«О, так он хочет перевести меня в незнакомый офис, в чужой город, далеко от семьи и друзей? И подальше от него. Разве это не упростит ему жизнь?»



Клео не хотела всё усложнять, она просто хотела жить своей жизнью и забыть о Данте Дамасо.



— Я не могу переехать в Йоханнесбург, — заявила она голосом, не терпящим возражений.



— Послушай, будь разумной. Вряд ли ты сможешь вырастить ребёнка без какой-либо работы, кроме финансовой помощи, которую получишь от меня.



— Это ты будь разумным. Если я приму твоё предложение, то, возможно, получу дополнительный доход, но у меня не будет эмоциональной поддержки семьи и друзей. Это моя первая беременность, и я должна проходить через всё одна, и я хочу, чтобы мой брат, Блу и мои друзья были рядом. Мне нужна знакомая обстановка. Последнее, что мне сейчас нужно — это переезжать в незнакомый город.



Данте долго молчал, прежде чем уступить, кивнув.



— Дай мне время, и я постараюсь найти что-то ещё, — сказал он.



— Мне не нужны от вас никакие одолжения, мистер Дамасо…



Он выглядел смущённым из-за того, как она его назвала: наверное, припомнил, что накануне сам настоял на таком обращении.



— …только алименты. Ты никоим образом не ответственен за остальную часть моей жизни.



— Тем не менее, из-за меня ты больше не работаешь. Я действовал поспешно и хотел бы это исправить.



— Блестящие рекомендации вполне подойдут, спасибо, — сказала она, в то время как внутренний голос, который пытался предупредить её ещё в первую ночь в Токио, запротестовал.



Как и прежде, Клео его не послушала и надеялась, что ей не придётся снова расплачиваться за скоропалительные решения. Но у неё ещё осталась гордость. Зависеть от Данте в плане алиментов уже плохо, она не хотела зависеть от него и в отношении средств к существованию, особенно после того, как он её бесцеремонно уволил вчера.



«За что он, кстати, так и не извинился».



— Так как же работает этот тест на отцовство? — Он опять довольно резко сменил тему разговора и выглядел неуютно задавая этот вопрос.



— Ну, так как это тебе нужны доказательства, то тебе придётся всё это устроить.



— У них есть внутриутробные тесты, верно?



— Я соглашусь только на неинвазивное тестирование. Остальное может навредить моему ребёнку.



Данте хмыкнул, и Клео приняла это за согласие.



— И ты сам за это заплатишь. Я не буду платить за какой-то дурацкий тест, ответ на который я уже знаю.



— Я должен защитить себя, — сказал он, словно оправдываясь. — Ты не первая женщина, которая приписывает мне отцовство.



— О Боже, ты имеешь в виду, что у тебя есть ещё незаконнорождённые дети?



— Конечно, нет! Эти женщины даже не были беременны.



Он говорил с таким отвращением, что Клео почти пожалела его. Нелегко быть мишенью для золотоискательниц. Неудивительно, что он заставлял их всех подписывать соглашение. С другой стороны, сколько хороших, порядочных женщин он отпугнул своим дурацким документом? Его личная жизнь была сумасшедшей и немного запутанной, и она будет счастлива держаться от неё подальше.



— Может тебе стоит ограничиться… к примеру, одними или двумя отношениями в год, с более приятными женщинами. В долгосрочной перспективе это может быть намного проще.



— У нас с тобой не было никаких отношений, это было…



Клео подняла руку, чтобы заткнуть его. Удивительно, но это сработало.



— Пощади меня. Я уже это слышала: «Бла-бла, ты не мой тип, бла-бла, это было несерьёзно, бла-бла-бла...» Ты как заезженная пластинка, мистер Дамасо. Через какое-то время это начинает надоедать. А теперь не мог бы ты оставить меня в покое? У меня есть чем заняться.



— Ради Бога, зови меня Данте, — не выдержил он.


 Клео вздохнула и скрестила руки на груди.



— Я предпочитаю «мистер Дамасо». Это более по-деловому и обезличено. Кроме того, я надеюсь больше не встречаться с тобой, поэтому не всё ли равно, как я тебя называю?



— Полагаю, нет.



Данте поднялся из-за стола и несколько мгновений возвышался над Клео. Она тоже встала на ноги, чтобы не чувствовать себя маленькой. От этого поспешного движения у неё сразу же забурлило в животе и, зажав рот ладонью, она протиснулась мимо него в ванную, где её стошнило.



Придя в себя, Клео поняла, что Данте Дамасо сидит на корточках рядом и успокаивающе гладит её по спине. Смущённая из-за того, что он видел её в таком состоянии, она отмахнулась от его прикосновений и неуверенно отодвинулась, игнорируя, когда он наклонился, чтобы помочь ей встать на ноги.



Данте позволил ей подняться самой и стоял в стороне, наблюдая, как она умывается и полощет рот, при этом намочив переднюю часть халата. Клео притворилась, что его там нет, вышла из ванной и вернулась в гостиную, расправив плечи и вздёрнув подбородок.



— Может тебе следует прилечь? — предложил Данте.



Подавив раздражение, Клео оглянулась через плечо и обнаружила его в дверях ванной.



— Почему ты всё ещё здесь?



Она с трудом добралась до своей комнаты, сбросила мокрый халат и повесила его сушиться на крючок.



К сожалению, Данте последовал за ней.



«Неужели этот человек не понимает намёков?»



Данте сунул руки в карманы брюк и оглядел её спальню, рассматривая одежду, развешенную на всех поверхностях, плакаты с балеринами и современными танцовщицами, украшавшие бежевые стены, и рваные пуанты, которые свисали с одного из столбиков великолепной антикварной кровати с балдахином.



Клео любила эту кровать, и перевезла её из старой спальни. Каждый раз, когда она переезжала, она брала её с собой, транспортировка была дорогой, но она того стоила.



— Не могу понять – это комната из подростковой мечты или кошмара, — задумчиво проговорил он и снова устремил на Клео убийственный взгляд. — Немного по-детски, тебе не кажется? Ты планируешь переехать из этой дыры, прежде чем родишь ребёнка?



— Не твоё чёртово дело. Пожалуйста, уходи, — устало потребовала она.



Данте вздохнул и повернулся, чтобы выйти.



— Майк Грейсон, мой адвокат, будет на связи, — сказал он через плечо и пошёл к входной двери.



Клео поплелась за ним в гостиную и была поражена, когда он снова повернулся и посмотрел на неё.



— Съешь что-нибудь. Ты выглядишь ужасно.



И с этим прощальным ударом он исчез, оставив Клео совершенно опустошённой. Её ноги превратились в желе, когда она позволила себе расслабиться и опуститься на диван.



Через несколько секунд дверь снова открылась. Клео подпрыгнула, мгновенно насторожившись, когда голова Данте просунулась в приоткрытую дверь.



— И закрой эту проклятую дверь! — приказал он и снова ушёл.



Она уставилась в закрытую дверь в полном недоумении, потом заставила себя сделать то, что он сказал. Скорее из-за нежелания снова видеть его, нежели из-за реального страха перед незваными гостями.


Глава седьмая


Десять дней спустя


Данте


Данте сидел в офисе и смотрел на скромный и всё ещё закрытый конверт. У него брали мазок с внутренней поверхности щеки для теста на отцовство, и вот теперь пришел ответ. Он знал, что там будет написано, знал с той первой встречи со своим адвокатом Майком Грейсоном, ведь если бы Клео охотилась за его деньгами, то потребовала бы намного больше.



— Это не имеет значения, — сказал Данте вслух.



Но это не сработало. Не могло сработать. Для ребенка он будет лишь биологическим отцом. И Данте мог жить с этим. Мог счастливо жить с этим. Зачем ему жертвовать своей свободой ради какой-то глупой ошибки? Клео решила оставить ребёнка, Данте предпочёл его не знать. Они оба могли бы жить с этим.



И однажды, когда малыш станет взрослым, ему тоже придётся с этим жить.


Ему придётся жить с пониманием, что отец предпочёл его не знать. Или любить.



Словно со стороны Данте заметил, что его руки начали дрожать. Он бросил конверт на стол и сжал кулаки, пытаясь избавиться от дрожи. Через несколько секунд он снова поднял его, набрал в грудь побольше воздуха и вскрыл конверт — быстро, словно срывая пластырь с раны. Он осторожно развернул листок бумаги, пробежал глазами научный жаргон, затем перешёл к самому важному.



Не может быть исключён как отец ребёнка… вероятность отцовства 99,9992%



«Как и ожидалось».



Данте сложил лист по прежним сгибам и заметил, что его руки снова дрожат. Аккуратно положив листок в конверт, он разгладил его на столе и спрятал в нагрудный карман пиджака. Но тот словно прожигал дыру в его груди, поэтому он снова вытащил конверт, положил в ящик стола, запер и убрал ключ в карман.



Данте предвидел это, знал, что это произойдёт, так что теперь мог продолжать жить, как и планировал. Вопрос был решён, Майк ждал подтверждения отцовства, прежде чем начать выплаты. Теперь он, Данте, не имел к этому никакого отношения. Он мог вернуться к делам. Мог построить ещё больше отелей, встречаться с роскошными, гламурными женщинами, а через несколько лет даже жениться на одной из них. Такая женщина станет матерью его детей. Простая и незамысловатая жизнь — так, как он любил. И женщину он бы выбрал такую же — простую и незамысловатую. Такая женщина, которая облегчит его жизнь, не нуждаясь в постоянной проверке и внимании. Клео и ребёнок были просто препятствием, которое нужно преодолеть, прежде чем он снова сможет вернуться к своей простой жизни. Ему никогда не придётся думать о них.