Джейми Шоу - Безумие

Когда понимаю, что ещё недостаточно рассказала, наконец добавляю:

– Тебе отказала всего одна девушка, Адам. Не две... Одна.

Адам долгое время изучающе смотрит на меня, его лицо медленно озаряет понимание. Его взгляд смягчается в свете уличного освещения, легкий ветерок развевает каштановые локоны.

– Только ты, – тихо соглашается парень, после чего, глядя в глаза, приближается ко мне. Он берется пальцами за резинку и распускает мой хвост, позволяя волосам рассыпаться. После чего поправляет их, вытягивая вперед.

– Прости, что не сказала тебе, – извиняюсь я, хмурясь, когда он играет с моими волосами, но затем Адам протягивает руку и ласкает пальцем мою нижнюю губу. Как и прошлой ночью, я замираю. Я вижу, как воспоминания о нашем первом поцелуе проносятся в его голове. Когда Адам касается меня, как в прошлый раз, и смотрит на меня так же, я не имею ни малейшего понятия ни что мне сказать, ни что чувствовать или делать... или... или... я вообще дышу? Чёрт, мне нужно дышать.

Когда взгляд Адама падает на мои губы, и он начинает приближаться ко мне, я резко вдыхаю и нервно отступаю назад:

– Стоп.

Парень следует за мной, а в его глазах тлеют угольки. Одним пальцем он хватает меня за ремень, чтобы притянуть за бедра, тем самым резко сокращая расстояние между нами. Внезапно моё тело охватывает пламя возбуждения, и я не знаю, как долго смогу противостоять всем плохим решениям, которые оно умоляет меня принять. По крайней мере, он не сумасшедший... Не думаю.

– Адам, – каким-то образом мне удается произнести запыхавшимся и неровным голосом, – мы по-прежнему просто друзья.

Адам отрицательно качает головой, одним быстрым движением разворачивая наши тела так, что я оказываюсь прижатой к бетонной стене. Он вплотную подходит ко мне, одной рукой всё ещё удерживая меня за пояс, а другой лаская меня за ухом.

– Почему ты не сказала мне? – спрашивает он. Его голос низкий, опасный и сексуальный, как у змея-искусителя. От него у меня кружится голова. Он зол? Чёрт... Даже не знаю.

– Я... Я не хотела, чтобы ты знал.

– Ну, теперь я знаю.

Он так близко и такой высокий, что мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Взгляд Адама прожигает меня насквозь, и я чувствую жар по всему телу

Киваю и с трудом сглатываю.

– Ты целый месяц посещала со мной занятия.

Я снова киваю, закусывая нижнюю губу. Но это лишь возвращает его внимание к моему рту, так что я отпускаю её.

– А потом последние три дня ты провела со мной и рассказала Шону…

– Я не рассказывала Шону, – перебиваю его.

– Тогда откуда он знает?

– Он узнал меня. А ты – нет.

Это прозвучало более раздраженно, чем я хотела.

– Я знал, знал, что это ты!

Он наклоняется, прижимается губами к моему уху и шепчет:

– Ты солгала мне, Персик.

Когда он отворачивается от меня, я не могу прочесть эмоции на его лице.

– Я... Мне жаль.

Адам медленно качает головой.

– И снова лжешь.

Я опустила глаза. Парень прав, и он чертовски меня взволновал. Адам пальцем поднимает мой подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза.

– Почему ты не пришла за кулисы тем вечером?

– Я была в полном раздрае.

– Я хотел тебя увидеть.

Я в миллионный раз хочу извиниться перед ним, но решаю промолчать.

Адам кладет руку мне на шею, лаская пальцем нежную кожу за ухом.

– Ты отправилась со мной в эту поездку... и не позволила мне даже поцеловать тебя.

У меня перехватывает дыхание. Я...Что я должна на это ответить?

Адам прижимает меня вплотную к стене, заслоняя собой. Я чувствую, насколько сильно парень хочет меня. Он наклоняется мучительно близко к моим губам:

– Теперь, когда я знаю, кто ты, позволишь мне поцеловать тебя?

Я нервно мотаю головой из стороны в сторону.

Он наклоняется еще ближе, и мы соприкасаемся носами.

– Почему?

Адам так близко, я чувствую его дыхание на моих губах.

– Я... Я просто…

Прежде чем мне удается закончить или хотя бы осмыслить, что я хочу ответить, он резко подается вперед, чтобы накрыть своими губами мои. Напирая, Адам сокращает между нами расстояние и втягивает мою нижнюю губу. Он прижимается ко мне бёдрами, и из моих уст вырывается бездыханный стон, когда я чувствую его. Всего. Хочу, чтобы он поднял меня. Чтобы обернул мои ноги вокруг своей талии и прижал к этой стене, чтобы я могла почувствовать его там, где по-настоящему хочу. Я не думаю – просто целую его в ответ. Целую так отчаянно, что больше невозможно скрывать, как сильно хочу.

Адам скользит руками вдоль моей шеи и погружает их в мои волосы. Он целует меня, пока мой рассудок окончательно не поглощает туман, а затем прижимается губами к моей шее и стискивает мои бедра, ещё сильнее придвигаясь ко мне. Я таю в его руках. Он так страстно целует меня, уверена – завтра там будут засосы, но мне плевать. Так продолжается до того момента, пока его холодные пальцы не проскальзывают под мой топ, грубо прижимаясь к моей голой коже, от чего я шокировано открываю глаза.

Мы стоим перед клубом, на тротуаре. Я ловлю на себе неодобрительные взгляды проходящих мимо людей и, задыхаясь, отступаю назад.

– Адам, – я качаю головой. – Нет.

Он оглядывается, осознавая, что выставил нас на всеобщее обозрение. Парень кажется в равной мере взволнованным и весёлым, когда протирает глаза, широко улыбаясь.

– Автобус, – произносит он, после чего перестает тереть глаза и протягивает мне руку.

– Нет, – выдыхаю я, качая головой. – Мы не можем.

Моё тело кричит в знак протеста, но ему действительно следует научиться вовремя затыкаться.

Его лицо кривится в непонимании.

– Почему?

– Потому что... мы друзья.

Адам рычит и проводит руками по волосам, разочарование одолевает его.

– Мы не друзья.

Его слова режут меня по живому, и я боюсь, что могу разреветься прямо здесь, перед всеми. Он, должно быть, замечает это, потому что немедленно уточняет:

– Нет-нет, я не это имел в виду.

Адам начинает нервничать и выставляет руки вперед, словно боится, что я могу рассыпаться на миллион кусочков, и ему придется держать меня в целости. Я знаю, что он искренен, и от этого мне становится легче. Но вопрос об автобусе всё ещё в силе.

– Вернуться в автобус было бы очень плохой идеей, – объясняю я ему.

– Что в этом такого плохого?

Ничего и всё одновременно.

– Я не ищу отношений на одну ночь... – выдавливаю из себя слабую улыбку. – Даже с Адамом Эверестом.

Особенно с Адамом Эверестом.

– Откуда ты знаешь, что это будет лишь на одну ночь?

Я многозначительно смотрю на него, отвечая взглядом на его вопрос. Все отношения Адама – на одну ночь. Он даже не может отрицать это.

– Почему ты поехала со мной, Персик?

– Хотела помочь тебе.

– Зачем?

– Просто захотела.

Ответ соответствует логике Адама, так что он не может спорить с этим. Парень вздыхает и отступает назад, проводя рукой по волосам.

– Разве мы не можем просто посмотреть, к чему нас это приведет? – спрашивает он спустя несколько секунд.

Я качаю головой.

– Я по-прежнему хочу быть друзьями.

Мы оба знаем, к чему это приведет. Это приведет нас прямиком в постель, после чего он оставит меня сидящей у телефона, который никогда не зазвонит, рыдающей на плече у Ди.

– Честно? После этого? – Адам невесело усмехается. – Не думаю, что вся эта «дружеская хрень» сработает.

– Именно поэтому я не хотела тебе рассказывать, – нахмурившись, отвечаю я.

Адам снова подходит ко мне, соприкасаясь нашими лбами.

– Персик, – произносит он, пристально вглядываясь в мои глаза. – Не думаю, что я когда-либо так же сильно чего-то желал, как хочу прямо сейчас схватить тебя и отнести в автобус.

Я упираюсь рукой в его грудь и медленно отталкиваю. Он не выглядит счастливым, но позволяет мне сделать это.

– Что мне делать? – спрашивает он.

– Остыть, – отвечаю я, фальшиво улыбаясь.

– А потом?

– Забыть то, что произошло в Mayhem.

И то, что произошло только что. Потому что одному Богу известно – произошедшее было выжжено в моей памяти и будет по-прежнему тлеть даже спустя год.

Адам качает головой.

– Я не могу.

– Тогда просто притворись.

Он снова качает головой, но в этот раз улыбаясь.

– Не получится.

– Почему?

– Не хочу.

Он берет меня за руку и оттягивает от стены, чтобы обнять за плечи, и ведет обратно в клуб.

– Так ты не против быть друзьями? – спрашиваю, пока мы идем.

– Против, – он смеется в ответ.

– Но… Мы ведь попробуем, да?

Он ухмыляется мне, не отвечая на вопрос, после чего мы заходим внутрь. 

Следующим утром, увидев Шона, сидящего за кухонным столом с опущенными плечами и головой, лежащей на руках, словно она – пятидесятифутовый шар для боулинга, я решаю отыграться на нем по полной. Его спутанные волосы и грязная вчерашняя одежда так и кричат об убийственном похмелье, и я должна отплатить ему за то, что вынудил рассказать Адаму мой секрет.