Ава Рид - Безумно

– Я не смогла тогда решиться на это. Я притворялась, что ты значишь для меня не больше, чем Купер или Дилан. Как будто ты просто друг. Я врала самой себе, и хуже всего то, что в глубине души я знала это с самого начала. У меня просто не хватило смелости признать это, – я стою перед ним, тихо всхлипывая. – Это называется винным пятном. Врожденный порок, изменение кожных покровов. Лазерная терапия мне не помогла, поэтому я использую профессиональную косметику. Потому что я не могла принять то, что я «особенная». И я подумала, что если даже мне не вынести этого, то как это может сделать кто-то другой?

Я решительно вытираю слезы и пристально смотрю на Мэйсона.

– Теперь ты знаешь. Я не та Джун, которая тебе нравилась. Но… – я глубоко вздыхаю. – Но я та Джун, которая влюбилась в тебя.

Он не отвечает. Внутри меня нарастает паника. Я отворачиваюсь, чтобы скорее уйти. Но внезапно Мэйс вскакивает так порывисто, что барный стул падает на пол, и спешит ко мне. От моей смелости не осталось и следа, она моментально испарилась. Я чувствую себя словно голой. Уязвимой. Ничем не прикрытой. Это как стоять на поле битвы без оружия и щита.

– Куда же ты, котенок? – тихо спрашивает он. Мы стоим друг перед другом, но не соприкасаемся. – Господи, Джун. Я хотел бы разозлиться на тебя. Всего раз я хотел бы быть тем, кто из нас злится, потому что ты так долго скрывала это от меня и обманывала. Потому что ты не объясняла мне, что происходит. Потому что ты решила за меня, что мне это не нужно. – Когда я опускаю глаза вниз, он кладет руку мне на щеку. Прямо на винное пятно, и я шумно вдыхаю, поднимаю взгляд и немного откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него. – Но я не могу. Ты действительно думала, что мне будет не все равно на это? Ты думала, меня это остановит? – Теперь он обхватывает мое лицо обеими руками. – Я люблю тебя, Джун. Я люблю тебя, когда ты злишься, когда ты смеешься, когда ты проклинаешь меня. Я люблю тебя. А то, что было раньше, это… полное дерьмо! Ты хоть представляешь, что делала со мной?

От его голоса у меня бегут мурашки по коже и все горит огнем. Его слова проходят волнами через меня, и я закрываю глаза, потому что не могу им поверить.

Это работает не так быстро. За один день такое не изменишь. Но я хочу попробовать.

– Я поступала некрасиво. Но я была в панике. В моей жизни был один парень, кому я показалась без косметики – это было давно. Но он нашел это настолько отвратительным, что… – я закусываю губу, потому что не могу произнести это.

В этот момент Мэйс наклоняется ко мне, целует меня, и я чувствую дымный аромат виски. Чувствую Мэйса. Этот поцелуй безумный, захватывающий – и очень короткий. Мы дышим громко и тяжело. После всего, что произошло, наши сердца все еще бьются так же сильно вблизи друг друга. Как же это хорошо! Невероятно.

Мэйс отпускает меня.

– Я не он, Джун. Я это я, и это… – он дарит поцелуй мне в щеку, проводит языком по моему пятну, по моей шее, вызывая мурашки, и прижимается губами к моему уху, – …ничего не меняет.

Неожиданно он берет мою ладонь и прислоняет к себе ниже живота. Я чувствую, как его эрекция все сильнее проступает сквозь ткань штанов, и у меня перехватывает дыхание. Другой рукой я залезаю под его рубашку, пытаясь осознать, что он принимает меня такой. Что мне больше никогда не придется прятаться от него.

– Кошечка, ты сногсшибательна. Я всегда так считал. И если ты позволишь, с этого момента я буду доказывать тебе серьезность своих слов каждый проклятый день: я без ума от тебя.

Словно чувствуя мою неуверенность, Мэйс немного отстраняется и внимательно смотрит на меня. Он улыбается, стирает с моего лица последние слезы.

– Прости меня, Мэйс, – шепчу я, и он кивает.

– Ты меня тоже.

Я встаю на цыпочки, тянусь вперед и целую Мэйса так, как я давно хотела его поцеловать: не сдерживаясь, без лишних мыслей и страхов в голове, без секретов и притворства. Просто я. И просто он.

И никакой паники в отношении того, что будет, когда настанет утро.

Не знаю, сплю я или нет, но я точно не собираюсь щипать себя за руку, чтобы в этом убедиться, рискуя, что этот прекрасный сон ускользнет от меня.

Но… кажется, все по-настоящему. Все реально. Я обнимаю Джун, хотя думал, что все кончено. Думал, что это больше никогда не повторится.

– Я люблю тебя, – шепчет она.

Она любит меня. Это потрясает меня до мозга костей… После того, что произошло, того, что она сказала, она подошла ко мне, встала передо мной и показала мне, в чем было дело, и теперь я вряд ли смогу объяснить, что я чувствовал при этом или что чувствую в данную секунду. Теперь я понимаю. Все. Каждый ее отказ, каждое сомнение. Весь этот хаос, все наши проблемы возникли, потому что Джун стыдится своей внешности. Джун. Смелая, шумная, уверенная в себе Джун. Никогда бы не подумал, что за этим таится что-то подобное. Она хорошо это скрывала, хорошо прятала свой секрет.

Даже слишком хорошо. Мне жаль, что я обманывал ее. Мне жаль, что она думала, что я откажусь от нее. Но это делает Джун такой, какая она есть. Делает из нее того человека, которого я люблю. Разве я мог бы перестать обожать ее так же сильно, как раньше?

Я не собираюсь преуменьшать значение ее чувств. Но буду спорить с ней, если придется. Пока она не увидит себя такой, какой вижу ее я: самым желанным человеком на всей планете.

Я закрываю глаза и полностью отдаюсь поцелую. Джун всегда хорошо целовалась, но сегодня все по-другому. Искреннее. Свободнее. Больше нет борьбы, нет ограничений. Она отпустила себя.

Я целую и крепко держу ее, и ловлю каждый звук, слетающий с ее губ. Мои руки скользят по ее шее, по ее спине и ткани платья, которая оказывается такой тонкой, что позволяет мне чувствовать на ощупь больше, чем я ожидал. Я лихорадочно целую ее, играю с ее языком и обнимаю ее бедра, при этом толкая ее назад.

Внезапно мне приходится выругаться, потому что я должен прервать поцелуй и открыть глаза, чтобы мы не упали. Я веду ее вдоль барной стойки к дальнему углу. Затем я останавливаюсь, провожу рукой по стойке, чтобы проверить, не долетели ли сюда осколки, но здесь ничего нет. Зеркало разбилось посередине бара, и большая часть его обломков осталась там и на полках под зеркалом.

Поэтому я поднимаю и усаживаю ее на стойку так энергично и неожиданно, что она издает удивленный возглас. Теперь ей приходится немного опускать голову ко мне, а я протискиваюсь между ее ног и задираю край платья. Не резко, а постепенно, медленно. Я поднимаюсь кончиками пальцев по ее коленям, по внутренней стороне ее бедер и чувствую, как у нее по коже бегут легкие мурашки, вызванные моими прикосновениями. Я завороженно наблюдаю и наслаждаюсь этим до тех пор, пока Джун не зароется мне в волосы, потянув мою голову назад – не больно, но возбуждающе властно.

С совершенно сбившимся дыханием мы молча смотрим друг на друга. Я изучаю ее лицо, ее зеленые глаза, в которых, кроме желания и решимости, все еще сквозит неуверенность, и ее светлую кожу, которая растворяется, как песок в Красном море.

Боже, какая же она красивая.

Рывком я ныряю обеими руками под платье, обхватываю ее за поясницу и плотно притягиваю к себе.

– Мэйс, – шепчет она, не отрываясь от моих губ, и мне так нравится слышать свое имя из ее уст…

– Надо вызвать такси. Сейчас же. Иначе я раздену тебя прямо здесь, в клубе, и…

– А что в этом такого плохого?

– Презервативы у меня только в кабинете, – признаюсь я.

– Так пойдем наверх, – она отпускает мои волосы, проводит пальцами по моему лицу, рисует линию от моего подбородка по шее до воротника рубашки. Моя голова окончательно перестает соображать. – Здесь никого нет, весь клуб принадлежит только нам. И… ты сказал, что там ничего не было.

– Не было. Никогда, – я ни разу не спал в клубе ни с одной девушкой.

– Так чего ты ждешь? Веди меня туда или неси презервативы, – мурлычет она мне на ухо, и я тяжело сглатываю.

– Почему у меня в клубе нет специального автомата? Почему?! – бормочу я, в экстазе целуя ее кожу. И когда я чувствую, как она улыбается, то не могу не сделать того же самого.

– Жди здесь! – Я с трудом отрываюсь от нее. – Не убегай, Джун. Я серьезно.

Ее смех сопровождает меня, пока я лечу по танцполу, который никогда не казался мне таким огромным. Я тороплюсь наверх, отпираю дверь и беру пригоршню презервативов, оставшихся с последней игры в «Уно».

Некоторое время спустя я уже снова в баре рядом с Джун, тяжело дыша, хватаю ее и прижимаюсь к ней.

На сегодня расстояния между нами уже достаточно.

Я обнимаю ее лицо, целую в шею и наслаждаюсь ее реакцией. Как она запрокидывает голову, изгибая спину…

Ее руки блуждают по моему телу, разгоняя по нему электрические разряды – и когда она обхватывает меня правой ногой и притягивает к себе еще крепче, у меня перехватывает дыхание, и я издаю хриплый стон.

Я говорил, что развязал бы войну ради ее поцелуя. Это правда. Я сжег бы весь мир для нее…

Когда Мэйс возвращается, он с явной гордостью бросает презервативы на барную стойку рядом со мной, прежде чем прижать меня к себе, и я чувствую его руки повсюду на своем теле. У меня кружится голова. Это приятное чувство, опьяняющее. Страх, беспокойство и все те мысли, которые принесли мне столько горя, не исчезли навсегда. Но сейчас их нет – и это главное. В первый раз я не схожу с ума, думая о том, как избавиться от парня, с которым хочу переспать, или о том, что он может обо мне подумать. Вместо этого я задаюсь вопросом, каково это будет просыпаться рядом с ним… Каково это, когда больше не нужно убегать и есть возможность остаться?