«Только…»



Данте не мог вспомнить, когда в последний раз видел Клео, и ему стало интересно, нашла ли она работу. Переехала ли в новую, более безопасную квартиру? Были ли кончики её блестящих чёрных волос всё ещё розовыми? Страдает ли она от утренней тошноты? Какие чудеса таила в себе четырнадцатая неделя?



«Mierda! Я должен перестать думать об этом».



Данте взял телефон, пролистал контакты и нашёл нужное имя.



— Ники, querida (испан. крошка, милая и пр.), это Данте. Не хочешь встретиться и выпить позже?



Он собирался выкинуть из головы эту ситуацию с Клео и ребёнком старым проверенным способом: выпивкой, девушками и большим количеством секса.



Клео


Клео прочитала результаты теста и рассмеялась, потом заплакала, потом снова рассмеялась, затем разорвала бумагу и выбросила в ведро. Вероятно, скоро ей позвонит её адвокат — мистер Грантли Бингхем был ещё адвокатом её бабушки и дедушки. Мистер Бингхем предложил представлять интересы Клео за небольшую часть своего обычного гонорара, потому что считал себя обязанным помочь ей в память о бабушке и дедушке. Он общался непосредственно с адвокатом Данте и сообщил ей, что в данный момент всё идёт как надо.



Старик был милым и, несмотря на то, что знал Клео всю жизнь, оставался абсолютно непредвзятым и профессиональным на протяжении всего процесса. Он просто поздравил Клео с беременностью и продолжал давать ненужные советы по всем вопросам — начиная от утренней тошноты и заканчивая детскими именами.



Клео положила руку на свой плоский живот. Она всё ещё страдала от утреннего недомогания, но, к счастью, оно больше не было изнурительным. Несмотря на то, что в книге говорилось, что энергия должна вернуться, она продолжала чувствовать себя вялой и списала это на лёгкий случай депрессии. Она до сих пор не нашла работу, и как только живот начнёт расти, станет ещё труднее. Люк и Блу настаивали, чтобы она переехала к ним, и это становилось самым вероятным сценарием для Клео.



Люк сильно разозлился, когда узнал, что она уволилась с работы и сказал: «Ты, как всегда, ведёшь себя безответственно».



Клео ничего не сказала, чтобы исправить его.



Она была напугана и чувствовала себя одинокой, несмотря на постоянное присутствие Кэла и давление Люка и Блу. Большинство ночей она просыпалась в панике, вся в холодном поту, боясь испортить жизнь своему ребёнку, и ей было абсолютно не с кем поговорить об этом.



Через пару дней у неё будет первое УЗИ, а она даже не рассказала об этом Блу. Оно состоится в полдень, и Клео не хотела, чтобы Блу отпрашивалась с работы. Люк управлял небольшой ИТ-компанией в промышленном районе города, и без него компания, казалось, разваливается по частям. Взять Кэла на УЗИ Клео не могла, да и, честно говоря, предпочла бы пойти одна, потому что он обычно раздражал её, когда на неё накатывал стресс.



Клео оглядела квартиру и вздохнула. Она слишком долго была здесь. Из-за нехватки средств и отсутствия желания она никуда не выходила. Но она не привыкла так долго обходиться без физических упражнений, и это начало сказываться.



Она решительно упаковала своё трико, тонкую юбку, колготки, пуанты и сложила всё в большую сумку. Завязав короткие волосы в хвост, она схватила пальто и пошла к двери.



Была середины весны, но воздух всё равно был прохладным, а октябрь выдался не по сезону дождливым (прим.: в ЮАР лето - это зима, зима - лето, соответственно, весна - это осень, осень - весна). Шёл мелкий дождь, и пока Клео шла к своей любимой танцевальной студии, её волосы завились от влажности, а лицо стало мокрым. Воздух пахнул чистотой, и она глубоко вздохнула. Ей придётся заплатить за пару часов в студии, и, хотя финансы были сильно ограничены, ей действительно было нужно потанцевать.



— Клео, мы не видели тебя уже несколько месяцев, — с энтузиазмом сказала Сьюзен Киллиан, владелица студии.



Она улыбалась и, обойдя стойку, обняла Клео. Сьюзен была невысокой и довольно пухленькой, с неестественными рыжими волосами, всегда собранными в небрежный пучок, на ней было слишком много косметики, и она носила очки. У неё была привычка смотреть поверх них, когда она с кем-то разговаривала, что делало её похожей на стареющую библиотекаршу. Она всё ещё прижимала Клео, которая была на дюйм или на два выше, к своей широкой груди, окутывая её облаком духов Red Door от Elizabeth Arden. Сьюзен была довольно приличной танцовщицей в молодости, потом ушла на пенсию и открыла студию. Сейчас она преподавала балет девочкам от трёх до пятнадцати, а по вечерам начинающим взрослым. Она не раз пыталась заручиться поддержкой Клео на нескольких занятиях, но Клео была против этой идеи. Она чувствовала — преподавание станет последним гвоздём в гроб её танцевальной карьеры, и к тому же не была уверена, что будет искренне хотеть, чтобы её ученики преуспели. И это делает её ужасным человеком. Хотя Клео не танцевала профессионально уже больше трёх лет, она никогда не думала, что эта мечта полностью потеряна для неё. Но теперь, когда она беременна, придётся взглянуть правде в глаза. Пришло время повзрослеть.



— Надо было кое с чем разобраться, — сказала Клео, объясняя своё отсутствие. — Могу я забронировать время у станка?



— Конечно, можешь. — Сьюзен небрежно махнула рукой. — У меня сейчас перерыв между занятиями, а студия практически пуста.



— Спасибо, Сьюзен.



______________________________



Десять минут спустя, после того, как она выполнила растяжку, Клео почувствовала расслабление в мышцах и суставах. Привычная рутина ощущалась, как уютное одеяло, накрывающее её, и она полностью очистила разум и сосредоточилась на теле. Вскоре после этого она перешла к станку, намереваясь сделать медленную, лёгкую тренировку, подходящую для беременности и вялости, которую она всё ещё ощущала. Она взяла с собой свой собственный диск, и когда полились успокаивающие звуки фортепиано, Клео начала медленно и опустилась в деми-плие. Просто и гладко. Это её дом.



К тому времени, как она перешла к упражнениям на пуантах, она почувствовала напряжение в колене, но справилась с этим. Она определённо будет поощрять своего ребёнка танцевать, и, может быть, он или она получат от этого столько же радости и свободы, как и Клео. А если нет, то она надеялась, что ребёнок найдет то, что полюбит так же страстно.



Клео опустила станок и перешла в плавный, лёгкий арабеск на левой ноге, и продержалась на несколько секунд дольше, чтобы доказать себе, что она может сделать это. Когда она перешла на правую ногу, её колено тут же подогнулось, и она выпала из арабески с разочарованным криком. Схватив станок обеими руками, она обреченно склонила голову.



— Глупо, глупо, глупо! — упрекнула себя Клео. Она знала, что это произойдёт. Даже спустя три года после несчастного случая она продолжала пытаться. Иногда она была слишком упрямой для своего же блага.



«И тупой, определённо тупой».



Клео восстановила самообладание и снова начала делать упражнения, завершая занятие, почувствовав себя утомлённой и истощённой. Пусть беременность пока и не видна, но она уже начала менять её тело. Обычно она занималась намного дольше.



Сьюзен читала любовный роман за стойкой, когда Клео вышла, хромая и хмурясь.



— Ты опять сглупила? — спросила она и неодобрительно посмотрела на Клео.



— Не больше, чем обычно. — Клео пожала плечами и повесила полотенце на шею.



Она не удосужилась переодеться, просто одела спортивный костюм, чтобы держать в тепле мышцы. Студия находилась близко, так что она могла бы быть дома через десять минут и встать под душ. Это была одна из причин, почему квартира показалась ей такой привлекательной, несмотря на множество других недостатков.



Клео шла домой, благодарная, что дождь прекратился. Зато усилился ветер. Она съежилась под пальто, засунула руки в карманы и опустила голову, поэтому не заметила высокого человека, маячившего у входа в здание, пока не оказалась рядом с ним.



Клео испуганно взвизгнула и отскочила назад, прижав руку к груди, готовая закричать или убежать, но тут увидела Данте Дамасо, который смотрел на неё сверху вниз, словно не узнавая.



— Мисс Найт?



«Боже, почему он всё ещё называет меня так?»



— Что ты хочешь?



— Я хотел сообщить, что сегодня пришли результаты теста.



— Знаю.



— И хочу заверить тебя, что ты и ребёнок будете обеспечены.



— Только ребёнок, — поправила Клео.



Данте насупил брови.



— Что?



— Ты будешь обеспечивать только ребёнка. Мне не нужны твои деньги.



— Но только медицинские расходы…



— Не беспокойся об этом.



— Ты нашла работу? — Его критический взгляд скользнул по её телу.



Клео поняла, что выглядит неряшливо, но сдержалась и не стала поправлять свои растрепанные волосы.



— Ещё нет.



— Чем дольше ты ищешь работу, тем меньше шансов, что ты ее найдёшь в твоём э-э… — он махнул на ее живот, — состоянии.



— Я что-нибудь придумаю. Это не твоё дело. — Клео пренебрежительно прошла мимо, надеясь, что Данте поймёт намёк и уйдёт, но он последовал за ней вверх по крыльцу к двери.



— Возможно, нам стоит обсудить твои условия, — сказал он.



Клео повернулась и с удовлетворением отметила, что, поскольку стояла на несколько ступенек выше, то могла смотреть на Данте в упор.



— Больше нечего обсуждать. Для человека, который любит держать свою личную жизнь подальше от беспорядка, ты сам создаёшь себе помехи.