Джейми Шоу - Безумие

– Что ты изучаешь?

– Французский, – разочарованно стонет он.

– Ооо, обожаю французский, – произносит она, запуская пальчики в его волосы. Я каким-то образом противостою желанию оттолкнуть её руки. – Скажи что-нибудь по-французски.

Адам мгновение раздумывает, после чего, широко улыбаясь, обращается к ней.

– Tu parles trop.

Я с трудом сдерживаю смешок, прикрывая ладонью рот, чтобы случайно не выплюнуть напиток, когда девушка визжит от восторга и спрашивает у Адама, что он сказал. Он смотрит на меня с подергивающимися от сдерживаемого смеха губами. Я же не могу рассказать ей, что, по его словам, она слишком много болтает, да? Адам хихикает, и я понимаю, что он не собирается отвечать ей, тем самым делая эту ситуацию невероятно неудобной.

 – Он сказал, что ты очень красивая, – говорю я девушке, чтобы заполнить неловкое молчание. Она заливается краской и чмокает его в щеку. Адам хитро улыбается мне.

– Tu es une...

Он наклоняется и шепчет мне на ушко:

– Как будет «неисправимая лгунья» по-французски?

Я смеюсь, когда парень выпрямляется, а девушка рассеянно улыбается нам.

– Menteuse, – подсказываю ему.

– Tu es une menteuse, – Адам разочарованно качает головой и цокает языком.

Я игриво закатываю глаза и поворачиваюсь к бару, чтобы заказать ещё один коктейль. Когда Шон приходит, чтобы узнать, не готова ли я сыграть в пул – я следую за ним к бильярдным столам, стоящим в дальнем углу зала, оставляя Адама с сидящей на его коленях девушкой, сигаретой в руке и коктейлем на барной стойке.

Мы с Шоной пробираемся через толпу, минуя Джоэля (которого сложно не заметить, благодаря ирокезу), целующегося с какой-то брюнеткой, и Водилу, курящего что-то подозрительное. Когда мы подходим к свободному столу, который держит для нас Майк, я беру кий и натираю его мелом.

– Почему ты передумал? – спрашиваю у Шона, удивляясь, почему он всё-таки решил сыграть со мной.

– Сколько ты выпила?

Я показываю три пальца, после чего задумчиво смотрю на деревянный потолок и медленно поднимаю ещё один палец. Он смеется.

– Вот поэтому и передумал. Может хоть так у меня будет шанс победить.

– Я бы на это не рассчитывал! – кричит Майк, уходя в сторону бара.

Я смеюсь и в благодарность киваю ему, после чего он растворяется в толпе.

– Давай, Персик, ты разбиваешь, – говорит Шон после того, как выстроил шары.

Я нервно озираюсь, изучая лица стоящих вокруг нас людей, но кажется, что никто не услышал или не придал этому значения. Пристально гляжу на Шона и подхожу ближе к нему, чтобы сделать свой ход.

– За это я надеру тебе зад, – бормочу я, склоняясь над столом.

– Ты в любом случае сделала бы это, – смеется он.

– И то правда, – ухмыляюсь ему, после того, как шар забила в угловую лузу.

Чтобы подготовиться к следующему удару, я подхожу к столу со стороны стены, и это означает, что теперь я могу видеть Адама. На моем месте уже расположилась новая девушка, прежняя всё ещё сидит у него на коленях, и ещё одна держится за его плечо. Я делаю удар и тотально промахиваюсь, ругаясь себе под нос.

– Ага, может и нет, – смеется Шон.

Я всё больше разочаровываюсь во время игры, так как конкретно проигрываю. Не уверена, из-за выпивки это или из-за шлюшек, но я абсолютно не могу сосредоточиться. Шон подходит и останавливается рядом со мной, глядя на Адама, шепчущего что-то на ушко девушке.

– Знаешь, я думаю, он не обращал бы на них внимания, если бы ты всё ещё была там.

Меня раздражает то, что он достаточно наблюдателен, чтобы понять, что именно выбило меня из колеи.

– Ему не нужно со мной нянчиться, – усмехаюсь я.

– Это не то, что я имел в виду, – странно смотрит на меня Шон.

– Просто делай свой ход, Шон.

Ещё какое-то время он изучающе смотрит на меня, после чего пожимает плечами и склоняется над столом, отправляя шар в боковую лузу.

Я выиграла партию, но, клянусь, только потому, что Шон позволил мне. Наверное, он жалеет меня. Взглянув на Адама, смеющегося со своим собственным гаремом хихикающих потаскушек, я внезапно почувствовала себя не к месту в этом баре.

– Думаю, мне пора убираться отсюда, – обращаюсь я к разговаривающим рядом со мной Шону и Майку.

– Ой, да ладно тебе, – говорит Шон. – Всё было не так уж и плохо. Да ты порвала меня, как Тузик грелку!

– Я не из-за этого, просто устала. Нет сил продолжать тусить, парни, – выдавливаю из себя улыбку.

– Я провожу тебя, – обнимает меня за плечи Майк.

По приходу в автобус парень сразу же заваливается перед телевизором и выхватает контроллер из путаницы проводов мультимедийного центра. Он предлагает мне сыграть с ним, но я отказываюсь и поднимаюсь наверх, чтобы подготовиться ко сну. Умываюсь, расчесываю волосы и переодеваюсь в шелковые пижамные шорты и чистую майку. Когда возвращаюсь к своей кровати, которую кто-то любезно застелил для меня, с ужасом смотрю на нее. Я не врала Шону, когда сказала, что устала. Такое чувство, словно я на протяжении сорока восьми часов ни разу не сомкнула глаз – длительные поездки под палящим солнцем и ночные пьянки с группой одолевают меня. Ещё одна ночь, сопровождаемая храпом Джоэля, вполне может убить меня, и завтра я наверняка не смогу выдержать репетиторский марафон с Адамом.

Мой взгляд скользит на закрытую дверь в спальню, после чего, тяжело вздохнув, я захожу в неё. Сложив все вещи в углу комнаты, заползаю под черное атласное покрывало. Простыни прохладные, и это так прекрасно ощущается на моей разгоряченной алкоголем коже. Я зарываюсь лицом в мягкую плюшевую подушку, которая так вкусно пахнет Адамом, и засыпаю, думая о том, заметил ли он, что я уже ушла, или нет.

Сквозь сон ощущаю движение на кровати. Сначала шевелится одеяло, затем позади меня кровать прогибается под тяжестью веса. Кто-то пододвигается ближе, и я смутно осознаю, что это Адам. Он пахнет сигаретами и более насыщенной версией выветрившегося одеколона, всё ещё сохранившего свой аромат на моей подушке. Сон практически затащил меня обратно в свои объятия, когда я почувствовала, как что-то теплое коснулось моего плеча. Что-то влажное.

Адам целует меня в плечо и нежно проводит языком по изгибу шеи.

– Адам, – тихо произношу я, не совсем проснувшись. Четыре выпитых коктейля всё ещё держат мой рассудок в тумане. – Не надо.

– Почему? – так же тихо спрашивает он, снова целуя меня в шею.

– Мы друзья.

 Он ласково проводит пальцами по моей руке и нежно целует чувствительную кожу, посылая мурашки по всему телу.

– Очень, очень хорошие друзья.

Я хихикаю и перекатываюсь на живот. Прижавшись щекой к подушке, изучаю его великолепное, освещенное луной лицо, и тяжело вздыхаю.

– Ты мне нравишься.

Адам приподнимается на локте и протягивает руку, чтобы нежно провести пальцем по моим губам, от чего я замираю.

– Ты мне тоже нравишься, – отвечает парень и роняет руку на подушку до того, как я нахожу в себе силы оторваться от него.

Не знаю, что бы я сделала, если бы он сейчас не прекратил меня касаться… Что бы я сделала? Наверняка, что-то глупое. Что-то очень, очень глупое.

– Тогда давай не будем рушить это, ладно? Не хочу переспать с тобой и потом ненавидеть утром, – хмурюсь я. И говорю на полном серьезе. Не думаю, что Адам придал бы большое значение нашему сексу, в отличие от меня. Он с легкостью пережил бы это, а я нет.

– Я тоже не хочу этого…

Он какое-то время смотрит на меня. От его серовато-зеленых глаз невозможно отвести взгляд.

– Ладно, – произносит Адам, наклоняясь, чтобы в последний раз поцеловать мое плечо ещё нежнее, чем прежде. А затем отодвигается. Не уверена, что я сделала правильный выбор, но знаю – он точно поступил правильно.

– Спасибо, Адам.

– Не благодари меня. До рассвета ещё несколько часов, и я уверен, что не собираюсь спать.

Я хихикаю и перекатываюсь на свою половину кровати.

– Сладких снов.

Я чувствую движение на кровати, когда Адам пододвигается ко мне обратно. Знание того, что он находится за моей спиной, – горько-сладкая пытка, но вскоре я слышу, как его дыхание тяжелеет, и в конце концов сама засыпаю.

На следующее утро я просыпаюсь от того, что что-то щекочет мое лицо. Смахиваю его и уже практически засыпаю, как перышко вновь скользит по моему лицу. С трудом приоткрываю один глаз и вижу перед собой улыбающегося Адама. Он слишком широко улыбается, обнажив свои жемчужно-белые зубы, а его глаза искрятся весельем. Он сидит рядом со мной на кровати, свежевыбритый, его волосы всё ещё влажные после душа. От него пахнет дорогим гелем для душа и сигаретным дымом. Я зарываюсь лицом в подушку, чтобы спрятать улыбку, которая угрожает раскрыть то, на сколько по-девчачьи он заставляет меня себя чувствовать.

– Доброе утро, – произносит Адам.

– Доброе утро, – поворачиваюсь к нему, скрыв румянец.

– Ты готова?

– Готова к чему? – интересуюсь я, надеясь, что ответ не имеет ничего общего с тем, что он начал прошлой ночью.

Адам встает, чтобы сесть на край кровати, чуть ли не на меня. Одеяло плотно натягивается на моем теле, и он кладет руку с другой стороны от меня.

– Учиться!

– Серьезно? – стону я. – Сколько времени?

– Время учиться!