Вечер тет-а-тет прошел заурядно: они разговаривали о чем-то незначительном, о мелочах, Вадим был каким-то отстраненным – то ли думал о предстоящей деловой встрече, то ли беспокоило его нечто иное – ну не Ларисина же новая прическа, в конце концов. Лариса тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Сегодняшний вечер, по ее предположениям, должен был иметь логическое завершение. Во всяком случае, те мужчины, с которыми она знакомилась прежде, приучили ее к более короткому предварительному этапу: как там в одном фильме было – вы привлекательны, я чертовски привлекателен, жду вас в полночь у сарая. Затянувшееся ухаживание Вадима вдруг показалось ей каким-то деланым, неискренним – ну уж попытаться-то затащить ее в постель он просто обязан по всем правилам игры, а он, напротив, галантно предупреждает, что на сегодня у него таких планов нет, так что девушка может о своей невинности не беспокоиться. И что прикажете думать? Сиди, как дура, с вымытой шеей, как говорила бабушка, имея в виду обманутые ожидания. Как невостребованная дура в эротическом белье. Расстаралась. Странно, на кой черт она ему тогда вообще нужна? Все закончилось тем, что Лариса, сославшись на домашние дела, попросила отвезти ее домой, и ей показалось, что Вадим воспринял просьбу с облегчением. Последним шансом восстановить Ларисино душевное равновесие он тоже не воспользовался: высадив ее из машины возле дома, церемонно поцеловал руку. Когда она открывала дверь, зазвонил телефон в сумочке – Катерина свято соблюдала договоренности.

– Привет, как ты там?

– Я не там, а уже тут.

– В смысле?

– В смысле уже дома, вот, дверь открываю.

– Это в десять вечера? Вы поссорились? Наплюй, бывает.

– Нет, все было очень мило. Ужин, светская беседа, музыка. Он сразу предупредил, что пить не будет, что у него встреча, и вообще, когда я его от себя избавила, он, по-моему, обрадовался.

– Нет, что-то не так.

– Может, он голубой, а?

– Тогда бы он не тебя по ресторанам водил, а твоего шефа. Как его квартира?

– Нормально. Не коттедж, как предполагалось. Трехкомнатная, хороший ремонт, мебель. Женщин не наблюдается.

– Хорошо. Надо было тебе самой…

– Ну да. А он бы мне по рукам, ты порядочная девочка – до свадьбы ни-ни.

– Слушай, наверное, он в тебя влюбился. Не хочет показаться навязчивым, оттолкнуть. С таким я тоже встречалась, правда, врать не буду, нечасто.

– Ты считаешь? – схватилась Лариса за предложенную соломинку.

– Больше вариантов нет, ну, если по обычной логике. Ладно, я к тебе завтра заеду, все, молчи и чтобы была дома вечером.

– Кать, а я подстриглась.

– Супер! Класс! Мама твоя с ума сойдет. Тургеневская девушка без косы – как голая.

– Ну, косы-то и не было. А мама точно упадет в обморок. Вадим, кстати, тоже едва пришел в себя, даже странно.

– Ну, понятно, нельзя так мужиков травмировать, они не любят перемен, особенно в сторону эмансипации. Вот если бы ты до пят косу нарастила, он пришел бы в восторг. Слушай, это точно любовь. Ой, а может, он просто идиот, думает, что у тебя никого не было?

– Нет, я говорила ему…

– Да мало ли что женщины говорят по этому поводу. Может, ему нравится так думать, вот он и играет в жениха. Нет, по-моему, все идет как надо. Ну, если, конечно, он не импотент. Но они водятся только в рекламе таблеток, лично я не встречала. Короче, плюнь, и до завтра. Возражения не принимаются.

Утро началось с маминого звонка.

– Доченька, с днем рождения! Я тебя поздравляю, моя хорошая!

– Мам, вот взяла бы ты и не вспомнила на этот раз. Девушка бы и не огорчалась, что ей пошел четвертый десяток.

– Ларочка, ну что ты говоришь, а? Как можно, это ведь наш с тобой праздник. Тридцать лет – разве возраст? Ты ко мне забежишь сегодня?

«О, поехали…» – подумала Лариса.

– Мам, давай лучше ты ко мне, у меня работы на весь день.

– Ой, бедненькая ты моя, все работа и работа, глаза испортишь. Ладно, обязательно заеду. У меня педсовет заканчивается в четыре – придумали в воскресенье, и я сразу к тебе. Что-нибудь купить по дороге?

– Не трать деньги зря.

– Нет, я привезу салатик и торт. У тебя лечо осталось?

– Да все есть, мамочка, не таскайся на работу с кастрюльками.

– Ну, как не таскайся, я уже все приготовила, самой, что ли, есть? Все, целую, побежала, а то опоздаю. Может, и зайдет кто, тебе же совестно будет, что стол пустой.

Черт, придется отмечать день рождения! Подобные мероприятия радуют лет до семнадцати, когда от жизни ждешь только подарков и все мечты сбываются. Потом начинаешь понимать, что одними подарками дело не ограничивается, а появление желаемого откладывается на неопределенный срок, и обаяние праздника тускнеет, как уходит радость от торта со свечками. Но мама имеет право на маленький праздник, кроме того, уж для нее-то дочь всегда девочка. В общем, будем веселиться. И веселиться будем дома, не каждый же день шастать по ресторанам. Хуже нет беды, чем целый день сидеть и думать: позвонит – не позвонит.

Но день пролетел незаметно, книга доставляла Ларисе настоящее наслаждение интересными мыслями, подзабытой чистотой языка и отсутствием ошибок. Когда пришла мама, уже темнело. Сетка радостно кинулась ей в ноги, стала кататься по полу, поочередно вытягиваясь в струнку и сворачиваясь клубком. Ларису она так никогда не встречала.

– Сеточка моя, кошечка моя сладенькая, давай животик почешу, ай ты моя золотая…

– Мам, давай я тебе ее отдам, она тебя больше любит, – предложила Лариса, понаблюдав за процессом. – У вас с ней взаимная любовь, а у нас сложная дружба.

– Не говори глупостей, в доме должна быть живая душа, а то ты одичаешь совсем. Сворачивай свои дела, будем праздновать! Цветы поставь в вазу, надо было и вазу тебе подарить, у тебя ведь до сих пор нет? Вот салат, тортик и даже шампанское, ты ведь ни за что не позаботишься. Между прочим, мартини, один раз живем. И бутылочка маленькая, не пропадет… О, откуда у тебя это? – Мама заметила магнитолу и розы.

Лариса честно рассказала о новом знакомом, о своих открытиях. Мама была счастлива. На фоне этой долгожданной новости даже Ларисина стрижка не стала поводом для грандиозного скандала.

– Ларочка! Наконец-то! Я знаю, за что будет первый тост.

– Кажется, я тоже знаю – чтобы я вышла замуж.

– Правильно. Тридцать лет – самое то. Ой, я же недавно в газете прочитала, забыла тебе сказать. Вот, слушай. – Мама, порывшись в сумочке, достала вырезку и с удовольствием зачитала: «Британские ученые выяснили, что для здоровья женщины лучше всего рожать детей в возрасте 34 лет. Изучая истории болезни 3000 женщин, имеющих по крайней мере одного ребенка, профессор Джон Мировски и его команда выяснили, что с 22 лет проблем со здоровьем становится меньше, и самого низкого уровня этот показатель достигает к 34 годам. Иными словами, состояние здоровья к этому возрасту улучшается». На, потом внимательно прочитаешь, это очень важно. И вообще, новый взгляд на проблему.

– Ты мне уже лет пять говоришь, что вот теперь – «самое то».

– А что? И дождалась! А он придет?

– Нет, я его не приглашала. Как будем шампанское открывать? Я не умею.

– Я тоже. Вот зачем нужен мужчина в доме.

– Мамочка, пожалуйста… – произнесла Лариса, но тут зазвонил домофон.

Это был Вадим. На сей раз он был в прекрасном настроении, энергичен, целеустремлен и полон оптимизма. Когда Лариса познакомила его с мамой, они принялись так мило и непринужденно болтать, что Лариса, ощущая себя лишней на этом празднике жизни и предчувствуя, что мама начнет рассказывать истории из ее розового детства, удалилась в кухню – подыскивать емкость для второго, а точнее, третьего букета, потому что те первые желтые розы еще стояли в комнате на полу. На сей раз Вадим принес цветы, названия которых Лариса не знала, но явно очень дорогие и, конечно же, желтые. Едва она переступила порог комнаты, Вадим с положенным шумом и треском открыл шампанское и предоставил первое слово маме.

– Доченька, поздравляю тебя с настоящим юбилеем, пусть именно в этом году сбудется то, о чем мы с тобой давно мечтали! – Мама полагала, что говорит загадками, но Лариса не знала, куда девать глаза, ведь ежу понятно, о чем могут мечтать на досуге мама и засидевшаяся в девках дочь, тут не надо и курсов по чтению мыслей заканчивать.

Едва пригубив шампанское и поковыряв вилкой свой любимый салат (они называли его по составляющим – «тунец-яец-огурец», майонез добавлялся не в рифму, но по вкусу), мама вдруг страшно заторопилась, припоминая все новые и новые совершенно неотложные дела. Вадим предложил отвезти ее домой, невзирая на шумное мамино сопротивление, вышел за ней в прихожую, помог ей одеться, и они ушли. Пятнадцать минут до мамы, пятнадцать обратно – у Ларисы есть полчаса, чтобы привести мысли в порядок. На вечеринку она не рассчитывала, как не рассчитывала и на то, что Вадим знает про ее день рождения. Впрочем, это было написано в анкете, и то, что он потрудился запомнить, свидетельствует в его пользу. Интересно, а сколько ему лет? Звонок в дверь прервал ее ленивые размышления. Наверное, Катерина.

Но это был Шкирка. Без цветов, но с двумя туго набитыми пакетами. Он сиял, как теледикторша в передаче «С добрым утром!» – подозрительно-лучезарно и необоснованно.

– Ничего, что я без приглашения? Я же знаю, ты не любишь отмечать дни рождения. – И явно обрадовался, не увидев в прихожей чужих пальто. – Ты одна? А мама?

– Мама ушла.

– Ты все еще сердишься на меня? Ну, прости, пожалуйста! Просто я тогда проснулся, рядом кошка сопит, а тебя нет… Что я должен был подумать?

– Нет, ты все правильно подумал. Как ты сказал – нашла богатого и нежадного? Кстати, это правда.

Но Шкирка не обиделся – вот напасть! Он был настроен на мирные переговоры.

– А где он? Может, познакомишь?

– Зачем?

– Хочу убедиться, что отдаю тебя в надежные руки. А может, хочу оценить свои шансы. Так он придет?