— Я не понимаю.

— Тяга — это буксирный трос, толстый канат в сотню футов длиной. Трос привязывается к носу, матросы выходят на берег и впрягаются, как тягловые лошади. На мелководье вдоль берега проложены специальные тропы — бечевники. Если их нет, команде приходится продираться сквозь кустарник, скользя на жидкой глине. Когда заросли особенно густые, необходимо высылать вперед человека с топором. Иногда, если речное дно илистое и недостаточно твердое для багров и тянуть по берегу невозможно, приходится использовать верповальный трос. Один его конец остается на барже, другой матрос на ялике везет до ближайшего дерева на берегу и привязывает там. Тогда вся команда хватается за трос и тянет. Страшное дело, дружище Хоукинс! Если нам удается преодолеть милю за день, мы считаем себя счастливчиками.

— А вам никогда не приходило в голову впрягать в буксирный трос мулов, а не своих людей?

— Мулов? — вытаращился на него Кэп. — Мулов?

— По-моему, это было бы более эффективно, — кивнул Джеб.

— Да, но это очень дорого. Не забывайте, что придется нанимать людей, которые будут править мулами.

— Мулов можно покупать в Новом Орлеане и продавать по достижении места назначения. Это будет очень выгодно.

— Берег реки крут и извилист. Далеко не везде мулы смогут пройти.

— Им будет не сложнее преодолеть этот путь, чем людям. Сколько у вас трудных участков по курсу?

— Сложно сказать, — задумался Кэп. — Может быть, треть пути.

— Даже если и так, — заметил Джеб. — На остальных двух третях вы сможете наверстать время.

— У вас, безусловно, есть голова на плечах, дружище, — ответил Кэп, почесывая щетинистый подбородок. — Об этом стоит подумать. Правда, я уже слышал о такой штуковине.

Но речь шла о более маленькой и не такой строптивой реке, как Миссисипи.

— Капитан Хоукинс. — В дверях каюты показался Тим. — Что стряслось?

— Ничего, приятель. Кэп бросил якорь до следующего утра.

— Капитан… — Тим замялся. — Я есть хочу.

— Еще бы! — расхохотался Кэп и потрепал Тима за чуб. — Это легко устроить. Мои люди на берегу как раз готовят завтрак. Может, присоединимся к ним? Эй, слепой Боб, слезай оттуда! Пора отправляться на берег!

Он помог старику спуститься с крыши. Негр сунул скрипку под мышку, не желая расставаться с ней. Кэп подобрал с палубы ореховую палку выше себя ростом и осторожно ступил на доску, переброшенную через борт. Он опирался на палку, которая глубоко уходила в илистое дно реки. Тим и Джеб двинулись следом. Все трое оказались в воде и передвигались с большим трудом до тех пор, пока Кэп не нащупал твердую почву. Наконец они достигли берега, где уже ярко пылал костер, вокруг которого сидели матросы. По кругу ходила бутылка виски, из которой каждый по очереди подливал себе в кружку.

С баржи подтянулись те, кто спал после вахты. Их разбудило пение слепого Боба и разыгравшийся аппетит. Команда являла собою жалкое зрелище: матросы все как на подбор были высокими, худыми, сильно загорелыми и оборванными. Они носили штаны из грубой полушерстяной ткани или из кожи буйвола. Рубашки не было ни на ком.

Их разговоры, сдобренные непристойностями, резали Джебу ухо и совсем не годились для слуха Тима. Правда, скоро Джеб успокоился на этот счет и даже посмеялся над собой.

Ведь он не привык проводить досуг с матросами, а Тим чего только не наслушался в каюте.

Матросы старались не обращать внимания на присутствие посторонних в своем кругу. Кэп занял место у костра, налил себе виски и принял участие в общем разговоре.

Джеб подивился тому, что капитан может держать в повиновении компанию случайных людей, обращаясь с ними как с равными.

Джеб понимал, насколько отличается положение капитана морского парусника от положения капитана речного судна. За всю свою жизнь Джеб ни разу не принимал участия в развлечениях команды. И не потому, что считал это ниже своего достоинства, а просто потому, что ни ему, ни матросам такое даже в голову не могло прийти. Между тем в этом была своя прелесть.

Джеб принял из рук Кэпа кружку и сделал большой глоток. Слепого Боба познакомили с новичками. Еды было вдоволь, она не отличалась замысловатостью, но пахла аппетитно: жареный картофель, овощи, говядина и крепкий чай с ромом.

— Наша еда, наверное, не по нутру капитану фрегата? — поинтересовался слепой Боб…

— Я привык к другой, это правда. Но ваш кок отлично готовит. К тому же в море часто приходится довольствоваться малым.

— Кэп следит за тем, чтобы его люди хорошо ели. На реке мало таких капитанов. Как правило, матросы едят тухлятину.

— Я заметил одну странную вещь, Боб, — сказал Джеб. — Ребята наполняют одну кружку виски, а другую речной водой и пьют сначала из одной, потом из другой. Но ведь речная вода мутная от глины и ила.

— Таков обычай речников, — рассмеялся старый негр. — Речная вода не может причинить вреда их желудкам. Знаете, как говорят на реке? Речная вода очищает, чем больше ее пьешь, тем лучше для здоровья.

Джеб не понимал, почему Кэп держит на барже слепого Боба, от которого мало проку, когда на борту не хватало рабочих рук. Какой прок от человека, который может только играть на скрипке и петь? Даже если учитывать природную доброту Кэпа, это удивляло. Джеб решил, что просить разъяснений как у Кэпа, так и у Боба нетактично, поэтому молча принялся за еду.

Позавтракав, команда разлеглась прямо на земле в тени прибрежных деревьев. Некоторые остались у костра, чтобы выкурить трубку. Запах табака взволновал Джеба. Он сделал знак Тиму и отсел вместе с ним подальше от курящих.

Тим подложил руку под щеку и быстро заснул. У Джеба сна не было ни в одном глазу, потому что он недавно проснулся. Но совсем скоро сочетание виски, вкусной еды и солнцепека сделало свое дело, и Джеб задремал, вытянувшись рядом с Тимом.

Проснулся Джеб от резкого запаха табака. Кэп Клейборн сидел рядом на земле и курил трубку. Вечерело, и Джеб удивился, как это он проспал целый день. Но тем не менее он чувствовал себя отдохнувшим, и голова больше не болела.

— Что, скоро отплываем, Кэп? — спросил Джеб.

— Нет, дружище Хоукинс. Ночь мы проведем здесь.

Надо дать людям передышку. Они не ступали на берег с самого Нового Орлеана. Пусть развлекутся. У нас впереди самая сложная часть пути до Сент-Луиса.

— Развлекутся? Какие могут быть развлечения на этом пустынном берегу?

— Сами увидите, дружище Хоукинс! — Кэп рассмеялся и подмигнул Джебу.

Джеб действительно скоро стал свидетелем развлечений команды, а заодно понял, почему Кэп возит с собой слепого Боба. Уже глубокой ночью они поужинали. Две фляги с виски специально доставили с баржи. Костер разожгли особенно ярко. Зрелище, которое предстало перед взором Джеба, навсегда осталось у него в памяти.

Один из матросов вдруг вскочил и вытащил откуда-то передник шириной дюймов двадцать в том месте, где находились завязки, и примерно два фута длиной от пояса до пола. Передник был ярко-красного цвета. Матрос быстро нацепил его и крикнул:

— А ну-ка, слепой Боб, сыграй нам джигу!

Негр послушно заиграл на скрипке джигу. Матрос в переднике подхватил под руку товарища. Они обнялись и пустились в пляс. Остальные стали напевать и хлопать в ладоши.

— Ты танцуешь как старая дева, Джек! — Мужчина в переднике оттолкнул своего партнера и выбрал из круга другого. Эта странная пара танцевала с удивительной грациозностью, которая потрясла Джеба.

Через несколько минут кто-то из матросов крикнул:

— Давай польку, слепой Боб!

Негр повиновался. Мужчины закружились в веселом танце, а товарищи во весь голос подбадривали их. По окончании танца матрос в переднике сделал книксен, улыбаясь во весь беззубый рот, после чего сделал большой глоток виски из протянутой ему кружки и запил его речной водой.

Слепой негр заиграл снова, матрос в переднике медленно обошел круг, кокетливо уперев руки в бока и выбирая себе партнера для следующего танца. В конце концов вся команда перетанцевала с ним.

Это действо длилось час или два. Джеб наблюдал, не отводя глаз. Кэп не принимал участия в танцах, но благосклонно улыбался, опершись на палку, и даже время от времени ободряюще вскрикивал.

Двухчасовая пляска никак не отразилась на команде, ребята, казалось, совсем не устали. Они, правда, напились, но лишь несколько человек завалились спать. Остальные веселились вовсю.

Слепой Боб иногда прикладывался к кружке и пел. Тогда танцующие обступали его, терпеливо и внимательно слушая.

Одна из песенок старого негра особенно воодушевила матросов:

Пляши, матрос, пляши,

Пляши до упаду,

Пляши ночь напролет до рассвета

И отправляйся домой поутру с девочкой.

Так и будет, слепой Боб! — кричали они хором.

— Что еще за девочки? Я не вижу здесь ни одной! — крикнул один из матросов. — Кроме тебя, шут в переднике! — С этими словами он обнял за талию приятеля, и они снова пустились в пляс.

И вдруг веселье разом прекратилось. Из круга поднялся громила с бычьей шеей и налитыми кровью глазами. Его звериный рев заставил всех оторопеть от неожиданности.

— Это я, а не кто-нибудь! Смотрите, перед вами Джонни Бекэт собственной персоной! Разрази меня гром, если я не смогу размазать любого из вас по стенке! Кто хочет помериться со мной силой? Выходи! Отделаю любого! На всей реке нет человека, который устоял бы против моего кулака! — Он запрокинул голову и закричал петухом:

— Кукареку! Кто не знает про то, что лошадь, которая лягнула меня в молодости, сломала себе ногу! Можете разрезать меня на куски и отправить на корм рыбам, если я вру! Еще младенцем я отказался от материнского молока и потребовал бутылку виски Кентукки! От одной капли моей мочи шкура буйвола покрывается волдырями! — Он стал подбоченясь прохаживаться вокруг костра. — Я могу перепить, пережрать, переплавать и перетрахать любого мужика! Кто в этом сомневается? Есть ли среди вас, желторотых недоносков, хотя бы один, кто не побоится сразиться со мной?