Саре предоставили место не только благодаря хорошей рекомендации, но и потому, что она могла одновременно быть горничной хозяйки, няней младшей дочери и гувернанткой старшей.

Рабочий день Сары оказался очень долгим и насыщенным самыми разными заботами. Хорошо еще, что миссис Олгуд отличалась покладистым нравом и не требовала к себе много внимания. Саре отвели скромную, но уютную комнатку, кормили вдоволь. Она полюбила своих юных воспитанниц, которые отвечали ей взаимностью.

Так или иначе, но Сара была вполне довольна жизнью у Олгудов. Только однажды она испытала на себе весь ужас зависимого положения. Это случилось, когда она оказалась перед выбором: оставаться при стареющей леди до самой ее смерти или выйти замуж за неотесанного лакея и нарожать кучу детей.

Однако тогда Сара была совсем юной и мало задумывалась о будущем, нещадно упрекая себя за мятежные мысли и частые приступы дурного расположения духа.

Когда вывозила младенца в коляске на прогулку в парк, она наблюдала за другими девушками, служившими, как и она, у господ. С удивлением она замечала, что они вполне довольны своей судьбой. Их разговоры состояли из обмена сплетнями о чьей-нибудь предстоящей свадьбе или о личной жизни хозяев.

Только теперь, лежа на койке, которая болталась из стороны в сторону в ритме корабельной качки, Сара поняла, как счастлива она была в доме миссис Олгуд. До чего же переменчива судьба! Если бы по воле доброй феи она вдруг оказалась в своей комнате в доме Олгудов, то никогда впредь не допустила бы крамольной мысли о тяжкой участи, выпавшей на ее долю! Сара чувствовала, как по щекам у нее потекли слезы.

Внезапно Сара рассердилась. Никогда прежде она не была плаксой, не имела обыкновения жалеть себя и всегда сносила удары судьбы с присущей ее натуре твердостью.

Дни сменялись днями, недели — неделями, и в конце концов Сара обрела былую силу духа, которая помогала ей противостоять обстоятельствам. Вероятно, отчасти это объяснялось тем, что она привыкла к жизни на корабле, а главное, к качке. Уже через трое суток она с аппетитом ела овсяную кашу. Нельзя сказать, что их кормили вкусно и разнообразно, но еда была вполне сносной.

Сара стала с нетерпением ждать тех дней, когда им позволяли выходить на палубу. Она ненавидела замкнутое пространство каюты, духоту и зловоние. К тому же необходимость постоянно находиться один на один с Мэг раздражала ее. Мэг оказалась душевным человеком, когда дело не касалось ее собственной выгоды, но чересчур бойкой на язык и довольно нечистоплотной. Сара же мылась ежедневно, хотя воду им предоставляли в ограниченном количестве., Прогулки по палубе стали доставлять ей удовольствие.

Сара старалась держаться подальше от остальных женщин, наслаждаясь свежим соленым ветром. Это не добавило ей популярности у попутчиц, но она была глуха к их насмешкам и скабрезным замечаниям и все более замыкалась в себе.

Несколько раз девушка видела капитана Хоукинса. Он прогуливался по корме, по своему обыкновению заложив руки за спину, и не смотрел в ее сторону. Но однажды, стоя у поручня на носу корабля, Сара почувствовала на себе его взгляд. Она резко обернулась.

Капитан Хоукинс смотрел прямо на нее. Их взгляды встретились на какой-то миг. Сара вдруг ощутила, как по ее телу прокатилась жаркая волна. Странное, непривычное ощущение! Капитан еле заметно кивнул ей и отвернулся.

Женщины находились на палубе под пристальным наблюдением охранников, которые были одеты в особую форму, носили пистолеты за поясом и следили за тем, чтобы никто из матросов не приближался к ним.

Некоторые женщины были не прочь принять ухаживания матросов, но охрана не подпускала их близко друг к другу, поэтому приходилось флиртовать на расстоянии.

Единственным членом команды, которому позволялось подходить к женщинам, был помощник капитана Жиль Брок. Каждый раз, когда Брок проходил мимо Сары, его взгляд туманился и мрачнел, но ни разу этот человек не заговорил с ней. Иногда она заставала его за разговором с начальником охраны Рисом Помметом, высоким, худым мужчиной с меланхоличным взглядом. Сару беспокоило то, что они нашли общий язык. В какой-то момент ей показалось, что именно Брок, а не капитан Хоукинс командует охраной.

Но поскольку Сара плохо представляла себе корабельную субординацию — капитан казался ей неким божеством, которое редко обращает свой взор на смертных, — она не придала этому значения. Жиль Брок просто мог играть роль посредника между капитаном и начальником охраны.

Однажды Саре довелось поговорить с Жилем Броком.

Это случилось во вторую неделю плавания, когда две женщины из соседней каюты умерли от лихорадки. Узнав об этом, Сара поняла: настал момент хоть что-то изменить в ее положении. По окончании погребальной церемонии, которая заключалась в том, что трупы просто сбросили в море, Сара перехватила помощника капитана. Она чувствовала угрызения совести от того, что ее просьба была вызвана смертью других людей. Но желание выжить преобладало в тот момент в ее душе, и Сара готова была на что угодно, лишь бы ее не постигла участь несчастных.

— Вы просите предоставить вам отдельную каюту? — Брок уставился на нее, и его серые глаза вдруг стали бесцветными.

— А почему бы и нет? Теперь на корабле есть отдельная каюта. Вам ведь все равно, будет она стоять пустая или «ее займу я. Я… — на мгновение Сара смутилась, — я не привыкла спать в одной комнате с кем-то.

— Как это так? — усмехнулся Брок. — А как же ты тогда принимала клиентов? Прямо на улице? Возле фонарного столба?

— Я не проститутка! — вспыхнула Сара. — Клянусь честью, это не так!

— Клянешься? А почему я должен верить клятвам шлюхи? — Брок жестом прервал ее попытку оправдаться. — Впрочем, может быть, я и мог бы пойти навстречу вашей светлости. Я готов предоставить вам отдельную каюту, если вы согласитесь хотя бы через ночь принимать меня у себя.

— Нет! — в ужасе отшатнулась Сара.

— Ну что ж. — Он пожал плечами. — Придется поискать кого-нибудь посговорчивее.

Вскоре Брок именно так и поступил.

Несколько дней спустя Мэг поразила Сару своим необычным поведением: она беспокойно слонялась по каюте, бесцельно хватала какие-то вещи и тут же бросала их. Как только ключ повернулся в замочной скважине, ее лицо просияло. Дверь отворилась всего на один миг. Мэг проскользнула наружу, и Сара успела заметить самодовольную усмешку Жиля Брока, державшего в руках связку ключей.

Сара приложила ухо к двери и услышала, как открылась и закрылась дверь соседней каюты. Сомнений не было:

Брок выбрал Мэг. Он мог бы склонить к сожительству любую женщину на корабле, пообещав комфортное плавание. И многие из них выглядели гораздо более привлекательно, чем Мэг Филдс.

Сара задула свечу, легла на койку и стала ждать возвращения Мэг. Прошло около двух часов, прежде чем та вернулась.

Мэг склонилась над ней, и Сара почувствовала сильный запах рома — видно, помощник капитана щедро угостил свою новую пассию.

— Ты спишь, дорогая? — ласково спросила Мэг и, не дождавшись ответа, продолжила:

— Я знаю, что не спишь.

Но можешь притворяться, если хочешь. Мне известно, Жиль Брок тебе первой предложил переспать с ним. Я не обижаюсь, чего уж там! Но знаешь, какой это мужчина! Если в тебе есть хоть капля чувства, то ты должна пожалеть, что отказала ему. Я готова отдаваться ему сколько угодно раз, с ромом или без — все равно.

Сара по-прежнему молчала.

Мэг хмыкнула:

— Ну что ж, хороших снов тебе, крошка. А я уж буду спать как убитая, это точно.

Мэг тихонько засмеялась, рухнула на койку как подкошенная и захрапела уже через несколько секунд.

Глава 5

Жиль Брок питал отвращение к морю и ко всему, что было с ним связано. Но его жизнь сложилась так, что двадцать из своих тридцати четырех лет он провел в море и сделал неплохую карьеру.

Жиль никогда не чувствовал тяги к морскому делу. Просто давным-давно его, четырнадцатилетнего мальчишку, опоили в лондонских доках и завербовали матросом на корабль, который отправлялся на Восток. Только через четыре года он снова оказался в Англии. Тогда уже было слишком поздно и невероятно трудно начинать жизнь сызнова.

Брок был из тех людей, которые предпочитают легкий путь трудному. Он быстро смекнул, что может извлечь пользу из такого поворота судьбы, и решил во что бы то ни стало добиться звания морского офицера.

Оказалось, это вовсе не трудно. Большинство моряков по возвращении из плавания пускались в разгул на берегу, транжиря жалованье на ром и женщин до тех пор, пока не спускали все до последнего пенса. Чтобы добиться успеха, достаточно было лишь держаться от таких подальше и стараться завоевать расположение судовладельцев и капитанов.

Одно плохо: Броку приходилось тратить почти все деньги на одежду, чтобы выглядеть в соответствии с требованиями морского устава; на выпивку и женщин уже не хватало. Нельзя сказать, что он любил выпить, но зато к женщинам питал слабость, как, впрочем, и любой мужчина. Однако Броку повезло с внешностью: Он был довольно привлекателен и обладал той грубой мужественностью, которая так импонирует женщинам. Вот почему ему редко приходилось прибегать к услугам проституток.

Итак, мистер Жиль Брок стал помощником капитана в тридцать два года. Он быстро оценил преимущества нового положения. Капитаны, как правило, с удовольствием передавали ему полномочия по ведению корабельных дел и редко вникали в детали, довольствуясь тем, что внешне все выглядело благополучно. В такой ситуации авторитет Брока возрастал до невероятных масштабов, его власть становилась неограниченной, и он зачастую злоупотреблял ею, пользуясь абсолютной безнаказанностью.

Брок очень рано узнал, как жесток и груб этот мир. С детских лет он страдал от унижений и оскорблений. Теперь он вымещал свою злобу на матросах, сурово наказывая их за малейшую провинность или неподчинение Однако это плавание оказалось непохожим на другие.