает, но тоже не каждый день. Значит, придется мне туда ходить как на дежурство. И не просто ходить, а ужинать. По словам Гальской, Марк минимум раз в неделю в «Сафари» бывает. Буду надеяться, в течение первой же недели мне повезет. Если не налегать чересчур на деликатесы и экзотику, в трубу я не вылечу, хотя там ох как дорого! А главная-то проблема: мне туда тоже нельзя явиться одной. Тем более вечером. Могут не так понять или вообще не пустить. И мужское сопровождение отпадает (смотри выше). Следовательно, как минимум я должна прийти туда с подругой. Абы кто для такой миссии не подходит. Полностью доверять я могу только Милке. Но она, во-первых, плохо настроена по отношению к Марку, во-вторых, не выносит подобных заведений, и, в-третьих, бюджет ей не позволяет. То есть придется вести ее за свой счет. Но ежевечерние ужины вдвоем в «Золотом сафари» и мой бюджет не выдержит. Хватит с меня Гальской. К тому же Милка даже ради меня не согласится на целую неделю забросить свое семейство. Я схватилась за голову. Что же делать? А потом, еще немного подумав, решила поступить как в детстве. Кинула монетку, и несколько раз подряд выпавшая решка подтвердила: мне обязательно нужно пойти в ресторан. Прекрасно! На один поход я Милку сподвигну. Если к ней пристать с ножом к горлу, не устоит. Вкусно поесть она любит. Особенно то, что не сама готовит. Поэтому пришлось еще погадать на монетке, какой день недели выбрать. О чудо: трижды выпала среда! И, пробормотав: «Жребий брошен – Рубикон перейден», – я приступила к охмурению Милки.

Сопротивление она оказала поистине бешеное, и мне пришлось положить немало трудов на ее уговоры. Больно уж ей моя идея не нравилась. К тому же Марк был как-никак и ее начальником – тоже, по мнению Милки, весомый аргумент против участия в моей авантюре.

– Ты, Юлька, отвечаешь только за себя. А у меня семья. Сама понимаешь: если я потеряю работу, на Костину зарплату нам с такой оравой не протянуть.

– У тебя при всех вариантах радио остается, – напомнила я. – И совсем еще недавно вы только на это жили.

– К хорошему быстро привыкаешь, – вздохнула она. – Я теперь и сама не понимаю, как раньше на все выкраивала деньги. Не шиковали, конечно, но вроде хватало, а теперь получаю намного больше, но к концу месяца все равно ничего не остается. Так что предупреждаю: если меня по твоей милости выгонят с работы, мою семью содержать будешь ты.

– Значит, согласна? – Мне все еще не верилось.

Милка хмыкнула:

– Куда ж мне деваться? Ради любимой подруги готова на все. Даже на глупости. Но об ответственности я тебя предупредила!

– Расписку дать? – засмеялась я. Что ни говори, Милка – чудо из чудес. Счастье, когда есть такой верный друг!

– Ладно уж. Поверю на слово. Значит, говоришь, в среду. Только предупреждаю: плачу за себя сама.

Как ни тревожили меня дырки в бюджете, подобного я допустить не могла и воскликнула:

– Исключено! Глупость моя. А кто дурит, тот и платит.

– Ну, если ты так настаиваешь, – Мила не заставила долго себя уговаривать.

– И будем кутить на полную катушку, – пообещала я.

Вот тут она искренне обрадовалась.

– Ура! Хоть один вечер не своего поем.

– Видишь. – Хотя до встречи с Марком было еще далеко, мне отчего-то сделалось хорошо и весело. – В любом идиотском поступке есть свои положительные стороны. Ресторан-то экзотический. Сожрем с тобой, Милка, что-нибудь вроде филе бенгальского тигра с салатом из цветов тропической пальмы!

– Тигра жалко, – задумчиво изрекла моя подруга.

– За тигра можешь не беспокоиться, – заверила я. – Они в меню напишут что хочешь: хоть тигра, хоть мясо обнаруженного в вечной мерзлоте мамонта, а на самом деле подадут конину...

– Ага. Или кошку. Прекрати портить мне аппетит. Или ты это нарочно, чтобы деньги сэкономить?

– И не надейся. Повторяю: гуляем на все!

Подготовившись к походу в «Золотое сафари», я каждый день заклинала: пусть он придет, пусть он придет. Однако, как говорится, на бога надейся, а сам не плошай, и оставшееся время я каждый день честно посещала все доступные мне мероприятия, на которых теоретически мог появиться Марк. В последний момент удалось почти невозможное – добыть пригласительный билет на открытие Московского кинофестиваля. Я увидела его там, в зале, но только издали. А потом он куда-то исчез. Я даже отправилась на вечеринку в честь открытия. Зря потеряла время! Как мне с трудом удалось выяснить, Марка там не было. Да если бы и был, наверняка гулял бы в VIP-зоне, куда меня не пустили бы. Я посетила еще несколько тусовок, так или иначе связанных с кино и телевидением. И вернисаж молодого художника, который привлек меня лишь тем, что я точно знала: туда собираются Радомыжская с женихом. «Чем черт не шутит, – подумала я. – Марк ведь дружит с Андроном. Вдруг у них в этом вопросе вкусы совпадают?» Не совпали. У Марка, наверное, вкус лучше, что само по себе меня даже обрадовало. Хотя не исключено, что его в тот день просто не отпустили какие-нибудь более важные дела. Вся радость от вернисажа ограничилась для меня созерцанием Лесиного портрета. Художник изобразил ее почти ню, и я убедилась, что Гальская права. Ноги и впрямь кривоваты. Конечно, не до такой степени, как у Сары Джессики Паркер, но достаточно. Однако художнику, в отличие от Гальской, претензий не предъявляли, наоборот, громко превозносили его талант. Видимо, для нее более важно не что, а кто. Иными словами, что дозволено художнику, то нельзя Гальской.

Набравшись под завязку культурных впечатлений, но так и не встретившись с Марком, я пошла с Милкой в «Золотое сафари». Там нас ожидал сюрприз. Вернее, не столько меня, сколько Милу. Швейцар в пробковом шлеме, белом сафари и с огромной двустволкой, увидев мою подругу, расплылся в широчайшей улыбке и трепетно выдохнул: