Ава Рид - Безумно

– Мэйс, ей-богу, что за хрень происходит? Хотя, знаешь что, я даже не хочу этого знать. Я, пожалуй, пойду, – он разводит руками, но затем внезапно начинает злиться, сжимает одну из них в кулак и потрясает им у меня перед носом. – Не могу поверить, что ты меня в это втянул. Энди вытащит это из меня быстрее, чем я успею оглянуться, и когда она это сделает, то поднимет панику, думая о Джун и о том, что будет, когда она тоже узнает.

– Ты все сказал?

– Понятия не имею. Что я здесь делаю, черт возьми?

– А что ты меня-то спрашиваешь! Все-таки это ты постучал в мою дверь.

– Но ты передавал, что хочешь поговорить со мной.

Я смеюсь.

– Нет. С чего ты это взял?

Он поджимает губы.

– Джун. Она сказала, что не уверена в этом, но…

– Вероятно, она хотела, чтобы ты прервал мои шуры-муры.

– Почему ты мне ничего не сказал? И что тут вообще происходит?

– Ничего страшного, как видишь. А разве ты бы поверил мне, если бы я сказал тебе раньше?

– Во что именно? Что ты играешь здесь в «Уно» с незнакомыми женщинами?

– Именно так. Причем уже неделями. Почти каждый вечер.

– Каждый вечер, – шепчет он. – Ты приводишь их всех сюда с собой…

Я кладу карты на стол рубашкой вверх и чувствую, как во мне поднимается гнев.

– Черт, Лейн. Ты действительно думал, что я неделями тут трахался, чтобы заставить свое сердце замолчать, так, что ли?

– Было бы не такой уж плохой альтернативой, разве нет? – бормочет кто-то рядом со мной, но я игнорирую это и продолжаю пристально смотреть на своего лучшего друга, который в отчаянии потирает лицо ладонью.

– Нет! Я не думал об этом, ясно? У меня появлялись сомнения, но все равно ничего не было понятно. Когда я спрашивал тебя, ты всегда глупо улыбался и говорил: «У меня все под контролем».

– Ты видишь, что это так? Теперь ты в курсе и можешь больше не беспокоиться. Я лишь невинно играю в карты с незнакомыми девушками. Вот и все.

– Но Джун думает… – начинает он. – Дерьмо, Мэйс. Это сведет нас всех в могилу. Она изобьет нас до смерти.

– Не будь таким пессимистом.

– Мы ведь говорим о Джун. Неужели ты хотел провести ее таким номером? Даже если это сработает, – а я очень в этом сомневаюсь, – она тебя за это возненавидит! – возмущается он. – И если Энди поругается с ней по этому поводу, то я, в свою очередь, устрою тебе адскую жизнь.

– Если она отправила тебя сюда, значит, ей не все равно.

Совершенно сбитый с толку, он смотрит на меня широко раскрытыми глазами, а затем снова обводит взглядом стол и сидящих за ним девушек.

– Пожалуйста, не выдавай меня. Расскажи Энди, если нужно. Но ничто и ни при каких обстоятельствах не должно дойти до Джун.

Он так злится, что у него на шее вздуваются вены и он скрежещет зубами.

– Не могу поверить, что я сразу же не отказался.

– Он в отчаянии, – добавляет Джудит, и две другие кивают. Я невинно улыбаюсь Куперу, как бы говоря ему: «Понимаешь?»

Вздохнув, он на мгновение откидывает голову назад и делает глубокий вдох.

– Ладно. Слишком поздно отступать. Но ты мне должен.

– Спасибо.

Он прав, я многим ему обязан.

Пока я поднимаю бокал за своего лучшего друга, он, ворча и проклиная все вокруг, покидает комнату и снова оставляет нас одних.

Я думаю о Джун, о каждом ее насмешливом взгляде, о каждой вспышке гнева и раздражения. Вспоминаю, как она внезапно приблизилась ко мне и так же внезапно позволила себе уйти.

Ох, кошечка… не могу дождаться, когда ты сделаешь это снова.

Так, ладно, спокойно. Купер выглядит так, будто увидел привидение, неужели все настолько плохо? Я ведь не солгала, я всего лишь сделала неверное предположение. Можно сказать, что это были просто мысли вслух. Возможно, Мэйс действительно собирался позвать Купера. Но он мог бы подождать. Ему не обязательно было бы подниматься. Если бы да кабы во рту выросли грибы…

Пока мой взгляд по-прежнему остается прикованным к Куперу, который пробивается сквозь толпу, я вручаю готовый коктейль и другие напитки из заказа группе студентов, стоящих перед барной стойкой напротив меня. Они забирают бокалы и стаканы, дружелюбно улыбаются и продолжают веселиться. Я записываю заказы на их карточки, но мысленно я не там, потому что я все время наблюдаю, как Купер приближается к бару.

– Все в порядке? – Мой голос немного хриплый. Я едва решаюсь спрашивать его об этом. Эта хмурая линия вокруг его рта, поджатые губы, недовольный, почти встревоженный взгляд – он редко бывает таким. Это не означает ничего хорошего.

– Я бы не назвал это так, – отвечает он.

Мне стоило бы остановиться на этом, но я не была бы собой.

– Что ты видел? – спрашиваю я осторожно, но не так равнодушно и невзначай, как надеялась.

– Нечто.

Я хмурюсь.

– Нечто?

– То, что я хотел бы забыть.

Энди подходит к нам, встает рядом и вопросительно смотрит на меня.

– Что это с ним?

Я неопределенно пожимаю плечами. Должно быть, все плохо. Хуже, чем я думала. Если бы я ничего не сказала…

– Я так понимаю, что больше ты ничего не объяснишь?

Можно хотя бы попробовать.

– Нет, – он щурится и пристально смотрит на меня. – Я знаю, что ты сделала и почему, – добавляет он.

Мне ясно, что он имеет в виду, и от этого становится неловко. Но вся эта история с Мэйсом, судя по всему, сводит меня с ума.

Купер продолжает:

– Тем не менее я забуду об этом. Как и о том, что я только что видел.

Затем он осторожно поворачивает Энди за плечи и медленно подталкивает ее вернуться к работе.

– Я могу уйти и сама, – возражает моя лучшая подруга со смехом, но Купер лишь качает головой, поднимает Энди на руки и несет ее в другой конец бара, где с любовью опускает ее на пол. Так мило, что аж тошно.

Мне приходится натянуто улыбнуться, затем я оборачиваюсь, смотрю в сторону кабинета Мэйсона, и моя улыбка снова исчезает. Купер словно не в себе, и я не хочу даже представлять, что за зрелище открылось там перед ним.

Я не понимаю, что задумал Мэйс – хотя, конечно, определенные догадки есть, – и не знаю почему, но меня это волнует намного больше, чем следовало бы.

Как же меня это бесит! Бесит, что Мэйс теперь такой. Я скучаю по нашим привычным насмешкам и подколам, приятным посиделкам с остальными. Я скучаю… по нему.

– Да пошел ты! – Я громко ругаюсь вслух, и парень передо мной, который только собрался что-то заказать, шокированно распахивает глаза и немедленно уходит. Пожалуй, нужно держать себя в руках.

– Это не тебе! – кричу я ему вслед, но он уже далеко. Отлично. Просто замечательно. И очень профессионально.

Прошло несколько дней, и у меня все отлично. Да, реально все хорошо. Ладно, это небольшое преувеличение, но все-таки мне не так плохо.

Разборка с пончиками на прошлой неделе уже забыта. Хотя Джек до сих пор дразнит меня этим, потому что тому парню в глаз попала глазурь, и из-за алкогольного опьянения он был твердо уверен, что это грозит ему смертью – или, по крайней мере, слепотой на один глаз. Он настоял, чтобы мы вызывали «Скорую помощь», и даже Энди сказала, что это не такая плохая идея. Она добавила, что здоровый человек не упал бы от удара пончиком. При этом самым сложным оказалось объяснить парамедикам, зачем они приехали спасать парня из клуба, в котором его сбил пончик. В итоге выяснилось, что у него в глазу было лишь небольшое раздражение, зато в крови – свыше двух промилле.

Насколько мне известно, Мэйсон, к сожалению, еще не успел заболеть мучительной венерической болезнью. Купер наотрез отказывается рассказывать мне, что он видел.

Но я не хочу сейчас об этом думать, потому что сегодня моя тематическая вечеринка, и я должна задокументировать все для отчета по стажировке. Поэтому я целиком отдалась работе. Я не лучший планировщик, и в этой роли я так же далека от своей зоны комфорта, как Плутон от Земли. Возможно, выбранная тема не оригинальна, но ее все любят. Кроме того, Сьюзи еще не устраивала такого. Сколько мы знаем MASON’s, в нем не было вечеринок под девизом «Ночь кино». Не важно, какой именно фильм людям нравится, какой персонаж, главное – прийти в таком костюме, чтобы, в идеале, он был узнаваемым. А если это невозможно, то, по крайней мере, должен быть хотя бы какой-то стиль.

Пока все идет по плану, тем не менее я жутко нервничаю. В основном из-за своего наряда, который сейчас кажется мне детским и глупым, но который все равно уже не изменить. Энди еще не проследила связь, но сегодня вечером определенно найдется кое-кто, кто точно обратит на это внимание. Какая нелепость…

– Джун?

Я поворачиваюсь к Энди, которая направляется ко мне со стороны главного входа. Она еще раз обговорила все условия сегодняшнего вечера с охраной. Я тоже сделала это, но она сказала, что лучше перестраховаться сейчас, чем сожалеть впоследствии. Тем временем я повесила последние оформленные в рамы афиши фильмов и заменила два старых плаката. Мне больше нравятся новые. Техник по освещению только что проверил, что все работает, музыка уже играет, а диджей отлично подбирает песни из моего плейлиста, который он очень удачно дополнил другими композициями. Дискошар вращается у меня над головой и отбрасывает мерцающие и сверкающие отблески на стены и пол у моих ног. Волшебство.

– Все пройдет на высшем уровне, у тебя все готово. – Глаза у нее ярко горят, щеки раскраснелись. – Ты должна взглянуть на очередь. Там столько людей! – возбужденно восклицает она.

Энди и Купер вместе выбрали наряды, хотя Купера, вероятно, не спрашивали. Из всех нарядов в конечном итоге Энди остановила свой выбор на образах Антонио Бандераса и Сальмы Хайек из старого фильма «Отчаянный». Во-первых, кино действительно отличное, а во-вторых, ей, наверное, стало жаль своего парня, который ненавидит маскарадные вечеринки. Так ему пришлось надеть просто черные кожаные брюки с поясом и белую рубашку на пуговицах. Остальное прилагается само собой. Его вид достаточно сексуален и мужественен для роли Бандераса. Я заметила, что Купер даже повесил на пояс игрушечный пистолет и кобуру. А Энди? Она идеальная Сальма Хайек. Ее длинные вьющиеся волосы ниспадают ей на плечи. На ней черный укороченный топ с длинными рукавами и юбка из воздушной ткани, доходящая по длине до середины икры, при этом ее асимметричный подол немного короче спереди, чем сзади. Один черный и один красный сапоги завершают это произведение искусства. Она выглядит сногсшибательно. Испанские корни Энди безошибочно читаются в ней сейчас. На этот вечер она оставила свои очки дома и сменила их на контактные линзы. Она делает это так редко, что ее лицо кажется мне совсем другим.