— Кто вы? — спросила Сиринга. — И почему меня усадили в эту карету?

— Все в порядке, моя прелесть, — попытался успокоить ее незнакомый щеголь. — Вам не нужно меня бояться.

— Куда мы едем? — решительно потребовала ответа Сиринга. — Мне сказали, что граф Роттингем хочет меня видеть. Вы везете меня к нему?

— К сожалению, прекрасная незнакомка, в данный момент я не могу сообщить вам точное место назначения.

— Скажите, вы друг его светлости? — поинтересовалась Сиринга.

— Конечно же нет! Честно вам признаюсь, я даже незнаком с графом!

— Тогда кто же вы такой? — спросила она.

— Если вы так настаиваете, то я вам отвечу. Меня зовут Дэниэл Ним… к вашим услугам, — ответил незнакомец и манерно склонил голову.

— А я Сиринга Мелтон, — застенчиво ответила девушка. — Простите, что причинила вам беспокойство своими вопросами, сэр, но я действительно крайне смущена.

— Вы очень молоды.

Сиринга коротко усмехнулась.

— Мне все так говорят, — сказала она. — Но я стану старше… все взрослеют со временем.

— Да, увы, это так, — с чувством произнес мистер Дэниэл Ним. — Когда я был в вашем возрасте, мне казалось, что окружающий мир должен принадлежать только мне. Когда мне исполнилось двадцать, я удостоился первого успеха на театральных подмостках. У меня было такое ощущение, будто ничто не помешает мне достичь вершин профессионального мастерства.

— На подмостках? — уточнила Сиринга. — Вы хотите сказать, мистер Ним, что вы актер?

— Был, когда-то был им, юная леди. Впрочем, не только был, но и остаюсь по-прежнему! Я по-прежнему способен исполнить нужную роль и смогу убедить любую публику в том, что я могу быть кем угодно.

— Вы когда-нибудь играли в постановках шекспировских пьес? — поинтересовалась Сиринга.

— И не раз, — с гордостью подтвердил мистер Ним. — Когда-то я не сомневался, что стану великим исполнителем. Но, увы, я избавился от подобных амбиций, вернее, был избавлен безжалостной рукой судьбы, избавлен окончательно и бесповоротно!

— Как же это произошло?

— Сказать вам откровенно? — ответил вопросом на вопрос актер. — Нам незачем обманывать друг друга. Свои мечты и желания я утопил в вине, причем делал это с завидным постоянством.

Сиринга подумала о своем отце.

— Как это печально! — вздохнула она. — Как жаль, что человеческая жизнь растрачивается на подобные безрассудства!

— Вы правы, моя дорогая, — печально согласился с ней неудавшийся актер.

По его тону Сиринга поняла: хотя в данный момент сей джентльмен и не пьян, однако со своей пагубной привычкой окончательно все-таки не расстался.

— Мне жаль вас, сэр, — произнесла она, — но будьте так добры и объясните, что происходит. Как глупо было с моей стороны поверить леди Элен, когда она сказала, что я понадобилась графу. Честно говоря, у меня такое ощущение… но, может, я ошибаюсь… что мы едем в каком-то неверном направлении, и его светлость находится где-то в другом месте.

— Леди Элен? — задумчиво произнес мистер Ним. — Так это ее вы так задели своей красотой? Что ж, я могу ее понять. Даже в свете этого жалкого свечного огарка я вижу, какая вы красавица.

— Благодарю вас, сэр, — застенчиво отозвалась Сиринга. — Но, может быть, вы все-таки соблаговолите ответить на мой вопрос?

— Боюсь, что не смогу, — ответил мистер Ним. — Но я прошу вас поверить мне: то, что я сейчас вынужден делать, вызывает во мне глубочайшее сожаление. Вы слишком молоды для жестокостей этого несправедливого и безжалостного мира.

Он произнес это так, что Сиринге почему-то стало не по себе.

— Вы говорите так, будто со мной должно произойти нечто страшное, — сказала она.

— Боюсь, что это так, — ответил мистер Ним еще более меланхолично, чем раньше. — Но, к сожалению, мы с вами уже никак не можем это предотвратить.

— А я думаю, можем, — возразила Сиринга.

С этими словами она подалась вперед и протянула руку к дверце.

Мистер Ним даже не предпринял попытки ее остановить. Увы, прикоснувшись к дверце, девушка поняла, что ручка отсутствует.

Она тотчас повернулась к своему спутнику. От страха лицо ее было белым как полотно.

— Извините, моя прекрасная леди, — ответил тот, — но это одна из тех карет, которые используются для похищения прекрасных юных дев! Они также пригодны для того, чтобы доставлять из одного места в другое тех, кого заманили в ловушку, дабы покуситься на их добродетель в таком вот конном экипаже.

— Я не понимаю, что вы… пытаетесь сказать, — прошептала Сиринга. — Прошу вас… умоляю… пожалуйста… выпустите меня!

— Даже если бы я очень захотел, это никак не возможно, — ответил мистер Ним, — ибо были приняты все возможные меры для того, чтобы вы не могли сбежать.

— Но почему? Куда вы увозите меня? И зачем? — Сиринга ощутила себя беспомощной жертвой, попавшей в ловушку. — Прошу вас, сэр, — в отчаянии взмолилась она, — скажите мне, что происходит… по крайней мере дайте мне возможность выбраться отсюда… позвольте вернуться к тем… кому я нужна… кому небезразлична!

Говоря это, она думала о леди Херлингем и Нане. Даже если граф и сердит на нее, то обе пожилые женщины непременно помогли бы ей и защитили бы ее.

— Увы, я ничем не могу помочь вам, моя красавица, — ответил мистер Ним. — Я обязан играть мою роль, а для меня весь мир — театр. Мне заплатили за роль, а актер, взявший гонорар, обязан доиграть ее до конца. По крайней мере, хотя бы это вы должны понять.

— Какую роль? И какое отношение к этому имею я? — спросила Сиринга.

— Очень скоро вам откроется вся правда, — последовал безучастный ответ.

После этого мистер Ним извлек из кармана фляжку и поднес ее к губам. Карету наполнил крепкий запах дешевого бренди.

Сиринга испуганно забилась в угол, отчаянно пытаясь осмыслить происходящее. Между тем актер завинтил крышечку и спрятал фляжку в карман.

Только сейчас Сиринга поняла, что ее спутник старше, чем показался на первый взгляд. Он был в парике, а на его лице были видны следы грима.

Странно, и как только она приняла его за джентльмена! Ведь по его голосу и интонациям сразу было понятно, что человек этот говорит фальшиво, неестественно и напыщенно.

Она попыталась разглядеть хоть что-то сквозь щель закрытого окна. Они ехали по каким-то грязным незнакомым улицам.

Было уже очень поздно, но люди на улицах изредка встречались.

Неожиданно карета остановилась.

Они оказались в самом центре небольшой площади. Соседние дома выглядели запущенными и нежилыми. Окна были забиты досками, сточные канавы переполнены зловонными нечистотами.

— Почему мы здесь остановились? — испуганно спросила Сиринга.

— Здесь нас ждут, — туманно ответил бывший актер.

Его голос на этот раз прозвучал более уверенно. Теперь, когда дверца кареты открылась — это сделал соскочивший с козел кучер, — мистер Ним выбрался на мостовую и театральным жестом протянул своей спутнице руку.

— Пойдемте! — произнес он.

Сначала Сиринга решила не выходить из кареты, однако поняла, что в таком случае мистер Ним и кучер силой вытащат ее наружу.

Понимая, что выбора у нее нет, она приняла руку актера и вышла на улицу. Кучер тут же занял свое прежнее место и, хлестнув лошадей, умчался.

Сиринга огляделась по сторонам. Хотя на ее плечи был наброшен темный плащ, скрывавший вечернее платье, она понимала, что выглядит белой вороной в этом убогом бедняцком квартале Лондона.

На крылечках домов сидели мужчины и женщины в жалких обносках и не сводили с нее любопытных глаз.

Единственным источником света был уличный фонарь и несколько факелов. Возле тележки с улитками и моллюсками толпились оборванные босоногие детишки и несколько взрослых жутковатого вида. Заметив Сирингу и актера, они принялись бесцеремонно их разглядывать.

Неожиданно мистер Ним вытащил из кармана несколько предметов и сунул их в руку девушки.

— Держите! — повелительным тоном произнес он.

Она машинально взяла их и к своему изумлению поняла, что это золотые часы, толстый бумажник и булавка для галстука.

Она продолжала недоуменно рассматривать эти вещи, когда мистер Ним громко крикнул:

— Ты украла у меня кошелек! Ты обчистила мои карманы, воровка! Я сдам тебя в полицию! Не миновать тебе тюрьмы, злодейка! Держите ее, это воровка!

Его крики привлекли внимание людей. Любопытные выскочили из темных закоулков.

Пока Ним продолжал кричать, Сиринга увидела какого-то незнакомого джентльмена, одетого столь же изысканно, как и мистер Ним. Его сопровождали два человека в красных жилетах. Когда Сиринга посмотрела на них, джентльмен громко крикнул:

— Вот она! Это та самая женщина! Держите ее, держите!

Его спутники в красных жилетах устремились к застывшей от ужаса Сиринге, которая продолжала сжимать в руке вещи мистера Нима.

Ее лицо побелело от страха.

— Хватайте ее! Это воровка!

Повернувшись к сыщикам полицейского суда — Сиринга только теперь поняла, что это они, — коварный мистер Ним воскликнул:

— Слава богу, что вы пришли! Арестуйте эту женщину! Вы же видите, что у нее в руках мои вещи. Она украла у меня часы, бумажник и мою булавку для галстука, я купил ее много лет назад!

— Это… это ошибка, — пролепетала Сиринга, но никто не стал ее слушать.

У нее грубо вырвали из рук часы и бумажник. Затем сыщики подхватили ее под локти и потащили за собой.

Собравшиеся вокруг них люди принялись улюлюкать и выкрикивать оскорбительные замечания в адрес несчастной девушки.

— Прошу вас, позвольте… позвольте мне рассказать вам, ведь это неправда! — попыталась объяснить сыщикам Сиринга.

Но они уже дошли до закрытого фургона, стоявшего чуть дальше по улице.