– Ты... ты сделал это! Джулиан засмеялся:

– Нет, дорогая, это ты сделала, трудясь в течение двух лет. Я только немного помог. А теперь послушай: у меня нет времени заниматься твоей школой, – сказал он, засовывая руку в карман. – Слишком много других важных дел – например, карты, скачки. Поэтому я оформил школу на тебя. – Он вручил ей толстый конверт с бумагами. – Если хорошенько попросишь, я, конечно, тебе помогу, но, сдается мне, в этом не будет необходимости.

Клодия уставилась на пакет с бумагами. Джулиан понял, что ей нужно больше всего, в то время как сама она еще не осознала этого. У него просто был дар понимать все ее нужды. И еще поразительнее было то, что он настолько любил ее, настолько верил в нее, что преподнес ей самый замечательный подарок, о котором она могла только мечтать. Все у нее поплыло перед глазами, и жаркие слезы радости побежали по щекам.

В глазах Джулиана тоже блеснули слезы.

– Не выразить словами, как я тебя люблю, – взволнованно произнесла Клодия и порывисто обняла Джулиана.

– О Боже! – сказал он, слегка закашлявшись и обнимая ее за талию. – Надеюсь, ты запомнишь эти слова и повторишь их, когда мы будем одни.

Клодия просияла:

– Спасибо тебе за подарок. Ты и представить себе не можешь, что он для меня значит.

Джулиан посмотрел ей в глаза:

– Хорошо представляю, поверь мне. – Он засмеялся и поцеловал Клодию. Собравшиеся между тем стали свистеть и аплодировать, требуя, чтобы почетная гостья разрезала рождественский пирог.

Глава 27

Адриан и Артур стояли у холодной каменной стены. Каждый держал в руках бокал с пуншем вместо привычного бренди. Они стоически наблюдали за празднеством, которое, по мнению Артура, проходило несколько сумбурно. Джулиан привез рождественские подарки для детей – еще один признак того, что он окончательно спятил, – и те сновали под ногами у взрослых как мышата. Краснощекий карапуз в третий раз не справлялся со своей лошадкой на колесах, и она вновь и вновь врезалась в лодыжку Артура. Он в который раз отталкивал ее ногой к малышу.

Посередине комнаты Клодия, Лилиана и изможденного вида женщина стояли у вывески школы и что-то оживленно обсуждали. Очевидно, речь шла об интерьере. Еще одна женщина, которую Джулиан привез из какого-то дома – Артур все еще несколько путался в деталях, – занималась скопищем маленьких чудовищ, именуемых детьми. Тинли, восседавший на стуле, съел два больших куска пирога и тут же заснул.

А Джулиан расхаживал среди всего этого хаоса словно король, шутил со слугами, весело подмигивая женщинам – в общем, красовался как павлин. Очень довольный собой, он, судя по всему, был еще больше доволен собственной женой, на которую то и дело бросал влюбленные взгляды. Всем было совершенно очевидно, что Джулиан Дейн без ума от вселяющей ужас в мужчин Клодии Уитни, что, собственно, и предсказывал с самого начала Артур. Он только не угадал, насколько сильной окажется эта любовь. В то, что Джулиан Дейн, самый закоренелый холостяк во всей Англии, словно юнец потерял голову от любви, невозможно было поверить.

– Думаю, теперь уже можно забыть о падении Джулиана, как полагаешь? – спросил Адриан, имея в виду их клятву у могилы Филиппа присматривать друг за другом.

Артур, глядя на пунш, явно не вызывавший у него энтузиазма, вяло кивнул.

– Тревогу вызывает другое: как бы он не заболел любовной горячкой, от которой никогда не оправится.

Адриан хмыкнул:

– Он уже заболел.

– Причем в тяжелой форме, – сухо добавил Артур.

– Теперь остается присматривать за одним тобой, Кристиан, – заметил Адриан, искоса глянув на друга. – Господи, какое же это удовольствие!

Насмешливо хмыкнув, Артур покачал головой:

– Ничего не выйдет, я не такого склада, моего падения вы не дождетесь.

– Я имел в виду неизлечимую любовную горячку. Весь этот сердечный трепет и прочее.

Мысль показалась Артуру настолько нелепой, что он захохотал.

– Кстати, Кеттеринг называет меня сентиментальным глупцом. Можешь успокоиться, Олбрайт. Я вполне доволен своей нынешней жизнью.

Адриан вскинул бровь:

– Ты что, собираешься до конца дней остаться холостяком? Не получится, друг мой.

Артур, подавив желание расстегнуть воротник рубашки, пожал плечами.

– Я бы все отдал, чтобы плеснуть немного рому в этот чертов пунш, – сказал он, не обращая внимания на широкую, понимающую ухмылку Адриана. По мнению Артура, тема едва ли заслуживала внимания. По правде говоря, мысль о том, чтобы связать себя узами брака, казалась ему нелепой. И хотя он относился со всем почтением к прекрасному полу, лично ему женщины были нужны лишь затем, чтобы согреть его постель. Так что чем раньше он покинет это милое сборище, тем лучше. Мадам Фарантино обещала приготовить ему сюрприз.