- Болен! - Ванесса словно выплюнула это слово, не скрывая своего презрения к отцу. - Значит, он пытался сегодня утром изнасиловать тебя лишь потому, что у него инфлюэнца? А ведь пытался это сделать, не так ли? В последние месяцы на него вообще временами находит… Он принимает тебя за нашу мать, ведь так?

- Кто тебе это сказал? - негодующим тоном спросила Эйприл. - Кроме того, я хотела бы знать, откуда тебе стало известно о моем приходе сюда! Может быть, ты все-таки объяснишь мне, Ванесса, что происходит!…

Ванесса подошла ближе. Теперь Эйприл могла видеть ее лицо, но ненависть, которую источала сестра, она почувствовала еще раньше.

- Я узнала от Менди, что ты будешь здесь! Точно так же, как узнавала от нее обо всем, что творится в нашем доме, с тех пор как меня оттуда выгнали! Эта девочка очень предана мне. Я знаю, что ты собираешься выйти замуж за Олтона, несмотря на возражения отца…

- Если ты хотела видеть меня, - прервала ее Эйприл, - то почему не прислала с Менди записку? Мы могли бы где-нибудь встретиться и поговорить. У меня нет причин тебя ненавидеть. Я всегда тебя любила и…

Из темноты метнулась рука и с такой силой нанесла ей пощечину, что у Эйприл голова пошла кругом.

- Заткнись! - истошно завопила Ванесса. - Сейчас же закрой свой поганый, лживый рот! Любила? Да ты постоянно строила против меня козни, только чтобы отец отказался от меня и лишил наследства! Хотела одна завладеть Пайнхерстом… А я ведь знаю, наша земля приходит в упадок прямо на глазах, потому что отец свихнулся и не может ею управлять. Ты недостаточно хитра и не сумеешь отобрать у него Пайнхерст, ну, а у меня-то хитрости хватит! Ни отец, ни ты теперь не сможете мне помешать…

Эйприл чувствовала, как в ней начинает закипать гнев.

- Как ты посмела меня ударить? Обвинять в чудовищных поступках, которых я не совершала? Да ты сама, очевидно, сошла с ума! Вот погоди, сейчас придет Олтон…

Снова в воздухе раздался резкий, отвратительный смех. Откинув назад непослушные волосы, Ванесса с издевкой осведомилась:

- Неужели ты всерьез полагаешь, что Менди отнесла ему твою записку, дурочка? Да она сказала Олтону то, что я велела ей сказать: мол, ты не желаешь его больше видеть, потому что ни за что не пойдешь против воли своего дорогого отца!

Ванесса умолкла, чтобы перевести дыхание. Эйприл с ужасом ждала продолжения, и оно не замедлило последовать.

- Девчонка также передала Олтону, что ты его не любишь, замуж за него не выйдешь и просишь, чтобы он оставил тебя в покое. Небось он теперь так зол на тебя, что не придет, даже если ты будешь умолять его об этом на коленях!

- Неправда! Я объясню ему, что это все ты подстроила, и он поймет. Мы с Олтоном не допустим, чтобы ты обидела папу!

- А тебя не будет рядом, чтобы помочь отцу, драгоценная моя сестрица!

До Эйприл не сразу дошла прозвучавшая угроза. В этот момент из темноты показался свет факела, и она обернулась посмотреть, что там такое. Озаренные оранжевым сиянием, к ней приближались два человека. Их зловещие ухмылки не предвещали ничего хорошего.

- По-моему, ты незнакома с этими джентльменами, - с наигранной церемонностью произнесла Ванесса. - Позволь представить тебе Зика Хартли и Уита Брэндона. Советую с ними подружиться - отныне твои провожатые не будут отходить от тебя ни на шаг.

Мужчина, представленный как Зик, в упор взглянул на Эйприл, обнажив в ухмылке желтоватые зубы. Невысокий и коренастый, он был одет в какие-то чрезвычайно грязные обноски. Лицо его, шишковатое и изборожденное морщинами, прорезал жуткий зигзагообразный шрам, от левого виска к уголку рта. Взглянув на него, Эйприл невольно вздрогнула.

Уит Брэндон был гораздо старше напарника и хотя выглядел так же неряшливо, но не производил столь отталкивающего впечатления, как Зик. Возможно, Эйприл решила так потому, что заметила огонек сочувствия, мелькнувший в глазах Уита. Обернувшись к Ванессе, она крикнула:

- Что ты задумала? Ты ведь моя сестра, Ванесса, так неужели ты допустишь, чтобы со мной что-нибудь случилось? Я не намерена…

- Заткнись, а не то я попрошу ребят сунуть тебе в рот кляп! - прорычала Ванесса, подавая мужчинам знак подойти поближе. - Пойдешь с ними! Они отвезут тебя в монастырь, который находится в горах на границе с Джорджией.

- В монастырь? Прошу тебя, Ванесса…

Эйприл изо всех сил старалась сдержать слезы.

Она не хотела, чтобы в ее голосе звучала мольба.

- Ты не можешь так просто от меня отделаться! Давай все спокойно обсудим. Пойдем домой и постараемся поговорить с папой. Я послала письмо дяде Джеймсу, он приедет и поможет нам…

- Дядя Джеймс ничего не получит. Менди показала твое письмо, и я его сожгла.

Эйприл, не веря своим ушам, покачала головой.

- Но зачем? Зачем ты это сделала, Ванесса? И подумать только, что все это время я полностью доверяла Менди…

- Менди предана мне! Я уже не раз говорила, что не позволю тебе отбирать то, что принадлежит мне… Итак, ты отправишься в монастырь, а мои ребята объяснят монахиням, что родственники отказываются от тебя, потому что ты неисправима: постоянно гоняешься за мужчинами и вообще ведешь себя недостойно. Монахини охотно примут грешницу и начнут перевоспитывать. Тебе там будет хорошо, вот только покинуть монастырь без разрешения ты не сможешь, пока кто-нибудь не приедет за тобой. А я тебя уверяю, что никто не приедет!

- Ванесса, послушай…

- Заткните ей глотку!

Зик схватил руки Эйприл и связал у нее за спиной. Она отчаянно сопротивлялась, но силы были слишком не равны. Тем временем Уит сдернул с шеи шарф, сунул его Эйприл в рот, а затем легко перекинул девушку себе через плечо.

- Возьмите повозку, как мы договорились! - крикнула Ванесса. - К рассвету вы должны быть как можно дальше от этого места…

- Да знаем, - пробурчал Уит. - Вот только неизвестно, скоро ли мы сумеем вернуться обратно…

- Возвращайтесь побыстрее!

Ванесса тем временем вывела спрятанного в кустах коня.

- Я знаю, что мне скоро понадобится ваша помощь. Пока же постараюсь обойтись без вас. Отец не в том состоянии, чтобы мне перечить, а на слуг я уж как-нибудь найду управу!

Эйприл бросили в повозку грубо, как мешок. Она лежала, уставившись в ночную мглу, и отчаянно пыталась освободиться от веревок, которыми были стянуты ее запястья. Ванесса, сидя верхом на лошади, с усмешкой глядела на сестру.

- Я расскажу всем, что ты сбежала от стыда после того, что произошло сегодня утром. Скажу, что отец изнасиловал тебя, а поскольку он безумен, то сам не помнит, изнасиловал тебя или нет!…

Эйприл что-то промычала сквозь кляп, а Ванесса снова зловеще расхохоталась.

Эйприл знала, если сказать отцу такую чудовищную ложь, это его убьет. Он не сможет жить с мыслью, что совершил столь ужасный поступок. «Во имя Господа Бога, Ванесса, не делай этого!» - кричала девушка, но сквозь кляп ее слова были не слышны. Снова раздался громкий смех Ванессы, и она исчезла в ночи.

Повозка тронулась в путь. Ехали они медленно. Лошадь Зика по кличке Сатана была привязана к задку повозки. Она все время ржала, выказывая нетерпение. Через некоторое время Зик стал жаловаться на то, что они слишком медленно едут. Уит недовольно пробурчал:

- Дорога здесь скверная. Девчонку и так мотает из стороны в сторону. Если я поеду быстрее, она вообще будет вся в синяках!

- Ну и что? Не можем же мы рисковать из-за этого…

- А мы ничем и не рискуем. Никто не станет ее искать, потому что все поверят тому, что скажет Ванесса. А если тебе не нравится, что мы едем так медленно, садись на свою замечательную конягу и поезжай так, как ты хочешь!

Зик довольно ухмыльнулся:

- Пока что моя лошадь - самая быстроногая во всей Алабаме, и если бы я в прошлом году не взял приз на скачках, черта с два ты лакал бы свое любимое виски!

Лежа на дне повозки, Эйприл смотрела в черное небо. Только сейчас девушка поняла, до какой степени ей опротивела жизнь, которую вела до сих пор.

Она всегда завидовала свободе, которой наслаждалась Ванесса, но лишь теперь осознала, что ее собственное существование было, в сущности, пустым и никчемным. Если бы Эйприл была более самостоятельной, то, наверное, сумела бы справиться с той ужасной ситуацией, в которой оказалась. «Ты должна выжить! - строго приказала себе девушка. - Да, выжить любой ценой. А когда тебе это удастся, ты бросишь вызов Ванессе…»

Эйприл закрыла глаза, снова открыла, потом закрыла опять и наконец заснула. Казалось, прошло всего несколько минут, но вот повозка остановилась, и Эйприл увидела, что солнце уже стоит высоко в небе. Подняв голову и осмотревшись, она заметила какой-то заброшенный старый амбар. До нее донеслись обрывки разговора: кажется, мужчины обсуждали, стоит ли на день остановиться здесь.

- И повозку можно внутрь затащить, - говорил Зик. - Тут кругом никого нет, и нас никто не увидит. Выспимся, а как стемнеет, снова двинемся в путь.

- Годится! А то я прямо с ног валюсь… - сказал Уит и, обернувшись к Эйприл, спросил: - Небось хочешь, чтобы я вытащил кляп? Ну так и быть! Только обещай, что будешь вести себя тихо, пока я немного посплю. Ты, должно быть, тоже проголодалась…

Наклонившись, Уит осторожно вынул у нее изо рта шарф. Эйприл с наслаждением вдохнула свежий воздух.

- Только смотри веди себя хорошо, девочка, - предупредил он. - Я просто выполняю свою работу. А как насчет кукурузных лепешек? Больше мне нечего тебе предложить. Правда, у нас еще есть виски, но, сдается мне, ты не очень его уважаешь!

К Уиту подошел Зик и, обнажив в отвратительной ухмылке желтоватые зубы, уставился на Эйприл.

- Конечно, не уважает! Она ведь тонкая штучка, вся в кружевах, да бархате, да в кольцах… Бьюсь об заклад, она и чай-то пьет из фарфоровой чашечки! - Откинув голову, он от души расхохотался, восхищенный собственным остроумием. - Держу пари, она не способна хлестать виски так лихо, как ее сестрица!