Рэнс улыбнулся.

- Ей понравится, - уверенно произнес он, легонько касаясь губами щеки Эйприл. - Для нее война уже позади…

А где- то в ночи, спрятавшись в густых зарослях, окружавших жилища слуг, скорчившись, сидела Ванесса и не сводила глаз с огромного дома. Ее душу терзала ненависть, ядовитая, как жало змеи.

Она увидела, как зажегся свет в спальне Эйприл, и поняла, что Рэнс сделает все возможное, чтобы вернуть сестру к жизни. Зик мертв. А она, Ванесса, по-прежнему не знает, где спрятано кольцо!

Долго они еще пробудут в доме? Теперь, оставшись одна, Ванесса поняла, что бессильна что-либо предпринять - врагов слишком много.

Только в одном Ванесса была уверена - для нее война продолжается…

Глава 33

Пока Шерман сеял смерть и разрушение по всей Джорджии, Алабама страдала от набегов мелких отрядов мародерствующих янки.

Вскоре после того как Рэнс поселил Эйприл на своем ранчо у подножия Чеахи, некая предприимчивая рота северян устроила очередной рейд, проникнув далеко на территорию Алабамы. При этом были уничтожены важные стратегические объекты.

По всей округе с быстротой молнии распространились слухи о том, что Рэнс поклялся «душу из себя вынуть», но добыть для повстанцев лошадей и боеприпасы, и вскоре число его сторонников начало стремительно расти. Многие приезжали с семьями, так как женщинам стало небезопасно оставаться в доме одним.

Вообще это было время суровых испытаний для южанок. Как только Эйприл немного поправилась и окрепла, она стала уговаривать Рэнса перебраться повыше в горы. Ведь и он, и его люди будут отсутствовать неделями, а возможно, и месяцами. Если женщины останутся без охраны, да еще у самого подножия горы, это может плохо кончиться. Рэнс счел доводы Эйприл разумными, и вскоре вся его команда, насчитывавшая в то время уже пятьдесят семь человек, решила переехать повыше в горы. Первым делом следовало оборудовать жилье, и мужчины принялись валить лес и строить хижины. Надо было торопиться - не успеешь оглянуться, как наступит зима.

Новое место для лагеря располагалось на вершине горы. Уж сюда-то янки не заберутся.

Наконец небольшая горная деревушка была построена. И вскоре прибыли разведчики с печальным известием - Атланта сдалась северянам. Весь город в огне. Эйприл уже не сомневалась, что такая же горькая участь постигнет и Монтгомери.

- Они сожгут Пайнхерст! Рэнс, что же нам теперь делать? А ведь я так хотела когда-нибудь вернуться туда… Хотела, чтобы там выросли наши дети…

Он привлек Эйприл к себе, уткнулся небритым подбородком в ее золотистые волосы.

- Я тоже этого хочу, любимая. Не беспокойся: даже если эти негодяи сожгут Пайнхерст, мы заново отстроим его. Но сейчас не время унывать! Главное - выжить. Мне придется на время оставить тебя: меня зовет мой долг перед Конфедерацией. А ты обязана быть сильной и помочь другим.

Теперь, когда у женщин и детей был надежный кров над головой, мужчины во главе с Рэнсом могли отправляться на войну.

- Первым делом я проберусь в Талладегу и добуду вам продовольствие и все самое необходимое. Даже украду, если понадобится! А потом мы уедем, и я не знаю, когда вернемся.

- И вернетесь ли вообще… - с грустью произнесла Эйприл и смахнула непрошеные слезы, но, отбросив терзавшие ее сомнения, умоляюще попросила: - Рэнс, прошу тебя, перейди на сторону северян! Давай уедем отсюда… Я хочу домой!

Он резко отстранился, чтобы лучше видеть лицо любимой.

- Ты сама не понимаешь, о чем толкуешь, Эйприл. Я знаю, твой дом тебе очень дорог, но как ты можешь предлагать мне предательство? И когда? Именно сейчас, в такой тяжелый час! Значит, я должен предать то дело, за которое сражаются тысячи южан, за которое погиб Стюарт?…

Глядя ему в глаза, Эйприл спросила тихо-тихо:

- А ради нашего ребенка ты бы пошел на это? Рэнс удивленно заморгал.

- Ты не понял? - Она вздохнула. - Я хочу сказать, что у нас будет ребенок. Весной. Мне так хочется, чтобы он родился в Пайнхерсте! И чтобы с отцом ребенка ничего не случилось! Разве ты уже не отдал Конфедерации все, что мог? И я тоже…

Рэнс задумчиво провел рукой по темным густым волосам, поскреб бороду, и наконец счастливая улыбка заиграла на его губах.

- Черт побери! Неужели я стану отцом?

Эйприл нетерпеливо притопнула ногой.

- Выслушаешь ты меня в конце концов? Я не собираюсь сидеть на этой горе и рожать в одиночестве! Я не хочу, чтобы отец моего ребенка погиб! Будь ты проклят, Рэнс! Неужели это так трудно понять?

Она с плачем бросилась к нему на грудь. Однако, почувствовав, что Рэнс весь в напряжении, подняла голову и увидела, что он явно рассержен.

- А я не хочу, Эйприл, чтобы у моего ребенка была трусиха мать, - отрезал он. - Когда ты, наконец, повзрослеешь? Оглянись вокруг! Рядом с тобой столько женщин в подобном положении, но они ведь не хнычут и не просят, чтобы их отвезли в роскошный особняк, потому что только там, видите ли, хочется рожать! И они не заставляют своих мужей становиться предателями и бросать Конфедерацию в самое трудное время!

Он взял Эйприл за подбородок, вытер катившиеся по щекам слезы и уже ласково продолжил:

- Что с тобой, дорогая? Ты ведь всегда была такой отважной… Конечно, тебе многое пришлось пережить, но дух твой не сломлен, я уверен! Я люблю тебя, Эйприл, но, клянусь Богом, я скорее умру, чем переметнусь на сторону янки! Впрочем, ты можешь поступать так, как ты захочешь. Что до меня, то я отправляюсь на войну…

С этими словами Рэнс повернулся и пошел к дому. Никогда прежде Эйприл не испытывала такого стыда. Если бы Рэнс не был таким, каков он есть - гордым, смелым и готовым умереть за дело Юга, - она ни за что не полюбила бы его. Да и сама она прежде не была трусихой… Ну так не будет ею и впредь!

- Рэнс, подожди!

И Эйприл побежала ему навстречу. Он мгновенно обернулся и с готовностью заключил Эйприл в объятия.

- Я не это имела в виду! Просто мне страшно - за ребенка, за тебя… Но я люблю тебя и, конечно, останусь здесь, на Чеахе…

Рэнс закрыл ей рот поцелуем. Не заботясь о том, видит ли их кто-нибудь, он подхватил Эйприл на руки и направился к лесу. Вскоре густые ветви и кустарник совершенно скрыли парочку от любопытных глаз. Ни Рэнс, ни Эйприл не проронили ни слова. Да и к чему? Все уже было сказано…

В густых зарослях Рэнс бережно опустил Эйприл на уютное ложе из мягких сосновых игл. Неторопливо раздевая ее, он не сводил любящего взгляда с дорогого лица. Почувствовав его прикосновение, Эйприл вздрогнула в предвкушении предстоящего восторга.

Они лежали рядом, обнаженные, и солнце сквозь листву ласкало их тела своими золотыми лучами. А над головой пела радостную песню какая-то птица, словно разделяя их счастье.

Рэнс коснулся губами лба Эйприл, ее щек. Она с готовностью подставила губы и, выгнувшись, прижалась к нему, наслаждаясь прикосновением его жарких ладоней к своей груди. Рэнс наклонился, дразнящим движением провел языком по соблазнительно торчащим соскам и жадно обхватил их губами.

Эйприл сгорала от желания. Господи, как же она хотела его!

- Моя… - раздался победный шепот Рэнса. - Моя навсегда…

Любовный экстаз охватил их одновременно. Взмыв на вершину наслаждения, они в счастливой истоме лежали рядом.

В тот же день Рэнс с половиной мужчин отбыл из лагеря. Другие пока оставались, чтобы закончить строительство. Отряд намеревался раздобыть провизию и прочие необходимые для зимовки вещи. Однако Рэнс вернулся уже через два дня в сопровождении незнакомца - высокого мужчины с добрыми глазами.

- Это его преподобие мистер Фаулер. Он любезно согласился приехать сюда, чтобы обвенчать нас, Эйприл. - Голос Рэнса дрогнул от волнения, но уже через секунду он со своей обычной лукавой улыбкой добавил, наклонившись к Эйприл: - Мне будет спокойнее, если ты останешься здесь в качестве моей жены!

Эйприл спрятала смущенное лицо на груди у Рэнса. Все обитатели лагеря окружили новобрачных, желая им долгой, счастливой жизни.

Венчание состоялось на следующее утро, когда бледно-серое небо только начинало розоветь под лучами солнца, встававшего из-за горных вершин. Пели птицы, ветер ласково шевелил кроны деревьев, и казалось, что сам Господь Бог благословляет с небес молодоженов.

Но для первой брачной ночи времени не было… Мужчины спешили выступить в поход. Как объяснил Рэнс: «Юг на грани удушья».

В его голосе слышалась неподдельная горечь.

- Шерман по-прежнему доказывает то, что обещал доказать уже давно: если война перекинется на территорию Юга, Конфедерации придется плохо. Северяне наносят нам удар прямо в сердце, Эйприл!

- И что ты собираешься делать? - в тревоге спросила она. - Что ты можешь сделать?…

- Я могу добыть лошадей и боеприпасы для Конфедерации. Наверное, мне не удастся сделать много, но я по крайней мере попытаюсь…

- Еще я рассчитываю на тебя. Надеюсь, ты сможешь управиться с делами здесь, в лагере. Мы привезем вам свиней, цыплят, муки, соли, чтобы вы могли продержаться зиму. И еще кое-что я могу пообещать тебе, синеглазка… - Его голос звучал торжественно, он на мгновение привлек Эйприл к себе. - Я сделаю все от меня зависящее, чтобы наш ребенок родился в Пайнхерсте. Не знаю, удастся ли мне выполнить свое обещание, но я постараюсь!

Звездно- полосатый флаг Конфедерации гордо развевался на холодном осеннем ветру впереди отряда, выступившего в свой нелегкий поход. А Эйприл осталась в лагере, вспоминая о Рэнсе и его поцелуях, вкус которых напоминал теплое, сладкое вино.

Очень скоро осень сменилась зимой. Иногда неделями не было никаких вестей, и тогда кто-нибудь из мужчин, оставшихся в лагере, отправлялся на разведку в горы и, как правило, возвращался с новостями.