Стоя у тумбочки, Детра сонно перебирала флаконы и коробочки с лекарствами Хьюстона. Она не мерила и не взвешивала, но с поразительной точностью определяла дозу на глаз. Растерев гранулы в ступке, она добавила туда воды, чтобы получилась густая паста, затем присела на край постели и принялась втирать пасту в рану Хьюстона.

Ощутив прикосновение, Хьюстон дернул ногой, и Детра услышала легкий, отдаленный присвист в его дыхании. Потом он затих.

— Лучше бы врач вытащил пулю, — сказала она. — Незачем было делать это самим. Нам все-таки придется обратиться к врачу, Хьюстон. Не знаю, смогу ли я спасти тебе ногу.

— Никаких врачей! — процедил он сквозь стиснутые зубы и сделал попытку повернуться, чтобы разглядеть рану на бедре. Втирая лекарство, Детра заслоняла собой рану. — Значит, с раной все по-прежнему?

— Пожалуй, слегка подживает. Но я не знаю, будет ли этого достаточно. — Детра оглянулась через плечо. — Ложись. Тебе сейчас остается только отдыхать и ждать.

— Даже это мне не удается. Я разбудил тебя? Детра пожала плечами.

— Не важно. — Закончив втирать лекарство, Детра обтерла лицо и шею Хьюстона тканью, смоченной холодной водой. — Ты должен снова заснуть, — сказала она. — Я посижу на стуле, чтобы не тревожить тебя.

Хьюстон удержал ее за руку. Его глаза потемнели, стали почти темными, выдавая сдерживаемую боль.

— Нет, лучше иди ко мне. Ты мне не мешаешь.

Возможно, таким терпимым его делает благодарность к ней, подумала Детра, или же эта терпимость — всего лишь постоянное, намеренное напоминание о ране и боли. Детра не желала знать, какие чувства движут Хьюстоном. Она поняла только, что Хьюстон зовет ее к себе. Сила собственной любви к этому человеку до сих пор изумляла Детру, а мысль о жизни без него вызывала парализующий страх.

Детра была уверена, что уже не раз доказала: ради Хьюстона она способна на все. Хьюстон мог бы согласиться с ней. Она устроила побег из тюрьмы, заботилась о нем, только благодаря ей они добрались до Нью-Йорка. Детра улыбнулась и скользнула в постель рядом с Хьюстоном, вспомнив, что он не знает и половины ее поступков ради него.

— Ты уже придумала, как найти ее? — спросил Хьюстон, обнимая Детру.

Она потянулась, чтобы погасить лампу, и плотно прижалась к нему.

— Значит, ты не передумал?

— Нет. А ты надеялась, что передумаю?

— Вообще-то нет. Я надеялась образумить тебя еще по пути сюда, но сегодня утром, когда мы прибыли в Нью-Йорк, я поняла, что обратного пути нет.

— Ты не согласна со мной?

Детра вздохнула;

— Ты же знаешь. Зачем убивать ее? Сейчас мы могли бы уже быть в Канаде. Или в Мексике. У нас хватит денег, чтобы уплыть в Европу. Убить ее — значит создать лишние осложнения, а не найти решение.

Хьюстон коснулся груди Детры, Теплая упругая плоть заполнила его ладонь, согревая через тонкую ткань рубашки.

— Убить ее — значит выполнить клятву, которую я дал себе, — тихо объяснил он. — Это единственный ответ на предательство… единственно возможный.

Ди вздрогнула, но не потому, что Хьюстон задел ее сосок большим пальцем. В его голосе прозвучало ледяное спокойствие, от которого по ее спине пробегали мурашки.

— И потом, убив ее, я заставлю его страдать, — добавил он спустя минуту.

Детре не понадобилось спрашивать, кого имел в виду Хьюстон.

— Откуда у тебя эта уверенность? Они же не были женаты, Хьюстон. Эта ложь нужна была, чтобы защитить Мишель. И потом, он ее не любил. Ты же видел их на суде. Разве ты не помнишь, как они смотрели друг на друга?

Хьюстон отлично помнил, но несколько иначе, чем Детра. Этан и Мишель сидели поодаль друг от друга, лишь изредка переговаривались, но Хьюстон заметил, как Этан наблюдал за Мишель, пока она давала показания. Мгновенное выражение на лице Этана объяснило Хьюстону все, что он хотел знать. Поверить в чувства Этана было не трудно, В конце концов, пока Детра не доказала Хьюстону, что Мишель нельзя доверять, он чуть не влюбился в нее сам.

— Он будет страдать, — повторял Хьюстон. — Можешь поверить мне, Ди.

Она смутилась всего на долю секунды:

— Разве я когда-нибудь тебе не верила? Осторожно передвинувшись, Хьюстон склонился и поцеловал ее блестящие черные волосы.

— А теперь расскажи, как ты собираешься найти ее?

Ди взяла Хьюстона за руку.

— Начну с редакции «Кроникл». После этого много времени нам не понадобится — недели две, самое большее месяц.

— Никто не узнает про яд?

Детра тихо рассмеялась:

— Дорогой, даже ты до сих пор не веришь слухам о смерти мистера Келли!

— Ну, сынок, теперь самое время поцеловать ее.

Этан усмехнулся. Он чувствовал на себе взгляды присутствующих, но сам смотрел только на Мишель. Склонив голову, он прикоснулся губами к ее губам, они были мягкими и податливыми, отдавали легким привкусом мяты. Отстранившись, Этан увидел на лице Мишель многообещающую улыбку.

Джей Мак вложил платок в руку Мойры, борясь с собственными чувствами. Мойра искоса взглянула на него, слабо улыбнулась и пожала руку. Мэри-Фрэнсис заметила, как нежно переглянулись между собой родители, и ее сердце забилось сильнее. Всякий, кто видел вместе Джей Мака и Мойру, не сомневался в глубине их чувств. Мэри-Фрэнсис толкнула Мэгги в бок, когда Джей Мак притянул к себе Мойру, обняв за талию.

В улыбке Мэгги, словно в зеркале, отразилось выражение лица сестры. Она перевела взгляд с новобрачных на своих неженатых родителей, повернулась к Скай и поняла, что младшая сестра думает о том же. Одновременно они оглянулись через плечо на Рении. Казалось, она на время забыла о неотступном преследовании Джеррета Салливана, и ее губы изогнулись в мягкой задумчивой улыбке.

Мишель обернулась, разыскивая взглядом дорогие лица родственников. Не прошло и секунды, как ее окружили, награждая объятиями и пожеланиями. Мишель слышала рядом низкий смешок Этана, который тоже попал в плен многочисленных объятий.

— Ты поступила правильно, — прошептала Мойра на ухо Мишель. Отступив, Мойра окинула взглядом сияющую от счастья дочь и кивнула. — Ты и сама об этом знаешь, верно?

— Знаю, мама. — Мишель обернулась к Этану. — Таких, как он, больше нет.

Мэри-Фрэнсис поцеловала сестру в щеку.

— Полагаю, он уже знает, как ты своевольна и упряма, и, возможно, не слишком верит твоей клятве. — Мэри-Фрэнсис пристально взглянула на Этана, слегка прищурившись. — Вам известно об этом?

— Да, — серьезно отозвался он. — Но я люблю ее не «несмотря», а благодаря этим качествам.

Мэри заметно успокоилась и коснулась распятия на своем широком белом воротнике.

— Хорошо. Смотрите же не вздумайте снова обидеть мою сестру, или я переломаю вам ноги.

— Мэри-Фрэнсис! — с упреком воскликнула Мойра и бросила на Джей Мака многозначительный взгляд, словно обвиняя его в возмутительной угрозе дочери. Джей Мак невинно сложил руки, но глаза его насмешливо поблескивали.

Рении отвела Мишель в сторонку, пока остальные сестры болтали с Этаном. Пристально вглядываясь в лицо сестры, знакомое ей, как собственное, Реннн находила в нем многочисленные отличия. Темно-зеленые глаза Мишель сияли, освещенные изнутри счастьем. На щеках появился румянец, обычно ускользающие ямочки по обеим сторонам рта теперь отчетливо виднелись.

Губы Ренни были серьезно сжаты, глаза оставались хмурыми и встревоженными.

— Попробуй сказать хоть слово, и я займу твое место, — предупредила она.

Мишель рассмеялась, делая вид, что не поняла намек.

— Рядом с Этаном? Ренни, неужели ты думаешь, что он не поймет? — Мишель взглянула на свой живот, а затем на живот сестры. — Сейчас мы не так похожи.

Ренни схватила Мишель за руки, решительно встряхнув их.

— Не смей насмехаться надо мной! Я забочусь о тебе и о ребенке!

Счастливая улыбка Мишель погасла.

— За это я и люблю тебя, Ренни. Другой такой, как ты, нет.

— Хорошенький комплимент от близнеца! Мишель обняла сестру.

— Я не шучу, — прошептала она. — На свете в самом деле больше нет таких, как ты. Я не хочу, чтобы ты подвергалась опасности. Этого я не переживу, Ренни. — Отступив, Мишель вгляделась в лицо сестры. Ренни пыталась сохранить спокойствие, но Мишель лучше, чем кто-либо, понимала, как ей это трудно. — Мне жаль, что твоя свадьба не состоялась, Ренни. Нет, я рада, что ты не вышла за Холлиса, обидно, что ты не сама приняла решение. Ты веришь мне?

— Ты же знаешь. — Ренни указала пальцем на Джеррета Салливана, скромно стоящего у дверей. — Лучше бы Мэри-Фрэнсис пообещала переломать ноги вон ему.

Мишель рассмеялась:

— А как же Джей Мак?

Изумрудные глаза Ренни метнулись с лица Мишель в ту сторону, где стоял отец, оживленно беседовавший с Этаном и судьей Халси. Слегка покачав головой, она вздохнула, на лице отразились восхищение и гнев.

— Я не из тех, кто отказывается от вызова, — заявила Ренни. — Пожалуй, найду способ отплатить ему.

Мишель искренне пожалела отца.

— Молодец, Ренни. — Она сжала руки сестры, утешая ее. — Только не выходи замуж за Холлиса Банкса назло папе. Этим ты насолишь только себе. — Ускользнув прежде, чем Ренни смогла ответить, Мишель присоединилась к Этану, судье и отцу.

Держа Мишель обеими ладонями за спину, Этан оглянулся на старинные часы, стоявшие в углу комнаты с темными панелями на стенах. Приближалась полночь.

Мишель перехватила его взгляд.

— Устал? — спросила она, вглядываясь в лицо Этана. Следы утомления исчезли в тот момент, когда Мишель согласилась выйти за него замуж, но уговорить Этана подождать оказалось невозможно. Никогда еще такие важные события не совершались за столь короткое время. Разослав посыльных с записками для всех, кого пожелала пригласить Мишель, Этан в горячей ванне старательно отскребал въевшуюся в кожу дорожную пыль. Пока он брился, Мишель выбирала платье, советуясь с Этаном. Он благосклонно отнесся к зеленому атласному с отделкой на воротнике и рукавах, точно в тон ее глаз, но Мишель знала: Этан был бы доволен, даже если бы она осталась в халате. Вещи Этана перенесли в ее комнату с четвертого этажа — Мишель без зазрения совести гоняла по своим поручениям прислугу отеля. Одежду Этана успели вычистить, отгладить и разложить к тому времени, как он закончил бриться. По молчаливому взаимному согласию они переодевались по разные стороны кровати, сходясь, только когда ему требовалась помощь с манжетами, а ей — с пуговицами на спине. Ни разу не взглянув на постель, они постоянно помнили о ней. Сейчас, глядя на Этана, Мишель заметила легкую тень усталости на его лице и подумала, сколько времени он провел без сна. Мишель обернулась к отцу, и тот ответил ей теплым взглядом. Мишель подала ему руку.