Патриция Мэтьюз - Безумное обещание

Шон ободряюще сжал ей плечо и потянул за собой.

Сара перевернулась на живот и поползла следом, но не к выходу, а к тыльной стороне вигвама. Оказалось, что Шон разрезал шкуры и через отверстие проник внутрь.

Выбравшись наружу, они проползли еще несколько ярдов, и только тогда Шон подал ей знак подняться.

— Шон! Слава Богу! — прошептала она, убеждаясь наконец, что это не сон, а явь.

Он притянул ее к себе, и на несколько мгновений она ощутила тепло его сильного тела и знакомый вкус губ. От счастья у нее кружилась голова и подкашивались ноги.

— А теперь давай выбираться отсюда, детка, — шепнул Шон.

Ночь была лунной, но пасмурной. Шон видел в темноте как кошка и уверенно повел Сару в одному ему известном направлении. Вдруг совсем близко тявкнула собака, затем еще раз и еще. Через минуту ей уже вторила вся свора.

— А теперь бегом, Сара. Впереди в ста ярдах от деревни лошади. — С этими словами Шон толкнул ее в темноту.

Он немного отстал, пропустив Сару вперед. Беглецы были уже на окраине деревни, когда сзади раздался оглушительный боевой клич, и Сара услышала, как глухо и коротко вскрикнул Шон.

Она остановилась и вернулась на несколько шагов назад. Сзади на Шона напал индейский воин и повис у него на плечах. Шон старался сбросить его, но воин крепко обвил ногами его бедра. Одной рукой индеец схватил Шона за волосы, в другой держал томагавк. Шон резко пригнулся и перебросил индейца через голову. Тот быстро вскочил с земли и стал наступать, размахивая томагавком.

Шон бросился на противника с одержимостью дикого зверя. В этот момент луна вышла из облаков, и Сара увидела, как в руках Шона блеснуло лезвие ножа. Она понимала, что уже через минуту все воины, оставшиеся охранять деревню, будут на ногах.

Индеец издал предсмертный стон и медленно осел. Шон вырвал нож из его бездыханного тела и кинулся к Саре.

Она видела, как из вигвамов выскакивают воины, на ходу доставая стрелы из колчанов. В лунном свете они выглядели особенно устрашающе.

— Шон, осторожно! — крикнула Сара, пригибаясь. Он замер на мгновение, странно изогнувшись, но тут же схватил ее за руку, и они побежали.

— Черт побери! Почему ты до сих пор не рядом с лошадьми? Я же велел тебе бежать!

Шон говорил это на ходу. Они мчались быстрее ветра и слышали свист стрел, пущенных им вдогонку. К счастью, луна снова спряталась за облака, и на землю опустилась спасительная темнота.

— Слава Богу! — прошептал Шон, взглянув на небо.

Он крепче сжал руку Сары и остановился. — Лошади должны быть где-то здесь. А, вот они…

Он схватил Сару и поднял вверх. Она оказалась в седле. Шон при этом как-то неловко дернул плечом и тихо выругался.

— Шон, что случилось? — встревожилась Сара.

— Ничего, моя радость. Что может случиться теперь, когда я нашел тебя? — Он пожал ей руку и вскочил в седло. — А теперь поехали. Сначала шагом, потому что вся долина в этом месте изрыта кротами. Если лошадь на всем скаку попадет ногой в нору, перелома не миновать. В деревне сейчас переполох, пройдет некоторое время, прежде чем индейцы бросятся в погоню. Кстати, если мы пустим лошадей галопом, они смогут узнать направление, в котором мы движемся. Индейцы в таких случаях прижимают ухо к земле. Через два часа рассветет, и тогда мы поедем быстрее.

Беглецы направились к югу. После долгой паузы Шон сказал:

— Я три дня бродил вокруг деревни, поджидая удобного момента, чтобы пробраться к тебе. Куда это вождь повел своих воинов вчера на закате?

— Охотиться на буйволов.

— Много воинов осталось в деревне?

— Семь-восемь, не больше.

— Это нам на руку. Значит, в погоню отправится не больше четверых. Остальные останутся охранять деревню и ждать вождя, чтобы сообщить о твоем побеге. Эти четверо неопасны. А вот когда вождь вышлет настоящую погоню, нам придется куда тяжелее. Но будем надеяться, что удастся опередить их. А с теми четырьмя я как-нибудь справлюсь.

— Шон, как ты нашел меня? Я давно потеряла надежду снова увидеть тебя.

— Это долгая история, детка. Я расскажу ее тебе, когда будет время, — рассмеялся Шон. — Но знай: я с самого начала решил не оставлять поисков, пока не найду тебя.

— Пока мы едем медленно, ты не мог бы освободить меня от ошейника? Он ужасно сжимает шею.

— Конечно. Подъезжай поближе.

Сара поехала рядом, и Шон, осторожно просунув конец ножа под ремень, перерезал его. Сара впервые за долгое время вздохнула полной грудью.

— У тебя на шее еще долго будет видна красная отметина, — сказал Шон.

— Это не важно. Главное, я снова ощущаю себя свободной!

— Чтобы ты ощутила себя свободной, нам следует поторопиться!

Теперь они ехали молча. Шон время от времени останавливался и удерживал за повод лошадь Сары. Внимательно прислушавшись, он снова пускал лошадь шагом.

Сара задремала в седле, полностью доверившись своему избавителю.

Когда первые солнечные лучи окрасили небосклон в розовый цвет, Сара проснулась и взглянула на Шона. Тот мерно покачивался в седле, опустив голову на грудь. Сара решила не будить его, пока совсем не рассветет.

— Шон! — она потрясла его за плечо через час.

Он вздрогнул и открыл глаза. Увидев рядом Сару, Шон улыбнулся и, встряхнувшись, проснулся окончательно. Его улыбка показалась Саре несколько вымученной, но она решила, что он просто сильно устал.

— Вот и день настал. — С этими словами Шон спешился, встал на одно колено и приложил ухо к земле. Сара тоже слезла с лошади и подошла к нему. — Я не слышу конского топота. Это хорошо, — радостно возвестил он.

Шон стал подниматься и пошатнулся. Ему пришлось схватиться рукой за стремя, чтобы выпрямиться. Сара в ужасе вскрикнула и зажала рот ладонью. Из лопатки Шона торчала обломанная стрела.

— Шон! О Господи! У тебя в спине… Там…

Он обратил к ней бледное, покрытое испариной лицо и слабо улыбнулся. На этот раз его улыбка напоминала гримасу боли.

— Я знаю, Сара. Эти сволочи все-таки подстрелили меня.

— Но почему ты ничего не сказал мне?

— Нам нужно было спешить. Кроме того, что изменилось бы, если бы ты узнала? Только перепугалась бы понапрасну, вот и все.

— Но что же теперь делать?

— Мы поедем дальше и постараемся найти какое-нибудь укромное местечко, где можно передохнуть.

— Но как ты поедешь верхом?

— До сих пор ехал — и ничего!

— А как быть со стрелой?

— Когда мы сделаем привал, ты разведешь костер, прокалишь нож над огнем и вырежешь у меня из спины наконечник.

— Нет, Шон, я не смогу! — Кровь отхлынула от ее лица.

— Вам придется сделать это, мисс Мади, — твердо заявил Шон. — В противном случае я умру!

Они ехали без остановки еще часа два. Шон был бледен как полотно и с трудом держался в седле, заваливаясь то на один, то на другой бок. Наконец они нашли то, что искали, — небольшую, но глубокую впадину на ровной как зеркало поверхности прерии. Здесь могли укрыться два человека с лошадьми, к тому же на дне впадины бил родник, вокруг которого еще сохранилась зеленая трава, а значит, лошади могли попастись. Из-за груды валунов, наваленных с северной стороны, откуда следовало ожидать погони, было удобно наблюдать.

— Похоже на укрепленный форт, — сказал Шон. — Лучшего места не отыскать.

Сара помогла ему слезть с лошади. Шон совсем ослаб и с трудом передвигал ноги. Сара всерьез встревожилась, потому что его кожа приобрела серый оттенок и была ледяной.

Шон опустился на землю и прислонился здоровым плечом к камню, — Сначала сведи вниз лошадей. У меня в сумке есть бутылка рома и острый нож. Там же огниво и кремень, чтобы развести огонь. Все это тебе скоро понадобится.

Сара накинула ему на плечи шкуру и отправилась за дровами для костра.

— Не надо делать большой костер. Если краснокожие заметят дым, они быстро нас обнаружат.

— А вдруг они не преследуют нас? — со слабой надеждой в голосе спросила Сара. — Они бы наверняка уже оказались в поле нашего зрения.

— Уверяю тебя, они где-нибудь поблизости, — слабо возразил Шон. — Индейцы — гордый народ, они не переживут того, что я украл тебя у них. Можешь не сомневаться, они попробуют вернуть тебя.

Сара вскипятила котелок воды на костре. В сумке Шона она нашла кусочек мыла, точнее, обмылок. Радости ее не было предела. Сара умылась, сожалея, что не может пока вымыться целиком.

— Похоже, трудные времена пришлось тебе пережить, детка, — наблюдая за Сарой, задумчиво произнес Шон.

— Это уже позади. Главное, я выжила.

— Что верно, то верно. Вы очень живучи, мисс Мади. Это у вас в крови. Другая женщина на вашем месте не выдержала бы так долго и давно сломалась или покончила жизнь самоубийством.

— Я частенько подумывала об этом, Шон. — Глаза Сары подернулись влажной пеленой.

— Но ведь не сделала, — поспешил ободрить ее Шон. — Дай-ка мне бутылку. Хочу глотнуть немного, а то очень больно. Представляю, что будет, когда ты станешь вырезать наконечник.

1 — Шон, я не уверена, что смогу сделать это!

— Сможешь, моя дорогая. У тебя нет выбора. Либо ты его вырежешь, либо похоронишь меня прямо здесь.

Шон откупорил бутылку и стал пить маленькими глотками, отдавая Саре распоряжения, как правильно прокалить лезвие ножа. Наконец все было готово, он снял с себя рубашку и повернулся к Саре спиной.

— Вылей на рану немного рома.

Сара плеснула ром на окровавленный наконечник и вернула бутылку Шону. Он поспешно сделал еще несколько глотков.

— По-моему, стрела вошла неглубоко. А теперь успокойся и ничего не бойся. Втыкай нож вдоль стрелы, пока не нащупаешь наконечник. Потом обогни его и вырежи.

Если я буду стонать или кричать, заткни уши. Это надо сделать.

Сара стиснула зубы от напряжения. Она собрала всю волю в кулак и, не обращая внимания на хлынувшую из раны кровь, стала искать кончиком ножа наконечник. Шон не кричал, он вообще не издал ни единого звука. Сара видела, как у него сводило мускулы спины по мере того, как нож проникал все глубже и глубже. Нащупав кончиком лезвия наконечник, она потянула рукой за обломок стрелы.