А свободного времени у меня было крайне мало. Я металась между телевидением и журналом. На телевидении вовсю шла подготовка к съемкам «пилотов», в журнале меня тоже никто не освобождал от моих обязанностей. В довершение ко всему начался музыкальный фестиваль «Черешневый лес» – модное культурно-светское событие, как раз для моей рубрики. Тут меня ожидал некоторый сюрприз. Гальская даром времени не теряла. Как мне донесла разведка, Ленка тяжело пережила отлучение от дня рождения Радомыжской и провела сложную подрывную работу. Что именно она наговорила сопливке – не знаю. И за какие ниточки дергала – тоже. Но факт остается фактом: пригласительные билеты на открытие фестиваля достались Гальской – этакий ее маленький реванш. Зато я получила билеты на все остальные концерты. Сопливка мне объяснила:

– Открытие – это светское мероприятие и пойдет по Лениной рубрике. А вы, Юля, будете освещать культурную составляющую. Кстати, Леся осталась очень довольна и вашей статьей о ее дне рождения, и вашим интервью. Просила вам передать большое спасибо.

«Что ж ты меня про Марка-то не спрашиваешь? – вежливо ей улыбаясь, размышляла я. – Или мое отлучение от открытия фестиваля на самом деле твой маленький реванш? Мол, не зазнавайся?»

Сопливка говорила, а я все гадала, спросит или не спросит про Марка? Таки не выдержала. Спросила. Ох, как же, видимо, сильно мучилась!

– Юля, а вы, кстати, с Макаровым давно знакомы?

Как же меня подмывало сказать, что давно!

– Не очень, – все же произнесла я вслух и добавила почти правду: – Нас подруга познакомила.

– И после этого он пригласил вас делать передачу?

Вика разглядывала меня так, словно хотела понять, что же такого Марк во мне нашел, что с ходу предложил делать передачу. Меня охватило злорадство. Смотри, смотри. Больше она спросить ничего не решилась, а я молчала. Пусть трактует событие в меру своей испорченности. В результате ей пришлось попросту пожелать мне успеха и отдать пригласительные.

Два дня спустя я отправилась в Большой зал консерватории. С удовольствием взяла бы с собой Милку. Она классическую музыку любит и понимает больше меня. В прошлом году приглашения на тот же «Лес» были на два лица, и мы ходили то с Романом, то с Милкой. А в этот раз почему-то пожмотничали, дали только на одну меня.

Возле Большого зала собралась толпа. Мне хорошо знакома публика, которая обычно ходит на концерты в консерваторию. Сегодняшняя толпа разительно от нее отличалась. Глядя на разодетых дам и господ, можно было скорее предположить, что тут сейчас не Бетховена с Моцартом исполнять будут, а дорогой бутик открывать или, на худой конец, выставку драгоценностей от ведущих ювелирных домов. Но что поделаешь: музыку слушать тоже становится модным. А раз так, надо ходить, даже если тебе и неинтересно. А фестиваль «Черешневый лес» – мероприятие, которое «светским людям» стыдно не посетить.

И с кем, вы думаете, я столкнулась в дверях? Ни за что не поверите! Я и сама с трудом поверила. С Марком! Он первый меня окликнул:

– Юля, и вы здесь? – Он явно обрадовался. – По долгу службы или по зову сердца?

Я скромно потупилась.

– Совмещаю, а вы?

Он хохотнул:

– Да, можно сказать, тоже.

– Будет сюжет?

– Да нет. Я ведь не снимаю. То есть сюжет, конечно, кто-нибудь из моих сделает. Но я здесь так... Бизнес-выход со светским уклоном. Плюс хорошая музыка в хорошем исполнении. Редкое сочетание приятного с полезным. А вы одна?

– Да.

– Замечательно! – Он широко улыбнулся и торопливо добавил: – А то мы на том дне рождения так замечательно беседовали, только, увы, не договорили. Вы прямо как Золушка... То есть даже ее превзошли. И полуночи не дождались. Исчезли. И туфельку мне не оставили. Я, между прочим, вас искал.

Он заглянул мне прямо в глаза, и я решилась на дерзость.

– Найти меня в принципе нетрудно. У вас все мои данные были.

Он смутился и, запинаясь, тихо сказал:

– Я... не был уверен.

– В чем? – Я решила прояснить ситуацию до конца.

– Ну, вы так охотно пошли танцевать с тем странным типом. А потом пропали. Я думал... – Он осекся, повел плечами. – Может, вы с ним уехали?

– Спасибо на добром слове! Хорошего же вы обо мне мнения.

– Нет. – Он опять улыбнулся. – Я, конечно же, сомневался, но вы как сквозь землю провалились.

– Провалилась из-за того, что как раз пряталась от странного типа, который меня преследовал, – подхватила я. – И вы совсем меня не искали. Я ведь вас потом видела. Вы веселились в толпе друзей.

Марк широко раскрыл глаза.

– Почему же не подошли?

– Не хотела вас стеснять.

– И зря. Я как раз собирался вас с ними познакомить. Очень милые люди.

«Особенно та блондинка», – подумала я. А он тем временем продолжал:

– Рекламу вам, между прочим, сделал.

– Какую? – Я удивилась.

– Вашей передачи. Рассказал, какую вы придумали интересную концепцию.

– Тогда хорошо, что я не подошла. Вдруг вы поторопились, а у меня на самом деле ничего не получится.

– Теперь не имеете права. Вы тогда меня подведете. Никто мне больше верить не станет. Придется уж вам расстараться.

– Да я стараюсь, конечно.

– А я почему-то верю, что у вас все получится, – подчеркнуто убежденно произнес он. – Ладно. Хватит о делах. Нам пора в зал. Где вы сидите?

Я продемонстрировала ему свой пригласительный. Марк расхохотался:

– А я-то хотел вам место рядом с собой предложить. Но, оказывается, вы и так рядом. Только с другой стороны. Знаете, Юля, по-моему, это судьба.

Мне так хотелось спросить у него, какой смысл он вкладывает в эти слова, но я не решилась. А сам он, не распространяясь больше на эту тему, взял меня за руку и потянул к нашему ряду. Пока мы шли, с ним то и дело кто-нибудь здоровался, одновременно пристально изучая меня. Особенно лица женского пола.

Кажется, я начинала понимать Лесю Радомыжскую. Когда все на тебя таращатся, ощущение не из приятных. Мне захотелось превратиться в улитку. Счастливая! У нее всегда с собой домик, в который можно спрятаться. Но я не была улиткой, и меня продолжали преследовать изучающие взгляды. Когда мы наконец уселись на свои места, я их затылком чувствовала. Даже шея зачесалась. Почему-то на дне рождения у Леси я подобных взглядов не ощущала. Только сопливка меня буравила. Может, конечно, я на ней так зациклилась. Или людям там, в радостном предвкушении еды и выпивки, было не до меня. А тут им пока делать нечего, вот все друг друга и разглядывают. И моя скромная персона вдруг превратилась в интересное развлечение. Я с трудом удерживалась, чтобы не поправить прическу. Черт с ними, пусть смотрят. Меня куда больше их взглядов занимало и волновало поведение Марка. Выходит, фотография не обманула, и он действительно мной заинтересовался. И если ему верить, даже потом искал. Кажется, даже обиделся, заподозрив, будто я предпочла ему другого. И сегодня ведь, едва увидев меня, готов был предложить мне место рядом с собой. А я-то думала, он с охотой тогда уступил меня этому Кире.

Музыки я в тот вечер почти не слышала. Я сидела, думала о Марке и ощущала его рядом с собой. И когда он случайно (или не случайно?) касался меня, по всему телу пробегали мурашки. Кажется, я не испытывала ничего подобного с десятого класса, когда меня однажды пригласил в кино мальчик, в которого я была влюблена. Со всеми остальными никогда ничего подобного не чувствовала, даже с Романом. Мне было радостно и страшно одновременно. Господи, что со мной делается и чем это кончится?

Когда в антракте мы спустились в фойе, Марка, извинившись передо мной, отозвал в сторону какой-то знакомый. Марк быстро мне прошептал:

– К сожалению, вынужден отойти, он мне нужен. Только, умоляю, Юля, не превращайтесь больше в Золушку. Предупреждаю: если вы сегодня сбежите, никогда вам этого не прощу.

– Да я и не собираюсь.

– Тогда у меня только одна просьба: постойте пять минут на месте.

– Но не больше, – как можно строже постаралась произнести я; он не должен был догадаться, что я готова ждать его тут и пятнадцать минут, и двадцать, и намного больше...

Больше Марк от меня не отходил. И даже представил меня нескольким знакомым, под оценивающими взглядами которых я, однако, уже не ежилась. Мне было, как теперь говорят, «параллельно», а может, даже и «фиолетово». Ибо я поняла: их выразительные взгляды свидетельствовали, что Марк ведет себя со мной как-то по-особенному. И меня окрыляла надежда.

Второе отделение концерта и вовсе прошло мимо моего сознания. Сосредоточиться на музыке не было никакой возможности. Мне хотелось, чтобы концерт скорее закончился и мы с Марком остались вдвоем. Не зря ведь он так настойчиво просил меня не исчезать. Значит, наверное, тоже хочет после концерта побыть со мной. Интересно, он меня куда-нибудь пригласит? А если да, то куда? В ресторан или клуб я, разумеется, пойду. А если вдруг домой позовет? Согласиться? Отказаться? Соглашусь, чего доброго сочтет меня слишком доступной. А если откажусь, еще обидится и больше вообще никуда не позовет. Придется как-нибудь так согласиться, чтобы ему стало ясно: я девушка приличная, и сегодня он ни на что особо рассчитывать не может. В то же время он обязательно должен понять, что потом, конечно, сможет на это рассчитывать, однако никак не на первом свидании. Словом, передо мной стояла сложнейшая задача, которую неизбежно решает каждая влюбленная женщина: как не отпугнуть мужчину и в то же время соблюсти себя и сохранить его уважение. Мне предстояло пройти по лезвию бритвы.

Громкие аплодисменты отвлекли меня. Скрипач пожимал руку дирижеру и раскланивался. Концерт завершился. Я вдруг занервничала. Ведь так и не успела выработать правильную линию поведения.

– Замечательный концерт, Юля, да? – сказал Марк.

– Замечательный! – поддержала я и не покривила душой. Мне действительно было замечательно сидеть рядом с ним.

– Вы на машине?