— Высморкайся. Посмотри на себя. Ты такая ужасная плакса, Клео.



— Заткнись! — Она улыбнулась и показательно высморкалась.



В этот момент она так ценила присутствие Кэла, что не смогла удержаться и обняла его.



— Спасибо. Иногда я не знаю, что бы делала без тебя.


________________________________



В десять утра следующего дня Клео всё ещё валялась в халате и пижаме. У неё не было желания что-то делать. Она чувствовала себя плохо. Большую часть утра она провела в обнимку с унитазом, её рвало, и сейчас она чувствовала себя полностью выжатой.



Клео всё ещё немного мутило, поэтому она осторожно подошла к дивану, который Кэл в кои-то веки убрал, прежде чем ушёл в неизвестном направлении. Он всегда пропадал часами напролёт, делая Бог знает что Бог знает где. Клео испытала облегчение, когда он ушёл, потому что из-за его хорошего настроения ей хотелось лезть на стену.



Она думала, что нужно попытаться что-то съесть, когда в дверь квартиры постучали. Клео нахмурилась, она редко бывала дома днём, к тому же, у них был установлен домофон, поэтому в дверь стучали крайне редко.



Стук повторился. Клео встала с дивана, замерла на мгновение, чтобы справиться с тошнотой, и пошла открывать.



— Кто там? - спросила она, поскольку в двери не было глазка.



Последовала долгая пауза, и Клео подумала, может, кто-то ошибся дверью.



— Я. — Голос, лишь слегка приглушённый дверью, был хорошо знаком.



Она не ответила, и в дверь опять постучали — громко, властно, так чертовски похоже на него.



— Это я, Дамасо! — прорычал Данте. — Открой эту чёртову дверь.

— Нет.



— Что?



Клео практически чувствовала его удивление через дверь.



— Я сказала: «Нет». Уходи.



— Я никуда не уйду, пока мы всё не уладим. — Его голос звучал непреклонно, и она нерешительно закусила губу.



— Я не думаю, что нам есть, что улаживать. Ты принял решение.



— Я отказываюсь обсуждать это через дверь. Если ты не откроешь, то я её просто выбью. Не думаю, что понадобится много усилий, дерево такое тонкое.



— Не все могут позволить себе двери из орехового дерева, — сказала Клео с усмешкой.



Данте был прав — дерево настолько тонкое, что она могла слышать его вздох через дверь.



— Считаю до трёх. Если ты не откроешь дверь, я…



Она раздражённо щёлкнула языком и распахнула дверь. Клео вспомнила, что на ней флисовая пижама в горошек, пушистый розовый халат и розово-белые тапочки с кроликом, только после того, как увидела Данте в сшитом на заказ великолепном костюме. Её волосы были в беспорядке, и она, вероятно, выглядит измученной после утренней рвоты. И то, как он посмотрел на неё, дало понять, насколько ужасно она выглядит.



— Твои волосы…



Она посмотрела на него в полном недоумении.



«Почему мои волосы он заметил первыми?» — удивилась Клео, а потом вспомнила и провела дрожащей рукой по коротким гладким локонам, пытаясь вспомнить был ли розовый цвет, который они с Кэлом нанесли вчера на кончики её волос, настолько ярким.



— Я решила, что больше не должна выглядеть, как корпоративный робот, — сказала она, слегка пожав плечами.



— Они розовые.



— Только кончики.



Он отвёл испуганный взгляд от её волос и осмотрел всё её тело.



— Я разбудил тебя? — спросил он, выглядя по-настоящему смущённым.



— Не видела смысла одеваться, если мне не нужно идти на работу.



— А ты не подумала начать искать новую работу?



«Боже, богатые люди понятия не имеют, как работает реальный мир!»



Голос Данте звучал слишком осуждающе, поэтому Клео ощетинилась, защищаясь.



— Вчера меня уволили с предыдущей должности. У меня не было времени заняться поиском новой работы.



Данте кивнул и засунул руки в карманы пальто, пробегаясь взглядом по маленькому, слегка грязноватому и далеко не опрятному интерьеру квартиры.



— В этом месте паршивая охрана. Студент в мешковатых джинсах и растафарианской кепке просто впустил меня. Открыл дверь и помахал мне.



— Оу.



— Я думаю, он был под чем-то, — сказал Данте голосом, полным неодобрения.



— Если это тот, о ком я думаю, то он определённо был под чем-то.



Молодой Исаак из соседней квартиры всегда был под кайфом. Клео не понимала, как он ухитрялся заниматься.



Данте нахмурился.



— И ты чувствуешь себя в безопасности в этой дыре?



— Зачем ты здесь? — спросила она, отказываясь отвечать на его вопрос.



— Могу я присесть?



После недолгого колебания она кивнула.



Данте снова оглядел комнату, затем прошёл к кухонному столу и стал ждать Клео. Как только она подошла, он вытащил стул, усадил её и сел сам. Немного взволнованная его джентльменским поступком, она ждала, пока он заговорит.



Пауза затягивалась. Данте просто смотрел на свои руки лежащие на столе.



Клео неловко поёжилась.



Данте поднял глаза и поймал её в ловушку своим напряжённым взглядом.



Клео замерла, чувствуя себя бабочкой, пришпиленной к доске.



— Ты беременна.



— Я знаю.



— Какой срок?



Она не могла ничего с собой поделать и опустила руку на живот, всё ещё испытывая благоговейный трепет от того, что там есть жизнь.



— Двенадцать недель, — прошептала она. — На этой неделе у неё начали расти веки.



— У неё? — хрипло спросил Данте, и Клео встряхнулась, чтобы сосредоточиться на нём.



— На этой неделе это «она». На прошлой был «он». Прошлая неделя была захватывающей, она или он начал сжимать кулачки. Можешь представить себе эту крошечную жизнь размером с чернослив, с крошечными ручками, которые могут сжиматься в кулачки?



— Ты чувствуешь это? Как он сжимает кулачки и другие вещи? — Данте казался очарованным, несмотря на то, какой он человек.



— Нет, не чувствую. Я читаю книгу о беременности по неделям. Это очень интересно.



Последовало ещё одно долгое и неловкое молчание, во время которого Клео размышляла, что она может сказать или сделать, чтобы Данте ушёл.



— Хотелось бы, чтобы у меня тоже были охранники, — задумчиво произнесла она.



Он удивлённо посмотрел на неё.



— Чтобы ты могла выгнать меня? — Данте казался весёлым, а не обиженным.



— Я хочу, чтобы ты ушёл, — призналась она. — Мне не нравится, что ты здесь, в моём доме.



— Я пришёл сказать, что согласен на твои условия. Я подпишу документы. Если я отец этого ребёнка, я буду оплачивать его содержание.



— Ты не попытаешься её забрать? — прошептала Клео, озвучивая свой самый сильный страх.



— Нет. Ни твой ребенок, ни ты сама меня не интересуете. Я хочу, чтобы вы исчезли из моей жизни как можно быстрее и тише.



Что ж, Клео всегда знала, что именно так Данте себя и будет вести, но отказ всё ещё ужалил. Ей было больно больше за ребёнка, чем за себя. Она знала, на что шла с Данте Дамасо, но ребёнок-то не виноват. И теперь у него никогда не будет отца, который любил бы его и защищал. Но Данте был холодным и безжалостным, и, несомненно, станет паршивым отцом. Клео росла без отца, и хотя временами она была в полном беспорядке, в основном всё было хорошо. Люк тоже почти не помнил отца — он прожил с ними пять лет и сбежал из семьи сразу после рождения Клео. Их мать, никогда не отличавшаяся стойкостью, после этого пошла по наклонной, через несколько лет она бросила своих детей на бабушку и дедушку и сбежала в Азию. Они больше не видели и не слышали о ней, и только вскоре после того, как умерли бабушка с дедушкой, Люк и Клео получили известие о её смерти. Люк улетел в Непал, где она умерла, и позаботился о похоронах. Он вернулся с несколькими коробками её вещей, и на этом всё закончилось. Печальный и одинокий конец ещё более печальной и одинокой жизни.



— Почему ты тогда не отправил адвоката, чтобы позаботиться об этом? — спросила Клео. — Тебе не нужно было приходить лично.



— Я хотел дать тебе понять, что это всё, что когда-нибудь будет между нами — просто финансовое соглашение, приносящее пользу ребёнку, если он окажется моим.



— Поняла, — пробормотала она.



«Как будто мне нужно было объяснять этот очевидный факт».



— И я хотел добавить, что, возможно, я немного… поспешно тебя уволил.



— Поспешно? Я бы сказала, нечестно, — исправила она. — И грубо. Ты обращался со мной, как с преступницей. Ты хоть представляешь, как унизительно я себя чувствовала, пока твои головорезы меня выпроваживали? Я не успела ни с кем попрощаться, и, похоже, в офисе решили, что меня поймали на воровстве.



Данте выглядел смущённым, и неуютно передернул плечами.



— Я не собирался тебя унижать.



Клео разъярилась. Она поняла, что рассержена из-за неприятного опыта намного сильнее, чем думала.



— Это извинение? Тогда тебе нужно над этим поработать.



— Слушай, нас это никуда не приведёт, — уклонился от темы он. — Я хочу предложить тебе другую должность.



— Вернуться в отдел кадров? — спросила она, позволив Данте сменить тему. Пока.



— Нет, последовало бы слишком много вопросов. Я хочу перевести тебя в офис в Йоханнесбург (прим. – самый крупный по численности жителей город в ЮАР).