Кофе дымился в кружке, ломти вареной колбасы толщиной в палец украшали собой такие же толстенные куски черного хлеба, масла было значительно меньше, примерно на полпальца. Поражаясь себе, Лариса ухватила бутерброд и с жадностью принялась жевать. Украдкой посмотрев на Сергея, не видит ли он, как некрасиво и быстро она уплетает хлеб с колбасой, Лариса вдруг поймала мелькнувшую в его глазах жалость, ту самую, с которой смотрят на любимую, обиженную злыми людьми девочку, жалость, к Снегурочке не имеющую никакого отношения. А может, ей это просто показалось.

– Слушай, ты вчера уснула, к тебе мужик какой-то приходил. Поговорить, мол, ему с тобой надо, кровь из носу. Дело, говорит, очень важное, на миллион баксов. По мне, так слишком наглый даже для таких бабок. Его я выпнул, ты уж извиняй, а визитку вот на, держи. – Сергей Петрович протянул Ларисе визитку и, не удержавшись, хмыкнул: – Властимирович – дал же бог отчество!

– Сереж, я не хочу с ним разговаривать. Я его боюсь.

– И не надо тебе с ним разговаривать. Придет – мы с ним еще раз побеседуем, я не гордый, могу и два раза повторить. Но только три – перебор, спущу с лестницы. Бесплатно. Он у тебя не сильно тупой?

– Я его не знаю совсем. Это адвокат Вадима… – Лариса запнулась, не зная, как объяснить все Сергею, но он понял заминку по-своему.

– Ладно, давай потом. На работу опаздываю. Не открывай никому, вечером приеду, захочешь – расскажешь.

– Сережа, я отсюда уехать хочу – домой, к себе. Мне там лучше будет. Тут чужое все.

– Позднее поговорим. И к тому же там мне жить негде. В кухне тесно, на балконе холодно. В кровать к тебе лезть неудобно, воспользовался, понимаешь, тем, что девушка в затруднительном положении. А тут у вас красота. Все, давай, до вечера. Там в холодильнике колбаса еще осталась.

Но вечером Сергей Петрович приехал не один, а с Катиной мамой. Как потом поняла Лариса, проведя разведку и сообразив, что своими силами не справиться, он вызвал подмогу. Через маму вышел на однажды виденную им Катерину, которая понравилась, изложил ситуацию, попросил о помощи. Катерина приняла решение мгновенно – она попросит свою маму, мама приедет и поговорит. Сергей Петрович удивился, но в указанное место за мамой заехал и привез к Ларисе, сам толком не зная, зачем. Но Катерина оказалась права: ее мама сыграла роль тяжелой артиллерии.

Хотя такое сравнение ей не шло совершенно. Невысокая, худая, с непримечательной внешностью, Дина Борисовна жила феерической жизнью светской красавицы, успешной бизнес-леди, женщины-вамп, чарам которой ни минуты не противятся мужчины. Дважды была замужем, оба ее бывших мужа были талантливыми и успешными: первый, отец Катерины, теперь академик и возглавляет какой-то до сих пор секретный институт, а второй работает в милиции, и ему прочат генеральские погоны. От обоих мужей Дина Борисовна ушла по своей инициативе: от первого – ко второму, а от второго потому, что, по ее собственным словам, поняла – после сорока лет женщине нет необходимости быть замужем. «Слишком со многим приходится мириться, – говорила она, – мужчина на пятом десятке капризен и требователен». Оба бывших Дину Борисовну до сих пор обожали, присылали подарки на день рождения, со всеми своими связями бросались на выручку, если ей или Катерине требовалась помощь.

Теперь у нее был любовник, модный ювелир. Раз в полгода он делал ей предложение руки и сердца, преподнося кольцо или брошь собственной работы. Получив отказ, подарок обратно не брал, и ювелирной коллекции Дины Борисовны могли бы позавидовать многие состоятельные дамы. Изредка он просил ту или иную вещь «напрокат» – для персональных выставок, потом давал ей читать книгу отзывов и радовался, как ребенок, ее похвалам. Она же наслаждалась своей независимостью, даже в гости они с ювелиром ездили каждый на своей машине: если ей захочется с ним поссориться, не придется вызывать такси. Однажды Дина Борисовна, смеясь, рассказала Ларисе и Катерине, забежав на минутку к дочери:

– Представьте – на сей раз не я, а он хлопает дверью и уходит. Я за ним – досказать. Терпеть не могу, когда не за мной последнее слово. Он на газ – и в арку. Я его машину прижала, в итоге – у него оба бока поцарапаны, а у меня только с его стороны! И поделом. К тому же автомобиль все равно застрахован.

Страховая фирма от нее стонала, потому что в мелкие аварии Дина Борисовна попадала примерно раз в две недели, наезжая на деревья и мусорные баки, цепляя припаркованные рядом машины и протискиваясь в гаражные ворота. Вождение автомобиля – единственное, что ей с ходу не покорилось, но и из этой ситуации Дина Борисовна извлекала положительные эмоции. Однажды, когда она мирно припарковалась на обочине, чтобы не ехать в дождь, в нее влетел мотоциклист, молодой парень. Он потом еще год чинил автомобиль и бегал по поручениям, пока со скандалом не был изгнан забеспокоившимся ювелиром. Весной, когда Дина Борисовна ехала на дачу, наперерез ее машине бежала собака, а за ней следом – изнывающий от страсти кобель. Кобеля Дина Борисовна не заметила, и он на бегу влепился ей прямо в правую переднюю дверцу, отряхнулся и помчался дальше. «Вот это любовь!» – искренне восхищалась Дина Борисовна, показывая жестянщику четкий отпечаток влюбленного кобеля. Клерки в страховой фирме морщились, оформляя очередной случай, и предлагали Дине Борисовне сменить страховщика. Она отказывалась, но, получив от них на Новый год стандартную открытку с трогательными рукописными стихами и подписью «И все равно мы вас любим!», посоветовалась с Катериной – может, и правда застраховаться в другой фирме, хорошие ребята, жаль их.

Всю жизнь Дина Борисовна проработала инженером в пыльном проектном институте, а когда он стал загибаться, не побоялась уволиться и начала все сначала. Она ездила челноком в Польшу и стояла на рынке у автовокзала – так купила первую в жизни «шестерку», которую до сих пор и добивала. Позднее, во время однодневной экскурсии в Милан, обзавелась поклонником-итальянцем и через год открыла в Екатеринбурге собственный магазин. Купила однокомнатную квартиру площадью под сотню метров с зимним садом и теперь изводила Катерину бесконечными рассказами о поисках непременно инкрустированного журнального столика и какой-то невиданной кафельной плитки. Приобрела домик в деревне, куда по выходным отправлялась с подругами «на девичник». Сельхозработами Дина Борисовна не увлекалась, две из четырех соток отдала соседям под картошку, а на оставшемся участке водрузила огромный надувной бассейн и веранду для барбекю. На оглушительный визг, смех, песни и винцо подтягивалось полдеревни со своими запасами, и когда на дачку влезли воры, обычно недолюбливающие дачников, аборигены дали им такой отпор, что больше дом не трогали.

Лариса никогда и не понимала, в чем заключается секрет Дины Борисовны. И не красавица, и эгоистка убежденная, и ума, кажется, не блестящего – она привязывала к себе мужчин, будто привораживала. Однажды даже поинтересовалась у Катерины.

– Я у нее тоже спрашивала, – ответила та. – Говорит, что всегда очень любила мужчин и никогда не хотела за них замуж, именно это редкое сочетание их и притягивало.

Действительно, мама Катерины умела в каждом мужчине найти нечто чрезвычайно привлекательное, и неожиданно даже для себя он становился умным, удачливым, талантливым и интересным. Она никогда не понимала нытья подружек насчет всех нынешних мужиков, ее мужчины были экземплярами штучными. Словно высвечивала все нужное, оставляя за кругом света мешающее. Зато и выходя из созданного ей круга, объект вновь становился заурядным, просто-таки шлепался с небес на землю, вероятно, поэтому ее мужчины готовы были оставаться при ней в любом качестве – мужей, любовников, друзей, помощников, коллег. Дина Борисовна очень любила жизнь и пользовалась взаимностью. Талант этот передался и Катерине, но без маминого завораживающего блеска и всепокоряющей энергии.

В тот вечер Лариса поведала маме Катерины все без утайки: о Вадиме, о своей влюбленности и кратком замужестве, передала историю, услышанную от адвоката. Упомянула с негодованием и о его предложении. То, что сказала ей Дина Борисовна, определило ее дальнейшую жизнь:

– Лариса, ничего страшного не произошло. Это просто жизнь. Разная. Интересная. Ты ведь хотела перемен? Хотела?

Лариса кивнула – да, конечно, хотела, но…

– Вот тебе и перемены! Пойми: ничего не закончилось, просто начало такое. Ну, необычное, это же замечательно! Тебе плохо сейчас, я знаю. Но ты полюби себя, пожалей. Представь, что больна, тебе надо лечиться. И лечись. У тебя есть время и деньги – поступай так, как нравится. Сделай ремонт, поменяй мебель. Это будет твой дом, тебе здесь жить. Накупи шмоток. Сдай на права. Пойди к Катерине в зал, в бассейн. Начни что-нибудь делать, через «не хочу». Сидеть нельзя, свихнешься. Скажи честно: ты обратно, в старую жизнь хочешь? Чтобы корректура, три работы, кошка, цветы, Шкирка – ну, это вообще прелесть, Катерина мне рассказывала. И заглядывать в глаза каждому встречному – будьте моим мужем, окажите милость! Ведь нет?

– Нет, – произнесла Лариса.

– Твой адвокат и предлагает тебе выход. Это не он, это жизнь тебе предлагает. Соглашайся. Остальное приложится. Поверь мне – когда у тебя все будет, мужики сами набегут, не оторвать. Вы ведь с Катериной ровесницы? Уже давно пора начинать жить, а не готовиться. Я вот в пятьдесят начала, и то спасибо, что ума хватило. Сейчас сидела бы с бабками на лавке или в поликлинике в очередях. А вам сам бог велел. С адвокатом поговори. Пусть Сергей тебе поможет, – кивнула она в сторону кухни, где соловьем разливался телевизор, а Сергей Петрович без зазрения совести ужинал в одиночестве. – Он мужик дельный, хороший. Тебе пригодится.

– Он женат, – напомнила Лариса.

– Господи, да какое это имеет значение? Я ведь не в мужья тебе его прочу! Что за деление дурацкое – или из тебя можно сделать мужа, или я тебя в упор не замечаю. Муж у тебя уже был, много радости? Не привязывай себя к мужчине. Их в твоей жизни будет много. Вообще, ты знаешь, мужчин должно быть много, потому что они… очень однозначные. Как правило. Один будет щедрым, другой умным, третий классным любовником, четвертый будет тебя романтически любить изо всех сил. Это женщины разные, многогранные, они готовы приспосабливаться. Мужики цельные, упертые, их переделывать нельзя. Просто бери и пользуйся. Если тебе в одном чего-то не хватает – не доставай его, найди другого. Они оба будут тебе еще и благодарны за то, что ты их оценила и не требуешь больше того, что они могут дать. Вот ты ненавидишь Вадима, а зря. Честное слово, зря. Он дал тебе возможность начать жизнь по-другому, это главное. И денежки на новую жизнь, что тоже немаловажно. Ты потом ему еще спасибо скажешь, помяни мое слово. Поговори с адвокатом. Сделай, как он хочет, векселя обрати в деньги, а вот дальше посмотрим. Скажи, что у тебя свои планы.