Подумайте… Пару месяцев назад Игорь ввалился к ней в кабинет изрядно подвыпившим, в последнее время он вообще стал много пить. Склонился в ерническом полупоклоне:

– Вызывали? Разрешите доложить… по вашему приказанию… явился!

– Ты на часы давно смотрел? – не приняла игривого тона Лариса. – Правильно, полдесятого. Вечера, заметь. Я тебя ищу с трех. Звонили из налоговой. Девочкам в бухгалтерии нужна была консультация, причем срочно. Я тебя просила хотя бы сотовый не отключать.

– Вах! Может у меня быть личная жизнь, слушай? Я человек неженатый, ты меня полюбить не желаешь, несмотря на все мои достоинства. Какой бы мы красивой были па-а-арой… – неожиданно заголосил Игорь.

Лариса со стуком переложила на столе первую попавшуюся под руку папку. Ее не очень выводили из себя Игоревы выходки, но она старалась настроить себя на нужный лад, потому что разговор предстоял неприятный.

– Послушай, Игорь, я знаю, что ты вчера взял из стола у Линды деньги. Тебя видели девочки в обеденный перерыв.

– Ой, видели они! Настучали… Помалкивали бы! Я им сто раз говорил: запирайте наличку в сейф, добегаетесь – нет, без толку. Ладно я – там любой зайдет и что угодно вынесет. Да я и не особенно скрывался. Я не ворую. Просто взял свое. Ты мне платишь ма-ло-ва-то. Мне на девочек не хватает. Девочки нынче дороги. А мне надо было срочно – спешил.

– А ты не многовато прихватил? На сей раз?

– Я твоих денег не считаю, не лезь и ты ко мне. Давай договоримся, раз уж речь об этом зашла, – двух мне мало. Три в месяц, и я к ней в кабинет ни ногой! Кстати, еще вопрос для налоговой, что это за деньги у нее в столе.

– Ты меня налоговой не пугай, я справлюсь. А что касается твоей зарплаты – давай уж сразу пять для круглого счета, чего там пересчитывать каждый раз. Таких работничков, как ты, можно на эти деньги купить с десяток.

– Да что ты о себе понимаешь? – взвился Игорь. – Это мои деньги, мой бизнес! Пользуйся пока. А ты хоть в курсе, что твоего генерала, Катькиного папашу, с работы сняли?

– Угу… Не беспокойтесь, Валентина Васильевна, все в порядке. Игорь Властимирович уже уходит, мы уже все обсудили, – кивнула Лариса заглянувшей на шум секретарше. Та покосилась на Игоря и нехотя скрылась – Игоря в конторе недолюбливали.

– Сейчас. Вот только объясню тебе кое-что и пойду. А ты меня потом ловить будешь за рукав и деньги совать, только я возьму уже не три, а четыре. Ты хоть знаешь, почему твой дорогой муженек до сих пор не вернулся и из тебя эти денежки не вытряс? Не сам, нет, слабо ему, но на все есть специалисты. Подвесили бы тебя за ноги, как Буратино, и ждали, когда денежки сами упадут. И сидела бы ты всю дорогу в своем поганом издательстве, буковки бы в лупу рассматривала, а не делала тут пальцы веером. Молчишь? Правильно. Сначала он ментов боялся. Оттуда ему тебя было не достать, а сюда ему ход заказан. Только никакие менты его не ищут. И не искали. Улавливаешь? Так бы всех и арестовывали за подобные комбинации, весь приличный бизнес сразу и сел бы на нары. Это я ему лапши на уши навесил и документики соответствующие присовокупил – ну, не настоящие, конечно, так – копия постановления о возбуждении уголовного дела и об объявлении его в розыск. – Вступив на профессиональную почву, Игорь немного успокоился. – По факсу там не разберешь, настоящие они или нет. Но на этом нельзя было играть до бесконечности, он все равно со временем обратился бы за помощью к папочке, а тот бы пронюхал, что дела никакого нет и не было, уж у его папаши связи-то партийные еще, что хочешь из-под земли достанет. Пришлось сказать, что я вроде его отмазал: дал взятку в прокуратуре, не обеднеем, мол, и дело прекратили за отсутствием состава преступления. Но возвращаться отсоветовал: пока еще шатко все, могут и снова возбудить. Он не выдержал, приперся лично с тобой отношения выяснять. Помнишь, он к тебе заявился? Ты, между прочим, сразу мне позвонила, сообразила.

Но к тому времени ты так хорошо распорядилась моими денежками, просто умничка, я сам бы лучше не сделал, к тому же все было у меня на виду, что я решил пока подождать. А Вадика пришлось опять… нейтрализовать. Я ему честно сказал, что это ты его кинула, и меня с ним заодно, у тебя вдруг такая крыша нашлась – не подступишься. На генерала Диночкиного сослался, пригодился и мне этот козел. Наше от нас не уйдет, деньги и ситуация под контролем, надо переждать. Вадим мне, конечно, поверил, поскольку взять не мог в свою тупую башку, что я, друг детства, могу его предать.

Но самое смешное: чтобы он под ногами не вертелся и не ныл, да и тебе не мешал, я ему заявил, что его бандиты ищут, которым должок передали, раз по закону вернуть не смогли. Делается так, ты уже большая девочка теперь, сама знаешь, да, киса? Договорился со своими ребятами, они ему все в лучшем виде подтвердили, еле ноги унес. Из России свалил, испугался сильно, что нам с тобой и требовалось, правда? Подался опять по Парижам, да баба его поперла, сообразив, что схема летит, – он ей даром не нужен, в прямом смысле. Сидит сейчас расчудесный сынок Ваденька у папы с мамочкой на шее в экологически чистой стране Финляндии, работает в магазине грузчиком – умотаться! А ты не знала? Вообще, так бы и съездил поглазеть. Я ему обещал. Поедем вместе, а? Короче, прикинь – это все денег стоит, дурочка! Правовое обеспечение бизнеса называется.

– Игорь, я знала, что ты скотина, но что такая изобретательная… хоть в Красную книгу, редкий вид.

– Ах, ах, ах, какие мы тонкие! Двумя пальцами обхватить. За шею. И удавить. Ты-то ведь этими денежками пользуешься и забыла, кто их для тебя добыл. Кинула, как собаке Бобику, две тыщи баксов в месяц – и грызи, не гавкай. Да я это зараз в магазине оставить могу. Кручусь, понимаешь, на трех работах, ничем не гнушаюсь, а ты мои денежки у меня из-под носа хапнула, нас с Вадимом кинула и мораль читаешь. Жадничаешь. Козлом этим, папашкой Катькиным, прикрылась, хорошо, я оценил – против лома нет приема, кроме как переждать. И прав оказался: теперь вот он плевать на тебя хотел, своих дел по горло. Ну, три – по рукам? И я домой пойду баиньки, устал от трудов праведных.

– Приятного сна. Завтра можешь не появляться. Больше не получишь ни копейки, я тебе уже и так переплатила.

– Осторожно, киса! Спрячь коготки, а то ведь тебе их повыдерут вместе со шкуркой те мальчики, у которых Вадик – не я, заметь! – бабки увел. Красиво увел, потому что моя схема! До сих пор горжусь. Они по ментам побегали, поняли, что там ловить нечего, до сих пор Вадика ищут. А я их к тебе подошлю, им ведь не он нужен, а денежки. Только они, киса, с процентами возьмут. Останешься голой, если вообще живой.

– А они до сих пор не догадались, откуда у его жены деньги?

– Зришь в корень, умница! Тут ты мне сама помогла. Выходили они на меня. Я им честь по чести объяснил, что тебе Вадим ни копейки не оставил, денежки у тебя – от любовника, депутата Госдумы Антона Ракова. Он тебе дал, а уж откуда сам взял – не знаю, фигура темная, выскочил, как черт из табакерки, кто за ним стоит, они не поняли, покопались и затихли пока. В Европе свои лимоны ищут. Короче, и тут я тебя прикрыл, но это и переиграть недолго.

– Ладно, все. Пошел вон, – Лариса говорила спокойно и почти беззлобно. – Ты достаточно получил за свои дела. Тридцать сребреников по самому высокому курсу. Удачное вложение. Давай, все. Дверь там. Охранник тебя больше не впустит. И рот закрой, а то выйдешь не сам, помогут.

Игорь поднялся и вышел молча. Попытался улыбнуться в дверях, но улыбка получилась похожая на судорогу, сводившую лицевые мышцы. Лариса поняла, что вот теперь уж точно один смертельный враг у нее есть и он не остановится ни перед чем. Неужели все-таки Игорь стрелял в нее той ночью? Нет, он дрянь, мелкая трусливая дрянь, сам на такое не отважится, а нанимать побоится… Лариса посмотрела на Ольгу Максимовну, которая терпеливо ждала ее ответа, и пожала плечами:

– Он попросил увеличить ему зарплату, мы не сошлись в цене. Работал он в последнее время спустя рукава, пришлось его уволить. Подобные ситуации возникают, к сожалению.

– А ваш муж?

– Не знаю. Я говорила, что мы не виделись более трех лет. – Теперь Лариса спокойно отвечала на этот вопрос.

– Видимо, он скрывается? За ним водятся кое-какие грешки, правда, не по нашей части.

– Не знаю, – сухо повторила Лариса. – Если хотите таким образом выяснить, откуда я взяла деньги, чтобы начать этот бизнес, отвечаю: мне дал их мой любовник, депутат Госдумы Антон Раков. Все вопросы к нему.

Милицейская дама от такой откровенности опешила, а Лариса, опять вспомнив Антона, повеселела. Антон ей очень нравился еще с тех пор, когда они учились в университете – она на филологическом, он на журфаке – и тусовались в одной компании. Антон не закончил, уехал в Москву, поступил в МГУ, потом оказался в Америке, откуда через несколько лет вернулся видным специалистом по пиару, который тогда только начал появляться в России как вид непонятной, но весьма прибыльной деятельности. Пиарщиков нигде не готовили, и те, кто знал в этом толк, ценились на вес золота и оплачивались по тому же принципу. Антон приехал в Екатеринбург как глава предвыборного штаба губернатора, даже не глава, а серый кардинал. Нашел Ларису, они, как много лет назад, мгновенно понравились друг другу. Он был по-прежнему озорной, азартный авантюрист, веселый и легкий, свой парень. Хотя уже не нищий студент, а респектабельный господин с неприлично дорогой машиной и еще более дорогостоящей репутацией отличного профессионала. Почему-то Антон никогда не видел в Ларисе объект романтических ухаживаний или хотя бы прозаических приставаний. Поначалу ее это задевало, женихом Антон был завидным. Вскоре он женился, теперь у него уже двое детей, в общем, тогда Лариса удовольствовалась ролью подруги, точнее, приятельницы.

Антон периодически наезжал на Урал к родителям, которые наотрез отказались покидать нежно любимый город Екатеринбург, и всегда навещал Ларису. Один из визитов совпал с началом ее новой жизни – она рассказала Антону о своем дурацком замужестве и о доставшихся в наследство миллионах. В тот раз Антон на бегу дал ей пару весьма дельных советов. А месяц спустя приехал к ней с предложением. Он заключил пари с кем-то из коллег в Америке. Началось с вполне отвлеченной дискуссии о главных ценностях демократии. Антон утверждал, что хваленая система демократических выборов, которую нынче усердно перенимают в России, сама по себе не стоит ни гроша, то есть ни цента. А вот если в нее вложить гроши или центы, то она работает как швейцарские часы – тихо и безотказно, на радость владельцу. За миллион долларов в нашу Госдуму можно выбрать хоть зайца. Или вот его, Антона, молодого, неблагонадежного, несерьезного и никому не известного с хорошей стороны. Вопрос в оплате качественной пиар-кампании, а уж в этих делах никто лучше его не смыслит, и сам себе он ее устроит по сходной цене и в лучшем виде. Сошлись на том, что если Антон деньги найдет и заполучит заветное кресло, то половину расходов проигравшая сторона ему компенсирует. В любом случае, если он так в себе уверен, депутатский мандат – хорошее вложение средств, и внакладе никто не останется. И Антон приехал просить у Ларисы денег. Она ему дала миллион долларов и даже не попросила никаких бумаг: тогда ей было наплевать на деньги, она не понимала их цену и смысл. Правда, посоветовалась с Диной Борисовной, без нее тогда Лариса не принимала никаких решений и вообще боялась дышать. Мама Катерины, пожав плечами, заявила, что «отдать последний миллион долларов другу – вполне естественно, а если серьезно, то может получиться очень интересная вещь». Лариса невольно оказала Антону и еще одну услугу: когда-то она рассказывала ему о замечательном городе Куравленко, все жители которого поголовно пишут стихи, зачитывала избранные места из виршей, исправно пополнявших ее коллекцию. Антон, чуткий к слову, хохотал до слез. По условиям пари, Антон должен был пройти в Думу от небольшого провинциального города. Он еще раз подробно выспросил у Ларисы про Куравленко и решил, что этот чудный город вполне подходит в качестве испытательного полигона его пиаровских талантов. Лариса не удержалась от соблазна съездить вместе с Антоном на встречу с избирателями.