– Энди? Куда пошел Мэйсон?

Я произнесла это вслух. Решение принято.

Рот Энди беззвучно округляется от удивления, но по выражению ее лица я вижу, что она понимает, почему я спрашиваю.

– Думаю, он пошел наверх, в свой офис.

Она подозрительно сужает глаза.

– Спасибо. – Я хочу уже направиться туда, но подруга окликает меня по имени.

– Джун! Не думай, что я не вижу, как странно ты себя ведешь и что за этим что-то стоит. Самое позднее завтра ты сама расскажешь мне, зачем тебе спрашивать то, что ты только что спросила.

– Идет! – кричу я в ответ, не уверенная в том, на что только что подписалась. Прежде чем я успею передумать, надо протолкнуться сквозь танцующих, через эту веселую и шумную толпу, прямо до противоположной стороны клуба.

Наконец передо мной оказываются ступени, ведущие в офис Мэйсона. Я знаю только, что Купер и Энди уединились там после того, как наконец решили быть вместе, но сама я там еще ни разу не была, и мне любопытно.

Сердце стучит громче, быстрее и тяжелее, чем раньше, колотится о мои ребра и задает свой собственный ритм. Легким словно не хватает воздуха, я чувствую жар и напряжение в животе, и я знаю наверняка: как только я поставлю ногу на первую же ступень этой лестницы, у меня не будет пути назад. Ни сейчас, ни сегодня. Никогда.

Думая об этом, я медлю… затем подхожу к лестнице и поднимаюсь наверх. Так будет лучше. Ни к чему продолжать игнорировать все это и дальше. Нас тянет друг к другу. Я должна допустить это, чтобы потом стало лучше.

Темная дверь возвышается передо мной, словно монстр, которого я должна одолеть. Причем единственная настоящая опасность находится за ней.

Я трижды стучу в нее, энергичнее и сильнее, чем надо бы в такой ситуации.

Кажется, мне не хватает воздуха, и задаюсь вопросом, что я вообще скажу. Что я хочу сказать.

Мысли путаются между собой, и я пытаюсь опереться на стену справа от двери. Внезапно все слова потеряли какой-либо смысл.

Что.

Я.

Здесь.

Делаю?

Как мне вообще пришло в голову, что это может быть хорошей идеей? Как я дошла до того, чтобы хотя бы рассмотреть эту мысль? Что со мной происходит?

Надо срочно уносить ноги отсюда, надо…

Мое сердце на мгновение останавливается, когда Мэйсон открывает дверь. Когда он останавливается прямо напротив меня и я смотрю в его каре-зеленые глаза. Он переоделся в новую рубашку. Ощущение такое, будто каждый мой мускул, каждая моя клеточка затаила дыхание. Конечно, я понимаю, что это невозможно, но сейчас я чувствую именно так.

Если Мэйсон и удивился тому, что я здесь, то он этого не показывает. На его лице не видно никакого беспокойства – идеальная маска. Она ничего не пропускает. На первый взгляд. На второй, однако, я замечаю его волнение, этот особенный взгляд. Возбужденный блеск и голод в его глазах. И еще я вдруг обращаю внимание на то, как он сжимает пальцами дверную раму.

– Пустишь меня? – спрашиваю я тихо. Я совершенно точно не играю. Не сейчас… Я отбрасываю все мысли прочь. Далеко-далеко прочь.

Как на ватных ногах, я продолжаю стоять перед ним и жду ответа. Наконец он решает немного приоткрыть дверь и молча отходит в сторону.

Его волосы взъерошены, рубашка не полностью застегнута, и, проходя мимо него, я рискую задохнуться от переизбытка эмоций.

Попав внутрь, я осматриваюсь, пока Мэйс запирает дверь и нерешительно замирает.

Он изучает меня взглядом так же внимательно, как я изучаю помещение вокруг себя.

Здесь уютно, хотя обстановка лаконичная. Стол со всем необходимым, полка для документов и папок. Маленькая лампа горит приглушенно, окутывает все теплым светом. На экране его ноутбука заставка в виде льющегося дождя.

Я слышу шум дождя и звуки леса, очень правдоподобные. Затем скольжу взглядом дальше… там есть еще одна дверь.

– Зачем ты пришла? – В его голосе нет ни злости, ни упрека. Он звучит скорее безэмоционально, поэтому я полностью разворачиваюсь к нему. Его глаза говорят мне, что это равнодушие напускное.

– Я думаю, – начинаю я, – что ты и сам знаешь.

Он на секунду опускает глаза в пол, затем снова встречается со мной взглядом, решившись при этом двигаться мне навстречу. Медленно, осторожно – но целеустремленно. Мне приходится все больше запрокидывать голову, чтобы не отпускать его взгляд.

Он останавливается, держится на расстоянии от меня.

Не прикасается ко мне. Не соблазняет. Не флиртует.

Это не то, чего я ожидала.

– Пожалуйста, уходи, Джун.

А такого я, с уверенностью можно сказать, не ждала совсем.

Как странно…

Я не могу сдержать обиды и прерывистого смеха. Вероятно, потому что его слова задевают меня намного больше, чем я думала. Больше, чем я могу стерпеть.

– Ты месяцами просишь меня провести с тобой вечер. Ты приближаешься ко мне. Даже слишком. Ты… ты… – Злость и ярость захлестывают меня, и я рискую закончить это предложение каким-нибудь бессмысленным, нелепым образом. Я стискиваю зубы, сжимаю холодные от стресса руки в кулаки и на мгновение зажмуриваю глаза. – Скажи мне, что… – Я делаю паузу. – Скажи мне, что это притяжение, эти чувства я просто придумала. Что ты не хотел прикоснуться ко мне там, на складе. Тогда я уйду.

Теперь уже Мэйсон начинает сердиться. Он хмурит брови, вена у него на шее заметно пульсирует, и он шевелит нижней челюстью. Прекрасно, значит, мы злимся вместе. Ну, мне плевать.

– Джун, не думаю, что ты на самом деле хочешь того же, что и я.

– Верно. На свидание с тобой я идти не хочу.

– Я не об этом, – сдавленно отвечает он, и я понимаю, как ему приходится контролировать себя. Сдерживаться, чтобы не приближаться ко мне.

Поэтому я сама преодолеваю расстояние между нами. Медленно, но решительно, так, чтобы он мог остановить меня, если действительно хочет этого.

Как в замедленной съемке, я поднимаю руки, ожидая сопротивления. Но ничего не происходит. Наконец я кладу ладони ему на грудь и шумно выдыхаю, почувствовав его сердцебиение.

Еще немного ближе.

Я осмеливаюсь приблизиться к нему вплотную, приподнимаюсь на носочки, пока кончик моего носа не упирается в его подбородок. От этого легкого касания по моему телу пробегает сильная дрожь.

– Джун, – шепчет он.

В том, чего я хочу, нет ничего плохо. Он знает, чего ждать. А я знаю, что не хочу больше никаких отношений, кроме как чего-то на один раз, чего-то, ни к чему не обязывающего. Затем я, надеюсь, смогу снова нормально жить и ясно мыслить.

Он знает, что большего не будет. Что я не могу так. Не могу! Я больше никого не подпущу к себе так близко, как Дрю. Я не хочу больше так сильно обжигаться.

– Почему нет? – тихо спрашиваю я. – Одна ночь, Мэйс. Получим удовольствие.

Я поднимаю голову немного выше. Между нашими губами остается не больше миллиметра.

Я жду, жду и жду. Пока он примет свое решение.

И потом у меня перехватывает дыхание, когда его руки наконец обхватывают мою спину, а его теплые и мягкие губы отчаянно прижимаются к моим.

Он наклоняется ко мне, а я тянусь к нему.

То, что я делаю это, допускаю это – всего на один вечер, – даст мне свободу. Завтра я перестану о нем думать. Завтра все снова придет в норму, и мне не придется больше мучить себя вопросом: «А каково это?..» И тогда я смогу сосредоточиться на других проблемах. А Мэйсон поймет, что я ничем не отличаюсь от остальных девушек.

Его пальцы скользят по моей спине вниз, по его собственной рубашке до пояса моей юбки. В тот же момент он втягивает губами мою нижнюю губу, и у меня вырывается легкий стон, который он тут же ловит и отвечает на него, играет со мной. Его руки опускаются мне на бедра, он прижимает меня к себе, при этом толкая меня всем своим весом назад, и я совершенно теряю голову. Я цепляюсь за него так сильно, словно боюсь захлебнуться глубиной своих чувств.

Когда мы упираемся в стол, в край которого я неожиданно врезаюсь, Мэйс плавным движением поднимает меня, и я издаю сдавленный всхлип. Мои руки тем временем сами собой обхватывают его шею, а ноги обвиваются вокруг его талии, еще больше прижимая нас друг к другу. Юбка задралась, и это дает мне свободу движений. Мы так плотно прижимаемся телами, а мои трусики уже настолько мокрые, что они наверняка оставят след на шикарных брюках Мэйсона. Но мне нет до этого никакого дела. Мне слишком хорошо, чтобы думать об этом. Слишком интенсивно. Слишком здесь-и-сейчас.

Мэйсон отрывается от поцелуя, и я с трудом верю, что чуть не захныкала при этом. Мы пытаемся восстановить дыхание, но это не так-то просто, хотя бы потому, что его левая рука опускается мне на лицо и гладит правую щеку, лоб, волосы.

Моя незапятнанная сторона, – проносится у меня в мозгу.

Мою кожу под его пальцами охватывает жар. Я отчетливо ощущаю каждое его движение. Каждое из них я чувствую как легкий удар тока по моей коже.

Его большой палец приходит в движение, скользит по моей щеке и опускается ниже. Когда он обхватывает пальцами мою шею, я, сама того не желая, откидываю голову назад, чтобы позволить ему поцеловать меня в подбородок. Слишком нежно и коротко, слишком мало. Так что я притягиваю ногами его еще ближе к себе и ощущаю его эрекцию. Прижимаюсь к нему еще плотнее, еще крепче. Если это вообще возможно. Эти мои действия и прикосновения заставляют его негромко зарычать, отчего у меня трепещет и сжимается все внизу живота, и это ударяет меня как гром среди ясного неба. Я ловлю губами этот звук, эту низкую вибрацию, снова целую Мэйсона и в этот момент не думаю ни о чем, кроме того, что это становится более волнующим. Более опасным. Более жадным.

Он нетерпеливо берет меня за волосы и аккуратно отводит мою голову еще немного назад. Он снова прерывает поцелуй и, кажется, намеренно мучает меня. Он наслаждается происходящим не меньше, чем я.