Могучий удар в голову чуть не сбил Бо с ног, Тил вложил в него всю свою обиду. Он бросился в атаку, пригнув по-бычьи голову, и обрушил на Бо град мощных ударов в живот. Его руки работали, как поршни. Колени Бо подогнулись, и он упал бы, если бы Тил не удержал его одной рукой, другой колотя по спине и почкам.

Один из белых фермеров отделился от общей группы.

– Выше голову, Бо! – кричал он, приближаясь. – Не сдавайся, сынок!

Оба дерущихся повернулись на голос, повиснув друг на друге.

– Проваливай отсюда, Йонг! – прохрипел Бо. – Черт побери, ведь он мой брат. Он может бить меня столько, сколько пожелает!

Старый Йонг застыл на полпути. Затем в наступившей тишине Бо положил испачканную кровью руку на шею Тилу и глубоко вздохнул. Тил крепко Держал его, не давая упасть.

– Я слишком пьян, чтобы драться, Тил, – сказал он заплетающимся языком. – Лучше отведи меня домой.

Все прекратилось столь внезапно, что Рейчел, которая обеими руками зажимала рот, не сразу поняла, что случилось.

– Эй… Эй, приятель, – едва мог выговорить, Тил хватая ртом вохдух, – я не пойму чего ты хочешь.

– Откуда мне знать? – Бо Тилсон потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок. – Я хочу сказать, что чертовски пьян, Тил. Уведи меня отсюда, Их суровые красивые лица были всего в нескольких дюймах друг от друга. Тил обхватил руками тело брата, у которого подогнулись колени.

– Давно я так не напивался, – бормотал Бо. – С самого Вьетнама.

Затуманенным взором он обвел толпу, отыскал глазами Рейчел, которую крепко держала за руку Лоретта.

– Убери ее подальше от меня, Тил, – пробормотал он, с трудом ворочая языком. – Не знаю, что делать… Она измучила меня. Какого черта она не уедет отсюда и не оставит меня в покое? Понимаешь?

– Конечно, понимаю, – ответил Тил.

Они направились к джипу. Ноги Бо заплетались. Он тяжело навалился на Тила, обнимавшего его за плечи.

– Я получу судебный запрет… – донесся пьяный голос Бо. – Прочь с моей дороги!

– Да, Бо, – терпеливо отозвался Тил.

Наконец Лоретта выпустила руку Рейчел.

– Хотелось бы, чтобы они выбросили это из головы, – загадочно проговорила негритянка. – Но они не сделают этого, моя милая, во всяком случае, пока находятся здесь.

Рейчел почти ее не слушала. Она еще дрожала с головы до ног. Насилие всегда так действовало на нее, сама мысль о нем была омерзительна. Она не могла понять и десятой части происшедшего, гроза разразилась так внезапно. На земле, там, где происходило сражение, еще остались пятна крови. Рейчел никогда не видела настоящей драки, даже не могла смотреть бокс по телевизору. Она с трудом сдерживала слезы, искаженное злостью, окровавленное лицо Бо стояло перед ее глазами, его резкие несправедливые слова продолжали звучать в ушах.

Джип удалялся прочь. За рулем сидел Тил, Бо развалился на сиденье рядом с ним, шляпа была глубоко надвинута на лицо, колени в грязных джинсах торчали над приборным щитком.

– Да, – сказала Лоретта, когда к ним подошла Элизабет Гудбоди, – мне нужно поскорее увезти его отсюда. Это любому ясно.

Глава 19

– Здесь, на Юге, жизнь не так уж бедна событиями, как можно было бы предположить, – заметила Элизабет Гудбоди, когда машина Рейчел свернула на дорогу, ведущую в аэропорт округа Де-Ренн. – Местечко только кажется сонным и тихим, на самом деле она бьет ключом.

– Как твои солнечные ожоги, мама? – тоном образцовой дочери спросила Рейчел.

– О, кожа у меня покраснела и горит, но, так или иначе, я останусь в живых. – Немного помолчав, ее мать осторожно сказала: – Я напишу Дини Батлер и сообщу ей, что видела ее дочь в Дрейтонвилле и что этот приятный молодой человек, Джим Клакстон, произвел на меня прекрасное впечатление. Когда, ты думаешь, состоится свадьба? – доброжелательно спросила она.

– Судя по намерениям Дарси Батлер, уже на днях.

Рейчел была довольна, что мать возвращается в Филадельфию, хотя понимала, что будет скучать по ней, особенно теперь, в ближайшие недели, когда ей придется распутывать узлы, затянувшиеся за это время. Она не представляла, как справится с этой задачей.

– Дарси говорит, что после всех этих лет она не хочет рисковать. Она очень решительная женщина, мама. Под хрупкой оболочкой скрывается сильный характер, просто этого сразу не разглядишь. – Рейчел улыбнулась. – Она будет править в семье железной рукой. И Джиму Клакстону это нравится.

Из сбивчивых рассказов Дарси ей удалось узнать, что адмирал и миссис Батлер хотели прилететь из Манилы и участвовать в подготовке пышной свадьбы, на что потребовалось бы несколько недель, а то и месяцев. Но этот план был отвергнут Дарси и Джимом, которые решили устроить скромную церемонию в старинной епископальной церкви Св. Филиппа в самом сердце старого Чарлстона. Шафером будет один из братьев Джима, который служил на военно морской базе на Пэррис-Айленд, а подружкой невесты – Сисси, поскольку Рейчел пришлось с сожалением отказаться от этой роли из-за неотложной работы.

– А молодой учитель и его жена, какая приятная молодая пара, – продолжала ее мать. – Как ты думаешь, они тоже будут на свадьбе?

– Вероятно, будут, – ответила Рейчел, подрулив к стоянке и вытянув из автомата картонный парковочный билетик. – Если Тилу удастся отпроситьсяна день-другой для поездки в Чарлстон. Их отношения понемногу налаживаются. Билли Йонг говорил, что в субботу вечером Лоретта и Тил прогуливались вместе с сынишкой. Тот день на поле прошел очень бурно, – сказала Рейчел, не желая развивать эту ему. Еще раз обсуждать то, что произошло вслед за тем, как появился Бо, не имело смысла.

Рейчел припарковала свою «Тойоту» перед главным терминалом аэропорта, павильоном из рифленой стали, построенным во времена Второй мировой войны, и заглушила мотор. До рейса в Чарлстон оставалось сорок пять минут. Элизабет Гудбоди, как всегда, была точна.

– Рейчел, дорогая, – сказала ей мать, глядя на руки, сложенные на коленях. – Мне кажется, ты полагаешь, что я совершенно неопытна в сердечных делах, но тебе пора изменить свое мнение. Я совершенно не склонна… – она замялась, – строго осуждать мужчин и женщин, которыми движет страсть.

Она ласково коснулась руки дочери.

– Я хочу кое-что рассказать тебе, дорогая. Много лет назад, когда твой отец и я были помолвлены, он, вероятно, решил, что я нахожу его милым и преданным, но немного скучным. Честно говоря, он таким и был, Рейчел, но меня огорчало, что это его тревожит. Твой отец обладал множеством прекрасных качеств, за которые я его любила, а на маленькие слабости можно было закрыть глаза.

Так вот, однажды ночью в доме твоего дедушки на Роуз-Глен твой отец забрался ко мне в окно, цепляясь за деревянные решетки для вьющихся роз. Он был крепким молодым человеком и весил немного, а эти решетки были хлипкими – я и по сей день не понимаю, как он не рухнул вместе с ними. Все это было очень невинно. Фрэнк собирался только посидеть на краешке моей кровати и поболтать. Но он хотел произвести на меня впечатление, совершив что-то романтичное и безрассудное. И следует признаться, что произвел: я была до смерти напугана, увидев его в окне.

Мать подняла голову, на ее лице трудно было что-либо прочитать.

– Разумеется, все происходит совсем не так, как было задумано. Одно влечет за собой другое, словом твой отец провел у меня ночь. Я и сейчас не могу сказать, что жалею об этом, Рейчел, все было очень мило. Но мы, к несчастью, оба заснули, а рано утром мои домашние были уже на ногах и не было никакой возможности покинуть дом незаметно. Некоторое время мы сидели, притаившись, в спальне, собирались с духом, проверяли наши чувства и нашу решимость. Фрэнк очень поддержал меня – я дрожала как осиновый лист. Затем мы спустились к завтраку. Естественно, наше появление вызвало… смятение, нов конце концов мы остались в выигрыше. Как только мы сумели успокоить твоего дедушку, он потребовал, чтобы мы безотлагательно заявили о своих намерениях на собрании квакеров, и мы поженились через месяц вместо того, чтобы ждать целый год, как первоначально хотел твой дедушка. Щеки ее матери порозовели.

– Так что не думай, дорогая, что я ничего не понимаю в любовных делах. – Она ободряюще похлопала Рейчел по колену. – Ты появилась у нас ровно девять месяцев спустя после той ночи, когда Фрэнк залез в окно моей спальни. И никто не сказал ни слова – первенцы часто рождаются чуть раньше срока.

– Ты и папа? – не веря своим ушам, проговорила Рейчел. – Он… он провел с тобой ночь до свадьбы?

– Рейчел, это не тема для обсуждения, – твердо произнесла ее мать. – Молодых людей часто захлестывает страсть. Любовь редко ошибается. Но, разумеется, нужно быть уверенным, что это любовь, а не сию минутное физическое влечение. Для женщины нет ничего опаснее, чем неотразимо красивый обманщик. Этот молодой человек, Бомонт Тилсон, из тех, кто разбивает женские сердца. Но, кажется, у него есть много хороших качеств, несмотря на… довольно буйный нрав.

– Буйный нрав? Ты называешь это «буйным нравом», мама?

– Он был тяжело ранен, Рейчел. Пережил войну. Разве твои убеждения ничего тебе не говорят? – спросила ее мать. – Душа и сердце у него изранены не меньше тела. Для молодой женщины вроде тебя любить такого человека – очень трудная задача. Дорогая, он совершенно не похож на Дэна Бринтона. Можешь ты это понять?

– Мама, – сказала Рейчел, потупившись, – меня огорчает не только это. Наша с Дэном любовь была нежной, доброй и… тихой. А эта… совсем не такая.

– Жизнь Дэна не была такой уж тихой, дорогая. Он был начинающим врачом, который много и напряженно работал. Он оберегал тебя своей любовью, возможно, даже слишком. С этим человеком все будет по-другому. Ты отправляешься в плавание по бурному и опасному морю, Рейчел, боюсь, это тебе придется оберегать его. И утешать. Во всяком случае, поначалу. Придется смириться с этим.

– Мама, по-моему, он тебе понравился!