– А что им остается делать? – задумчиво произнесла Дарси. – Они так жили веками, Рейчел. Знаешь, что о нас говорят? Что мы, как китайцы: едим рис и молимся предкам. Безумие здесь ни при чем.

Жители этого городка живут только тем, что вспоминают, кто, кому и что сделал, и сводят счеты. И ненавидят друг друга. Ах, Рейчел, – вырвалось у нее, – если бы не это, то я могла бы быть безумно счастливой. Если бы люди могли забыть всех этих Дреитонов и Бомонтов, забыть о том, кто раньше владел рабами и землей и у кого есть деньги сегодня – забыть всю эту ерунду, тогда я схватила бы этого дурня и затащила в постель! И вышла бы замуж за того, за кого хочу!

В том, что касалось кукол, Дарси была права. Рейчел перестала убирать их со ступеней, и последняя куколка осталась на месте, глядя на дорогу и выполняя свои охранные функции. Так как она мешала Проходу, то Рейчел несколько дней спустя посадила ее на блюдце и спрятала под куст алтея у дверей, где ее почти не было видно.

Однако Тил Коффи сразу же ее заметил. Некоторое время он стоял, глядя на куклу, затем, подняв глаза, сказал:

– Мне передали, что вы хотите о чем-то поговорить со мной.

Его голос звучал холодно и официально. Тил не называл ее заискивающе «миссис Рейчел». Он приехал на блестящем голубом «Бьюике» последней модели и, как обычно во время занятий, был в элегантном синем блейзере и белой рубашке с галстуком. Рейчел неожиданно пришло в голову, что Тил выглядит более преуспевающим, чем все остальные вокруг.

– Да, я хотела поговорить с вами, – сказала она с чувством облегчения. – Мне порекомендов&ди спросить у вас, не сможете ли вы помочь нам получить ссуду. Наши посадки погибли, и нам придется повторно высаживать рассаду. Входите в дом, – пригласила она, распахивая дверь.

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, с вашего позволения, я останусь здесь.

Когда я навещаю белых леди, то остаюсь за порогом.

Рейчел не верилось, что Тил говорит серьезно. «Что я сделала не так? – подумала она. – Быть может, он воздвиг эту глупую преграду между нами потому, что я говорила с Лореттой на поле? Или, – подумала она с тоской, – до него дошли слухи о ней и Бо Тилсоне?» Теперь, глядя на него, Рейчел заметила явное сходство с братом: те же тонкие черты, то же непреклонное выражение лица, появившееся у Тила лишь сегодня.

– Что ж, как вам будет угодно. – Она вышла на крыльцо, прикрыв за собой дверь.

Тил перевел взгляд на магическую фигурку, сидящую под кустом алтея.

– Вы знаете, что это такое? – спросил он спокойно.

– Спасибо, мне уже объяснили. – Рейчел не хотела возвращаться к этой теме. – Мне не хотелось бы никого обижать, поэтому я оставила ее здесь. Только пересадила ее под куст, чтобы она не мешалась под ногами.

Янтарные глаза Тила без всякого выражения смотрели на нее.

– Если не возражаете, я бы хотел уточнить некоторые детали. Во-первых, независимо от того, что вы думаете, я не могу предлагать здешним людям вступить в кооператив. Я не являюсь лидером черной общины, что бы вам ни говорила моя жена. – Заметив удивленный взгляд Рейчел, он мрачно усмехнулся. – Да, мы с Лореттой муж и жена. Я женился на ней еще до рождения ребенка. Это они мне позволили сделать. Я не хотел, чтобы мой сын рос, как я, с половиной имени.

Рейчел залила волна стыда, она чувствовала, что краснеет.

– Простите, я не собиралась выведывать чужие тайны, – произнесла она еле слышно.

– Вам и не нужно выведывать, – произнес он совздохом. – В Дрейтонвилле это ни для кого не секрет. В маленьких южных городках все обо всех все знают. Уверен, – добавил он с мягким нажимом, – вы уже ощутили это на себе.

Рейчел покраснела еще сильнее. Теперь ей не нужно было ломать голову над тем, дошли ли до Тила слухи. Он ясно дал ей понять, что дошли.

– Я постараюсь помочь вам получить ссуду, если вы этого хотите, – продолжал он, – но вам придется предоставить в мое распоряжение некоторые документы и подготовить простейшее обоснование: стоимость посадочного материала, аренды трактора и так далее. Это необеспеченная ссуда, верно?

Как ни странно, его предложение найти для них деньги ее не обрадовало.

– Вы думаете, у нас ничего не выйдет? – спросила она упавшим голосом.

– Я понимаю в сельском хозяйстве не больше вашего, – сказал Тил после небольшой паузы, – но эти люди нуждаются в помощи. Я слышал, вы хотите посадить соевые бобы. Но этим вы дадите белым членам кооператива преимущество над черными, ведь у них есть только мулы и собственные руки. Их доля при расчете станет меньше.

– Я постараюсь, чтобы этого не случилось, – пообещала Рейчел. – У нас еще есть посевы сахарной кукурузы на земле, которую мы арендуем у Йонга. Когда она поспеет, мы вместе соберем урожай и отвезем в Чарлстон.

– Земля и техника принадлежат Йонгу. Много ли останется на долю каждого, когда вы оплатите издержки?

– Вполне достаточно, – заверила Рейчел. – Жаль, что помидоры погибли, но, возможно, мы решим посеять бобы. Посмотрим.

Прищурившись, он смотрел на нее, его лицо оставалось бесстрастным.

– Тогда, чтобы попасть на поле, вам снова придется пользоваться дорогой Бо Тилсона?

Рейчел отвела глаза.

– О, Тил… – прошептала она, чувствуя, что он скорее всего догадывается о всей сложности ее отношений с Бомонтом Тилсоном. Раньше Тил всегда относился к ней с сочувствием, старался помочь. Теперь достаточно было бросить взгляд на его лицо, чтобы убедиться: впредь ей нечего на это рассчитывать.

Сделав над собой усилие, она встретилась с ним взглядом и приняла вызов, который прочла в его глазах.

– Не сомневаюсь, что адвокат Скривен поможет нам заключить соглашение.

На какой-то миг ей показалось, что Тил готов улыбнуться. Но он только сказал:

– Вы упрямая женщина, миссис Рейчел, придется дать вам кредит. Надеюсь только, что вы понимаете, что делаете.

После ухода Тила Коффи настроение у Рейчел вконец испортилось. Она вернулась в дом, чтобы подготовить бумаги, о которых говорил Тил. Но она никак не смогла сосредоточиться и, оставив бумаги на столе, решила заняться уборкой. Она подмела свой маленький дом и вынесла мусор в металлический контейнер на заднем дворе.

На реку и лес уже спустилась нежная бархатная ночь. Рейчел с наслаждением вдыхала теплый влажный воздух. Песчаная тропинка, ведущая к заводи, светлой лентой убегала в густые заросли. С той памятной ночи, когда Бо Тилсон пришел к ней в дом, она не решалась там купаться или плавать.

Когда-нибудь, думала Рейчел, ей придется покинуть Дрейтонвилл. Работе неизбежно наступит конец, независимо от того, как пойдут дела кооператива. Это открытие расстроило ее еще больше. Она уже Успела полюбить эту землю. Когда она подумала о Бо Тилсоне, ее сердце защемило от боли. Ее любовь к нему не принесла ей счастья. В ушах звучали слова Дарси: «Он никому здесь не нужен. Не знаешь, что он выкинет в следующую секунду». Прекрасный дьявоол. Безжалостный, непостоянный, жестокий и непонятный, как и сама эта земля. Даже после того, как они занимались любовью, она не могла сказать, что узнала его. Как случилось, спрашивала себя Рейчел, что она поддалась этому наваждению?

Она сделала глубокий вдох: воздух, напоенный запахами с реки и болот, был почти таким же теплым, как днем. Луна еще не вышла, но по черному бархатному небу протянулась неправдоподобно близкая вуаль Млечного Пути. Так или иначе, думала Рейчел, в этот час она оказалась здесь – в этом месте и в это время. И будь что будет.

Когда она направилась к дому, у нее возникло смутное ощущение, что в темноте кто-то есть. Слева послышался шорох, но прежде чем она успела повернуть голову, ее пронзила острая боль. Метнувшись вправо, Рейчел, теряя сознание, успела понять, что кто-то ударил ее по голове.

Темный мир, кружась, поплыл перед глазами. Она упала. Чьи-то грубые руки схватили ее, и в тот же миг холодный липкий пластырь залепил ей рот, мешая кричать. Кто-то связал ей руки за спиной. На нее накинули пропахшую рыбой тряпку – или мешок?

Затем ее подняли и куда-то понесли.

Глава 14

Сначала она подумала, что это Бо Тилсон. «Неужели он хочет убить меня?» Вопрос был совершенно диким, но он возник сам собой.

Рейчел охватил безумный страх. Она попыталась кричать, но из-под пластыря вырывалось лишь нечленораздельное мычание. Из всех чувств обострился только слух: тот, кто нес ее, тяжело и хрипло дышал. По этим неровным прерывистым звукам она понял что это не Тилсон. Кажется, она слышала какой-то голос, но не была в этом уверена.

Внезапно ее бросили на твердую поверхность и накрыли грубой тканью, воняющей псиной. Кто-то завел мотор. Звук был громче, чем у легковой машины. Похоже, она оказалась в кузове грузовика. Со связанными за спиной руками Рейчел лежала на животе в нелепой, унизительной позе. Она услышала только рев мотора, шаги и звук захлопнувшейся дверцы.

На песчаном склоне ее двора машина развернулась и помчалась прочь. Дорога была неровной, и Рейчел билась о металлический пол грудью, животом и коленями. Она глухо стонала, напрягаясь, чтобы смягчить силу ударов, и этот тест на выживание, казалось, длился бесконечно. Сцепление лязгнуло, и грузовик поехал быстрее. На крутых поворотах ее бросало из стороны в сторону, и она больно билась о металлическую поверхность.

Что с ней происходит? Кому понадобилось устраивать это похищение?

Связанные за спиной руки отчаянно ныли. Затормозив, грузовик остановился, но мотор продолжал работать на холостом ходу. Рейчел догадалась, что, вероятно, они выехали на шоссе и стоят перед светофором; через грубую ткань, в которую она была завернута, проникали запахи выхлопов и шум машин.

Никто не знал, да и, возможно, еще несколько часов не узнает о ее исчезновении. Эта мысль привела Рейчел в бешенство. Она попыталась освободиться от пут, закричать, но из-под пластыря вырвался лишь еле слышный писк.