— Вам обоим придётся поехать в больницу, — строго сказал один из парамедиков. — Сэр, мы должны исключить сотрясение мозга и проверить, всё ли в порядке с вашей беременной женой.



— Я не… — начала она.



Но Данте быстро её прервал:



— Хорошо.



Он помог ей подняться в машину скорой помощи и залез следом.



— Полицейские захотят поговорить с вами, — сказал Джеймс, пока парамедик не закрыл дверь. — Я сообщу им, в какую больницу вас отвезут, и заберу вас оттуда.



Данте просто кивнул, и его телохранитель умело взял ситуацию под свой контроль.


___________________________________


Много часов спустя врачи наконец-то дали заключение, что Данте серьезно не пострадал. Обследование не показало сотрясение мозга, но на голове была ужасно большая шишка, и ему порекомендовали вызвать врача, если у него заболит голова, или начнёт тошнить, или ухудшится зрение. Он отделался пятью швами над бровью и синяком на щеке. У Клео болела грудь от удара подушкой безопасности, но ничего не было сломано, и ей дали лишь лекарство от шока. Ребёнок не пострадал, но врачи настоятельно рекомендовали отдохнуть пару дней и как можно скорее связаться со своим врачом-гинекологом, если начнутся судороги или кровотечение.



Они дали показания полиции, и их заверили, что водитель другой машины будет арестован по обвинению в вождении в нетрезвом виде, и, поскольку это не первое его преступление, его, скорее всего, лишат прав. Довольная таким исходом, измученная пара с благодарностью последовала за Джеймсом ко второй машине Данте, которую он забрал, после того, как оставил хэтчбэк Клео.



Клео удивлённо рассматривала сверкающую тёмно-синюю машину, затем выгнула бровь и посмотрела на Джеймса.



— Тебе показалось, что мой потрёпанный старый «Фольксваген» не достаточно хорошо для Его Величества?



Джеймс усмехнулся.



— Думаю, вам будет намного комфортнее в «Мерседесе».



— Отличная идея, — сказал Данте, чей его голос звучал тяжело от усталости и боли.


______________________________


Часа показывали час ночи, когда они наконец добрались до дома. Попрощавшись с Джеймсом, они устало поднялись в пентхаус. Оказавшись там, Данте, спотыкаясь, поднялся в свою комнату. Клео последовала за ним, чтобы убедиться, что он доберётся до кровати. Она никогда не видела его таким слабым, и её это беспокоило. Хотя доктор и заверил их, что всё нормально, её тревожила его травма головы.



Данте стащил с себя одежду, оставшись в чёрных боксерах и носках, и не говоря ни слова, упал на кровать лицом вниз. Клео показалось, что он даже не понял, что она находится в его комнате. Она старалась убедить себя, что с ним всё будет в порядке и неохотно повернулась, чтобы выйти из комнаты.



Данте что-то пробормотал, и она остановилась, повернувшись к нему. Казалось, он не шевельнул ни единым мускулом.



— Ты что-то сказал? — прошептала она, на тот случай, если ей это показалось.



Данте повернулся, чтобы посмотреть на неё. Синяк приобрёл фиолетовый оттенок, и заплывший глаз не открывался.



— Останься, — хрипло проговорил он.



Клео заколебалась, прежде чем не призналась себе, что всё равно не хочет оставлять его одного.



— Ненадолго, — уступила она.



Она сняла пиджак и придвинула к кровати одно из кресел. Свернувшись на нём, она подтянула ноги под себя ноги. В комнате, освещённой лишь прикроватной лампой, царил уютный полумрак. Клео ясно видела Данте, но знала — он едва различает ее, поэтому позволила себе жадно изучать черты его лица. Шишка на лбу, повязка и синяк не уменьшили его красоту, однако не это привлекло внимание Клео — её пленила неприкрытая уязвимость его лица. Она засомневалась, что Данте осознавал, что его обычная маска высокомерия и холодности спала, пока он находился в полудрёме. Вскоре усталость взяла свое, и он крепко заснул.



Клео ещё немного посидела, наблюдая за Данте и наслаждаясь тишиной. Она знала, что несмотря на близость, которую они испытали сегодня вечером, завтра они снова окажутся друг напротив друга на бесконечно поле битвы, которым и было их отношениями. Выйдя из спальни Данте, Клео пошла в свою комнату, забралась на кровать, едва раздевшись, и впала в сон без сновидений.


___________________________________


— Ты выглядишь ужасно, — сказала Клео, как только Данте присоединился к ней за завтраком. — Это больно?



— Чертовски, — хмыкнул он, осторожно дотрагиваясь до опухшего глаза.



— Не трогай, — предупредила она. — Ты сделаешь только хуже.



— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, смотря на неё своим единственным здоровым глазом.



— Хорошо. У меня большой синяк на груди от подушки безопасности, который немного болит, но ничего серьёзного.



На самом деле ей было больнее, чем она показывала, и всё из-за чувствительной груди, но смысла жаловаться не было, потому что ничто не могло ей помочь.



Данте налил себе чашку кофе и сел напротив Клео, которая вяло ковырялась ложкой в миске с кашей.



— Ты не голоден? — спросила она.



Данте поморщился и покачал головой.



— Чем хочешь заняться сегодня?



— Что ты имеешь в виду? — смущённо спросила Клео.



Данте пожал плечами, выглядя немного сконфуженно.



— Я подумал, раз мы приближаемся к двадцатой неделе, и малыш размером с банан, нам стоит называть его Нан... — Это было глупая игра, в которую они начали играть, после того, как Клео нашла диаграмму роста малыша в сравнении с фруктами и овощами. На восемнадцатой неделе малыша звали Пеппер — перчик, а на прошлой неделе — Том, потому что он был размером с томат. — ...И мы могли бы пройтись по магазинам и посмотреть мебель в её комнату.



— Но мы даже не знаем, какой будет её комната, — ответила Клео.



Лицо Данте снова превратилось в бесстрастную маску.



— Клео, ты же не собираешься уехать, как только она родиться? В первые месяцы тебе понадобится помощь.



— Месяцы? — пискнула она. — Ты думаешь, что я останусь здесь ещё на несколько месяцев после её рождения? Нет, Данте. Ты сказал, что поможешь нам найти квартиру, и это прописано в контракте, и именно этого я от тебя и жду.



— Утром я первым делом отправлю миссис Кларк на поиски квартиры, — сказал он после долгого молчания.



Клео облегченно выдохнула и отодвинула миску с недоеденной кашей.



— Теперь она миссис Уитман, — напомнила она ему.



— Да. Я забыл.



Данте уставился в свою чашку с кофе, словно в ней был ключ к разгадке всех тайн Вселенной.



— Мы могли пройтись по магазинам, — начал он, — и просто посмотреть, что тебе может понадобиться для детской.



— Почему ты так заинтересован в этом? — спросила Клео.



Он снова поднял и опустил плечи.



— Может, я просто хочу участвовать в этом, — сказал он. — Или, возможно, мне скучно, и я хочу выбраться отсюда. Это самое полезное, что можно сделать и интересно нам обоим.



— Тебе интересует покупка детских вещей? — удивилась Клео.


— Раньше я этого никогда не делал. По меньшей мере, это было бы поучительно.



Клео задумалась. Ей не помешает новая одежда — её вещи стали тесны в талии — однако она не хотела смотреть одежду для беременных. Она всегда представляла себе ужасные, старомодные, похожие на палатки платья, когда думала об одежде для беременных, но это было совсем не в её стиле. Клео надеялась найти какие-нибудь интересные, свободные топы и платья, брюки на завязках и юбки, в которых она может проходить до конца беременности.


— Если ты уверен, что справишься, я не прочь пройтись по магазинам.

_______________________________

Первой остановкой на их пути был дорогой детский магазин в историческом центре Кепйтауна, который поразил Клео не только своим интерьером и многообразием товаров, но и отсутствием ценников.



Стоило Клео и Данте войти в магазин, как к ним сразу же, словно стая акул, учуявших свежую кровь,  устремилось продавцы. Опередила всех молодая женщина, примерно на два года моложе Клео, и её коллеги тут же отступили и исчезли словно призраки.



— Доброе утро, мэм, сэр, —  сказала она с ослепительной, ватт в сто, улыбкой. — Меня зовут Кейт. Чем я могу вам помочь?



Клео пристально посмотрела на Данте, который стоял, скрестив руки на груди, и ждал от неё ответа. Клео так и подмывало отказаться от предложения Кейт, но затем она окинула взглядом бесчисленное количество детских вещей, глянула на бесстрастное лицо Данте, и передумала.



— Мне нужно… хм, всё. — Клео чувствовала себя не в своей тарелке, когда признала, что не знает точно, что нужно детям, кроме любви, заботы, еды и одежды.



Улыбка Кейт превратилась в сто тысяч мегаватт, и Клео поняла — это был худший ответ, который она могла дать.



— Ну, тогда, — самодовольно сказала Кейт, — вы пришли в нужное место, потому что у нас есть всё. — Она опустила взгляд на слегка выпирающий живот Клео, и её улыбка стала заискивающей. — Ваш первенец?



 Клео кивнула, и улыбка Кейт превратилась в блаженную.



«Сколько же у нее этих притворных улыбок».



— На каком вы сроке?



— Второй триместр, — ответила Клео.



— Младенцы прекрасны, не так ли? — восторгалась Кейт. — Так полны жизни.



— Не знаю, — сухо проговорила Клео. — У меня нет других детей.