– Что случилось? – спрашивает Энди и подходит к нам.

Дилан поднимает глаза и расстроенно смотрит на нас. – Я хотел приготовить спагетти Болоньезе. Но с настоящим, правильным свежим соусом.

– Кажется, не получилось, – заключаю я и получаю от Энди толчок в бок. – Ау! Чего ты? Я же не со зла. В конце концов, я тоже не умею хорошо готовить.

К счастью, на лице нашего друга уже появляется более расслабленное выражение. Он вздыхает.

– Я уже довольно давно мечтаю научиться готовить, чтобы мне не пришлось есть сыр и готовые блюда всю оставшуюся жизнь, но у меня почти нет на это времени, и, честно говоря, я так плохо разбираюсь в кулинарии, что всегда откладываю это на потом.

– Может быть, ты просто начинаешь со слишком сложных вещей, – успокаивающе объясняет Энди. – Попробуй для начала блюда, которые не требуют столько времени и не содержат слишком много ингредиентов. Но, если хочешь, я помогу тебе и научу тебя рецепту чили от моей мамы. На это тоже нужно немало времени, но, в отличие от Болоньезе, я хотя бы умею его делать и могу помочь тебе.

– Мама Энди готовила лучшее чили в мире! – с гордостью объясняю я, потому что она, в некотором смысле, была и моей мамой.

– Было бы здорово! Спасибо.

Мы улыбаемся друг другу.

– А сейчас давайте приберемся. Мне нужен шоколад и Netflix, – напоминаю я Энди, которая кивает и первым делом поднимает базилик с пола и ставит его у окна.

– Вам не нужно этого делать.

Я смеюсь.

– Ты такой милый! Скажи, ты хоть когда-нибудь видел, чтобы я делала что-то, чего я не хочу делать? По крайней мере, без ворчания.

Энди весело качает головой, и Дилан улыбается. Его борода шевелится при этом. Она идет ему. Но на лице выделяется шрам, и мне интересно, откуда он взялся. Пока он ни с кем из нас не говорил об этом.

Мы наводим порядок, ставим все на место и болтаем за уборкой.

– Как ты съездил домой? – спрашивает Энди Дилана.

– Вполне хорошо. Бабушка, в отличие от меня, может творить чудеса на кухне.

– Так, кроме родителей, ты даже навестил бабушку? Это похвально!

– Бабушка и есть мои родители, – отрывисто отвечает Дилан, ставя последнюю миску в посудомоечную машину и закрывая дверь. – Мама с папой умерли, когда я был маленьким. Автокатастрофа.

Взгляд Энди встречается с моим. Мы этого не знали. Черт. Дилан хороший парень, но при этом невероятно замкнутый. Мы не знали совершенно ничего об этой истории. Как так может быть?

– Нам очень жаль, – грустно говорю я, но он улыбается.

– Все нормально. Это было давно. Бабушка вырастила меня, и я ей многим обязан. Вот почему я езжу к ней в Беллингхем так часто, как позволяет учеба.

Энди вздыхает, я вижу, насколько трогательным она считает этот жест.

– Семья – это очень важно, – подчеркивает она, и мы все киваем. Даже при том, что семья и кровные родственники для меня не одно и то же.

– Поэтому я так переживаю из-за Купера и Зоуи, – признается Энди, сев на один из кухонных стульев. Она поправляет очки и морщит нос.

– Ты про сестру Купера? – спрашивает Дилан.

– Да. Купер и его родители сейчас не в лучших отношениях. Это давит на него, а я ничем не могу помочь.

– То, что случилось с его сестрой… – Дилан качает головой, поджав губы. – Купер тут ни при чем.

– Если бы его семья тоже поняла это… – ворчу я, сдувая прядь волос с лица. Настроение у нас становится подавленное.

– Мы не должны хандрить! Мне этого совсем не хотелось. Я уверена, что однажды семья Купера все поймет… и изменит свое мнение. А ты сможешь приготовить свои спагетти Болоньезе, – уверенно заявляет Энди.

– Твои бы речи да богу в уши, – слышу я бормотание Дилана.


Чуть позже мы уже комфортно устроились перед телевизором вместе с Энди, Диланом и Купером, которые решили присоединиться к нашему дню сериалов. Спортивные штаны Энди засыпаны попкорном, Купер устроился полулежа у нее на коленях, Дилан разогревает вчерашнюю лазанью Энди, а я запихиваю в себя уже пятый кекс «Твинки»[18].

Мы смотрим «Мистера Робота». Увлекательно, но запутанно.

– Так кто же теперь мистер Робот?

– Тот, другой – отвечает Купер негодующей Энди.

– Нет, тот же, – говорит Дилан.

– А я думаю, что Кристиан Слейтер сыграл очень хорошо, – делюсь я в перерыве между жеванием.

– Всем плевать, – Купер вернулся в режим сварливости.

– Общайся с моей подругой вежливо, или ты будешь спать в своей постели. Один. – Энди целует его в щеку. Я фыркаю, Купер смеется.

Сериал на какое-то время увлекает меня, и я наслаждаюсь отдыхом с друзьями, но… мне не хватает Мэйсона. Как друга.

Мой взгляд устремляется на окно справа от меня. Сегодня пасмурно. Солнце все еще местами пробивается, но я думаю, что сегодня облака уже не расползутся.

Тем не менее грех жаловаться – до сих пор стояла отличная летняя погода.

Серия заканчивается, и пока Дилан собирается включить следующую, я собираю фантики, которые раскидала вокруг себя, и встаю с дивана. Энди сразу же вопросительно смотрит на меня.

– Я быстро выброшу это и выйду с Носком.

– Оу, разве уже так поздно?

– Мне нужно немного размяться и подышать свежим воздухом, – еще мне нужно время побыть наедине с собой, и Энди понимающе кивает.

Я забираю мусор, посвистев Носку, который тут же подбегает, высунув язык. Я натягиваю туфли и надеваю на него поводок.

– Давай, малыш. Мы идем гулять.

Я слышу радостный лай в ответ, и мы с ним выходим на лестницу.

Снаружи дует более прохладный ветер, чем ожидалось, но я не мерзну, хотя сначала у меня по рукам пробегают мурашки. Как будто предвидя перемену погоды, я оставила тонкое платье в шкафу и вместо этого надела джинсы-бойфренды с укороченным топом мятного цвета.

Пока Носок с удовольствием все обнюхивает и тянет за поводок, прыгая по зеленым лужайкам у дороги, я прокручиваю в мыслях последние несколько дней. Я мало разговаривала с Энди. В общем, сказать было нечего. Я так много думала. И сделала кое-что, о чем Энди еще не знает. Вчера я написала маме, чтобы спросить, как долго они собираются оставаться в Японии и все ли у них в порядке. Я подумала, что не повредит попробовать один раз после стольких лет. Или просто еще один раз. Я надеялась, что… все наладится.

Вздохнув, я откидываю с лица несколько прядей, которые спутал ветер.

Это была дерьмовая идея. Наивная и дерьмовая идея, не более того. Ее ответ меня не удивил, но все равно было больно. Я не знаю, что из этого хуже. Что я ничего другого не ожидала, но все равно надеялась на большее, или что она до сих пор может причинить мне боль каждым взглядом, каждым словом и каждой минутой, пока я жду ответ.

Командировка займет больше времени. Ты купила себе косметику?

Я поплакала, а потом мне стало стыдно. Я больше не маленький ребенок. И постепенно я должна осознать, что не у всех есть идеальная семья. Иногда надежды нет. Иногда бывает слишком сложно и запутанно. И иногда приходится отстраниться, чтобы тебя не ранили люди, которых ты любишь.

Вот все. Я как бы сказала им «до свидания». Нет, скорее «прощайте». Я хотела бы, чтобы все было по-другому. Чтобы они вырастили меня другим человеком. Не красивее, умнее или веселее, а такой, которая может любить и принимать себя. Целиком.

Я несколько раз отчаянно моргаю, чтобы опять не заплакать. Я сглатываю комок в горле и не обращаю внимания на то, как сжимается живот. Так будет лучше. В конечном итоге это сделает меня счастливее.

Я расскажу Энди, но не сейчас. Почему-то пока я не могу.

После того как Носок помочился на каждую травинку по эту сторону озера Вашингтон, я возвращаюсь. Свежий воздух пошел мне на пользу. Шаг за шагом я чувствую себя лучше, дышу свободнее. Даже при том, что мои мысли продолжают вращаться вокруг моей семьи, прошлого и будущего. Вокруг Мэйсона. Он мне нравится. Я скучаю по нему. И боюсь. Свидание неизбежно. Я не собираюсь отговариваться или выкручиваться, но надеюсь, что это не сделает всю ситуацию лишь хуже и сложнее. Мэйс не понимает, что физическое влечение – это еще не все. В моем мире этого недостаточно.

Тогда Дрю не просто изменил мне с кем-то в моей машине на выпускном. Это было нечто гораздо большее. Я действительно испытывала к нему чувства. Я перешагнула через себя и показала ему, кто я. Его реакция была…

Я смеюсь. Сказать «отвращением» – значит ничего не сказать. Первая реакция обычно самая честная. Конечно, он изо всех сил старался преуменьшить ее, убеждая меня, что просто удивлен. Но после этого он больше не хотел спать со мной. Я думала, что он просто не хочет торопиться, что он воспитанный парень. Пока не увидела его на Эмбер в моем пикапе. Пока он не упрекнул меня в том, что у него теперь не стоит при виде меня. Любовь бывает драматична.

Для меня тогда все рухнуло.

Это был первый и единственный раз, когда у меня хватило смелости впустить в свой мир кого-либо, кроме Энди и ее семьи. В первый и единственный раз я попыталась показать кому-то, как я выгляжу на самом деле – настоящую себя.

И я больше никогда не совершу эту ошибку.

Даже с Мэйсом…

Ноги несут меня по каменной дорожке к входной двери. Мы с Носком заходим, поднимаемся на лифте, и я отпираю квартиру. Мы погуляли дольше, чем планировали, но было приятно.

– Он задирает лапу, даже если в туалет ему не надо. Собаки – странные ребята, – говорю я, гладя Носка и снимая его с поводка.

Телевизор выключен, Дилана больше нет на диване. Там только Купер, который смотрит на меня своим обычным мрачным взглядом, и Энди, которая встает на ноги, разминает пальцы и подходит ко мне.

Она смотрит через плечо на комнату Мэйсона и… Его дверь приоткрыта. В моем теле мгновенно словно прорвало канал адреналина, сердце бьется быстрее, губы приоткрываются, в животе появляется трепет. Мне становится неспокойно.