Логан Белл - Библиотекарша

— Я тебя надолго не задержу. Потом сразу отвезу домой, если захочешь.

— И что там, на углу Шестьдесят шестой и Мэдисон?

— Бутик «Gotie».

Реджина покачала головой.

— Что я там забыла, в этом бутике?

— Я подыскал тебе идеальное платье, — сказал он так, словно ответ очевиден.

— Себастьян, мне не нужно платье от «Го-тье». — Даже совершенно не образованная в плане моды Реджина знала о Жан-Поле Готье и его вызывающем стиле. Он ведь еще отвечал за костюмы Мадонны во время ее легендарного тура «Блондинка с амбициями»[8] в 1990-х.

— Еще как нужно, — возразил Себастьян. — Иначе что ты наденешь на церемонию вручения премии?

Реджина раздраженно взглянула на телефон у себя в руке, как если бы видела перед собой Себастьяна.

— Ты что, забыл? Меня уволили!

— Ну и? Ты мой «плюс один». Теперь дуй давай на улицу, лови такси. Сексапильнее, чем в этом платье, ты будешь выглядеть только без него.

— Ну хорошо, — улыбнулась Реджина. — Жди меня. Выхожу.

Нажав «отбой», она все-таки включила ноутбук — отослать резюме.

Это было не платье, а конфетка: просто фантастический наряд сплошь из черного кружева. Снабженное классическим воротничком и короткими цельнокроеными рукавами, оно словно бы заигрывало с консервативными нормами. Платье облегало тело, как вторая кожа, плавно переходя в облако кружев у подола.

— Супермегасексуально, правда? — заметил консультант, худощавый темнокожий парень по имени Марсель. Свои волосы «ежиком» ой выбелил, глаза подвел карандашом. После фотосессии у Реджины проснулся интерес к косметике, и она с трудом устояла перед искушением спросить у Марселя про марку обводки.

— Возбуждает, — подтвердил Себастьян.

Реджина, глядя в зеркало, не могла не согласиться с мужчинами. Платье, просто потрясающее, великолепно сидело на ней. Его словно пошили для Реджины. Оставалась лишь одна проблема.

— Оно… как бы это сказать… слишком прозрачное, — пробормотала Реджина, указывая на очевидное.

— Можно сделать подкладку, — нерешительно предложил Марсель. При этом он надул губы, как бы говоря: фи, какое святотатство! — Впрочем, на показе мистер Готье особенно хотел подчеркнуть прозрачность.

Он достал с полки большую папку о трех кольцах и открыл ее на одной из заложенных страниц. Ткнул пальцем в фотографию с показа осенней коллекции: под платьем четко виднелись красные лифчик и трусики — танго модели.

— Э-э, так не пойдет, — сказала Реджина. — Мы ведь в библиотеку собираемся, — напомнила она Себастьяну.

Марсель кивнул, понимая теперь, что смущение Реджины вызвано типом события, а отнюдь не ее безграмотностью в плане моды.

— Если не хотите выглядеть чересчур вызывающе, можете надеть полулифчик и бойшортсы. Смею предложить красный цвет или же — совсем нейтральный вариант — черный.

Разумеется, Реджина продолжала следовать велению Себастьяна — всегда носить кружевное белье, и у нее даже собрался приличный гардероб, целая коллекция: трусики и лифчики на любой цвет. Есть из чего выбрать.

— Красный, — улыбнулся Себастьян.

— Черный, — ответила Реджина, скрестив на груди руки.

Себастьян взглянул на Марселя.

— Берем.

Взявшись за руки, они шли вниз по Мэдисон-авеню, мимо салонов «Барниз», «Кельвин Кляйн», «ТОДз». Пакет с обновкой Реджина закинула на плечо.

— Мог бы купить платье и без меня.

Себастьян взглянул на нее как на безумную.

— Купить платье без примерки?!

— Когда это тебя останавливало?

— Ну да, подловила. Я просто искал предлога встретиться с тобой.

— Мы только утром расстались!

— Вот именно. Целый день прошел!

Улыбнувшись, она покачала головой. Женщины, проходя мимо, засматривались на Себастьяна, потом переводили взгляд на Реджину. Может, они узнавали его? Или просто Себастьян казался им красивым, достойным внимания? Или просто безумно влюбленная пара сильно бросалась в глаза?

— Может, не надо вести меня на банкет? — спросила Реджина. — Слоан взбесится.

— Меньше всего меня сейчас волнует реакция Слоан, да и ты не беспокойся. Я не высказал ей, что думаю о твоем увольнении, только по твоей просьбе.

— Я буду чувствовать себя очень неуютно, если пойду.

Себастьян остановился и взглянул на Реджину.

— Перестань. Ты — как и прочие участники церемонии — заслужила право на ней присутствовать. Ты ведь тоже готовила мероприятие.

Он прав. На мнение Слоан можно смело наплевать. Реджина на нее больше не работает, так что прийти на праздник в обществе Себастьяна — самый лучший способ отомстить бывшей начальнице.

— К тому же, — Себастьян обхватил ладонями ее лицо и поцеловал в губы, — мне положено присутствовать на банкете. Я представляю первого номинанта, а твое место — всегда рядом со мной.

Он поцеловал ее еще глубже, и Реджина прижалась к нему всем телом. В тот же миг она поняла, отчего так засматриваются на них прохожие.

С наступлением ночи царственно — величественная библиотека преобразилась в нечто совершенно иное. Белый мрамор зала Асторов украсился причудливым рисунком теней в мягком свете люстр. Из-за этого — и из-за расставленных в строгом порядке столиков на две с половиной сотни гостей — Реджина с трудом узнала место, через которое каждое утро спешила к себе на рабочее место. Свое удивление она постаралась тщательно скрыть.

С чего ей нервничать, с чего поражаться? Она теперь с Себастьяном, идет с ним под руку. Реджина теперь не та простушка из провинции, которая в свой первый рабочий день здесь не могла рот закрыть от удивления. В определенном смысле она даже не та, кого Слоан уволила две недели назад. С каждым днем любовь Себастьяна — а Реджина теперь совершенно точно знала, что он ее любит, — меняет ее, превращая в ту, кем, как ей самой казалось, Реджине никогда не стать.

— Подобные мероприятия вынести куда легче, если пропустить коктейльную часть, — подмигнул Реджине Себастьян. В черном смокинге он выглядел как воплощение мужской элегантности и красоты. В новых туфлях Реджина была всего на пару дюймов ниже его ростом, благодаря чему Себастьян мог запросто целовать ее в макушку. Именно это он и сделал, когда фотограф из «Нью-Йорк мэгэзин» «щелкнул» их вместе. Реджина постаралась не выдать испуга.

— Привыкай, — посоветовал Себастьян. О чем он говорил, Реджина так и не поняла. По крайней мере, фотограф мог бы найти себе и более достойную мишень: в прямой досягаемости его объектива расположился целый косяк знаменитостей. Актер Итан Хоук (милый, слегка неряшливый и чуть старше, чем Реджина его себе представляла), Джуллиана Мур (ослепительная в аметистового цвета платье) и Адам Левин, фронтмен группы «Марун файв». Последний в смокинге выглядел как совершенно обычный молодой житель Нью-Йорка, одежда скрывала его татуировки; единственное, что выдавало его звездный статус, — спутница, худощавая блондинка, модель из рекламы нижнего белья «Кельвин Кляйн». Постеры с ее изображением Реджина часто встречала на Таймс-сквер.

Какое счастье, что Себастьян уговорил Реджину надеть платье от «Готье», иначе, надев наряд попроще, она чувствовала бы себя гадким утенком среди прекрасных лебедей. Рука сама собой, по привычке, коснулась кулона в форме замка под кружевным воротником.

Реджина опасливо огляделась в поисках Слоан. И, к счастью — и огромному облегчению, — вместо своего кошмара наяву заметила Маргарет. Пожилая подруга Реджины смотрелась по-настоящему элегантно в длинном, расшитом бисером черном платье. На шее у нее поблескивала впечатляющая нить крупного жемчуга.

Маргарет в этот момент как раз болтала с одним из номинантов на премию, но Реджину заприметила сразу же. Она извинилась перед собеседником и направилась к юной знакомой.

— Реджина, какой приятный сюрприз!

— Вы же не хотели приходить, — напомнила девушка, кладя руку на плечо Маргарет.

— О, ты совершенно права, но меня решили наградить. По случаю ухода на заслуженный отдых. — Она тепло улыбнулась Себастьяну: — Как поживаешь? Смотри, каким щеголем стал. С каждым годом ты все больше напоминаешь маму. Знаю, она гордилась бы тем, что ты сделал для библиотеки.

Реджина сильнее вцепилась в его руку. Как-то он отреагирует? Впрочем, Себастьян — вместо того, чтобы оскорбиться, — залился румянцем счастья.

— А теперь прошу простить меня, — извинилась Маргарет. — Поищу официанта, пусть принесет мне бокал белого вина. Не понимаю я этих коктейлей.

Реджину окликнул знакомый голос:

— Финч!

К ней спешил Алекс под руку со своей пассией: худощавой, стриженной под «ноль» татуированной девушкой. Да это же фея-курьерша!

— Не звонишь, не пишешь… — шутливо попенял Реджине Алекс. — Как в воду канула.

— Я и сама не ожидала. Алекс, это Себастьян. Себастьян, это Алекс и…

— Марни, — подсказала сама курьерша, протягивая руку.

Подергав Себастьяна за рукав, Реджина сказала ему:

— Это через нее ты отправлял мне свои маленькие послания.

Курьерша выпучила глаза.

— Так вы тот самый заказчик?! Чувак, спасибо за чаевые, я на них вот что набила. — Продемонстрировав свежую татуировку на внутренней стороне предплечья (текст курсивом), она гордо прочитала его вслух: — «Прими хозяина, чей дух не устрашат ни время, ни пространство. Он в себе обрел свое пространство и создать в себе из Рая — Ад и Рай из Ада он может»[9]. Это из «Потерянного рая» Мильтона.

— Знаешь. Я тебя недооценивал, — признался Алекс Реджине. — Заслужить увольнение после трех месяцев работы… Это ж каким отморозком надо быть!

Как на такое ответить? Реджина понятия не имела, зато Марни вовсю согласно кивала головой.