Глава 6

На часах уже далеко за полночь, а я лежу рядом с Ди и не могу сомкнуть глаз. Ещё восемь часов, и я снова увижусь с Адамом.

Восемь. Чертовых. Часов.

Восемь часов превращаются в семь, а семь – в шесть. К моменту звонка будильника у меня красные от недосыпа глаза, но я вскакиваю с постели так, словно лежала на углях. Выйдя из душа, смотрю на стопки своей одежды, лежащей вдоль стены комнаты Ди. Отстойно, когда у тебя нет комода или какого-нибудь шкафа для вещей, но дарёному коню в зубы не смотрят. Пора решить, что я сегодня надену.

С одной стороны, хочется выглядеть прилично на случай, если Адам посмотрит в мою сторону во время урока французского. Небеса бы разверзлись, ангелы запели, а он… вероятно, даже не вспомнит меня. Тьфу.

С другой стороны, не хочется привлекать к себе внимание. Я приняла верное решение, не вернувшись в его гастрольный автобус после шоу. Это был правильный выбор… Правильный. Я знаю, что он был правильным.

Переворачиваю аккуратно сложенные стопки до тех пор, пока практически вся одежда не превращается в беспорядочную кучу на полу, затем огорченно вздыхаю и совершаю налёт на шкаф Ди. Останавливаюсь на паре коротких джинсовых шорт и милом голубом топе под цвет моих тёмно-голубых глаз. Глядя в зеркало Ди, завязываю волосы в конский хвост и делаю макияж, прежде чем она вернется из душа.

– Милый топ, – произносит подруга, пока я наблюдаю в зеркало, как она входит в комнату.

– Не возражаешь, если я одолжу его у тебя?

– Конечно нет, черт возьми! Продолжай в том же духе, и к концу следующей недели у тебя появится новый парень.

– А что, если, – произношу я с ехидной ухмылкой, отходя от зеркала, когда Ди втискивается перед ним и наклоняется, чтобы нанести увлажняющий крем на лицо, – я отхвачу парня быстрее?

Она одаривает моё отражение серьезным взглядом, а затем хохочет.

– Туше!

У Ди никогда не было серьезных отношений, да она никогда и не хотела этого. Она желает купаться в цветах и конфетах от парней, чьи имена даже не пытается запомнить, и чтобы все ею восхищались. Ди хочет впитывать их чувства, но не отвечать взаимностью, и, несмотря на то, что она никогда не признает этого, я знаю, что корень её отвращения к отношениям – ужасный конец между её родителями.

Когда мы были в шестом классе, её отец узнал, что у мамы была длительная интрижка, и Ди была свидетелем опустошения, которое оставляет после себя любовь. Впервые, когда Ди увидела отца плачущим – после того, как мама бросила семью, чтобы переехать к любовнику в другой конец страны – она пробралась в мою комнату и уснула в слезах на моей подушке, пока я заверяла её, что они с отцом будут в порядке. Я убеждала подругу, что ей не нужна глупая мать, потому что у неё всегда буду я, а затем гладила её по голове, пока Ди не уснула.

Это был последний раз, когда я видела её плачущей из-за родителей – после этого была лишь злость, слёзы ненависти и разгромленные спальни. Из известных мне отцов, её всегда был самым любящим, но он не смог заполнить пустоту, оставшуюся после ухода матери. Несмотря на то, что Ди никогда не произносила этого вслух, я знала, что она скучала по маме так же сильно, как и ненавидела её. Честно говоря, думаю, с тех пор её ничего не пугало столь же сильно, как серьезные отношения. Я всегда подозревала, что возможно именно поэтому Ди некомфортно себя чувствовала, когда я так быстро остепенилась с Брейди — и всё это время он отрывал меня от неё.

Хотела бы я вернуть назад каждое прошедшее мгновение.

Я выталкиваю Ди за дверь и подгоняю всю оставшуюся дорогу до кампуса. Прохожу через благоухающую духами группку девчонок, встречающих Адама, и захожу в аудиторию по французскому языку задолго до начала урока, чтобы убедиться, что приду раньше него. Затем торопливо занимаю ту же парту, за которой сидела двумя днями раннее, позаботившись о том, чтобы оставить рядом с собой место для Лэти.

– Как дела, Роу-град? – присаживается он около меня. – Мне нравятся эти голубенькие пальчики.

Опускаю взгляд на свои голубые ногти на ногах, а затем улыбаюсь ему, когда он поднимает очки на макушку. Девушка действительно может привыкнуть к таким частым комплиментам. Ну, если только гетеросексуальные парни уделяют столько же внимания мелочам.

– Спасибо. Мне нравится твоя футболка.

Розовые пони на его футболке My Little Pony гармонируют с розовыми Чак Тейлорсами.

– Что тут сказать? Я неисправимый брони[7].

Я смеюсь и открываю тетрадь на пустой странице.

– Эй, не хочешь как-нибудь позависать со мной и моей соседкой? Например, на этих выходных?

– Она такая же крутая, как ты?

– Гораздо круче.

Он хихикает и дергает меня за хвост.

– Прекрати недооценивать себя, Кукурузка! Я бы очень хотел потусоваться с тобой и твоей соседкой! Как её зовут?

– Ди.

– Ее имя состоит всего лишь из двух букв? Вау, ты права, она круче тебя.

Мой смех обрывается, когда Доктор Пуллмен входит в аудиторию. Одетый в коричневые брюки и желтую рубашку, он тянется назад, чтобы закрыть за собой дверь. Но Адам ещё не появился. Может, он бросил этот предмет? Или… он просто моя чертова галлюцинация или что-то в этом роде? У меня что, едет крыша?

Дверь почти закрылась, но в этом ей мешает рука. В дверном проеме появляется Адам и очаровательно улыбается Доктору Пуллмену, от чего моё сердце пропускает удар. Он бесцеремонно прошмыгивает в кабинет с двумя девицами, следующими за ним по пятам, и занимает своё место в первом ряду.

Я чувствую себя жалким сталкером, когда украдкой бросаю на него взгляды. Мы лишь поцеловались – я уверена, точно так же, как он целовался со всеми этими девицами, сидящими рядом с ним в первом ряду. И я – ничто по сравнению с ними. У меня не столь большая грудь и не такое хорошенькое личико, не такие роскошные волосы и точно не такая секси-шмекси попка. Чем бы ни были мои чувства, мне нужно подавить их, прежде чем они превратятся в эмоциональный хаос, который и без того имеется у меня по отношению к Брейди. Адам был хорошим парнем для того, чтобы забыться. Он оказал мне услугу. Кто знал, что мы окажемся в одном чертовом классе?

Вся моя рассудительность пошла прахом; я ухожу с занятия, чувствуя себя практически такой же разбитой, как и той ночью в Mayhem. Я не должна чувствовать себя так, будто Адам предал меня подобно Брейди, но… уф. Я чувствую себя такой… отвергнутой. Ими обоими.

Когда мы выходим на залитый солнцем двор, Лэти опускает очки на глаза. Солнце палит, как в худшем вампирском кошмаре, и, учитывая мое настроение, я едва не шиплю.

– У тебя сейчас занятие, да? – Лэти смотрит на меня сверху вниз из-за темных линз очков.

– Ага, риторика с Ди. Эй, дай мне свой телефон.

Он протягивает мне телефон, а я в ответ даю ему свой. Мы вводим свои номера. А затем обмениваемся обратно.

– Я напишу тебе насчет этих выходных, ладно?

Он вставляет наушники в уши, отступая назад.

– Ты лучшая!

На следующий день, во время перерыва межу математикой и историей с Ди, я снова обедаю в одиночестве в Львином логове, погрузившись в учебник по французскому, и жую сэндвич с беконом и чипсы. Первую неделю мы повторяем пройденный материал, и я читаю слово, обозначающее бойфренд, вслух.

– Petit ami.

Сверлю учебник взглядом, думая о Брейди.

– Je déteste mon ex-petit ami! (Ненавижу бывшего!)

Испытываю непреодолимое желание прекратить эти сантименты, сплюнув на пол, но, полагаю, это лишь привлечет ко мне ещё больше внимания. Я официально та девушка, которая обедает в одиночестве и разговаривает сама с собой.

По-французски.

Супер.

Я думаю о Брейди до тех пор, пока мой мозг не начинает выдавать ассоциацию за ассоциацией. Брейди. Та «Девушка». Mayhem. Адам. Гастрольный автобус Адама. Кровать с черным атласным бельем. Мою кожу начинает покалывать, но затем я вспоминаю урок французского и всех тех девиц. Хихиканье. Наманикюренные пальчики в его волосах.

Со стоном закрываю учебник и утыкаюсь в него лбом. Адам. Он такой бабник. Я чуть не переспала с бабником. С чертовым бабником.

И это было прекрасно. И занятия с ним будут безжалостными. И мои мысли такие непоследовательные, что мне на самом деле хочется ударить себя. Я запуталась. Вся моя дурацкая жизнь – сплошная путаница.

К моменту окончания обеденного перерыва я довела себя до белого каления. Захожу в кабинет истории и тяжело опускаюсь на сидение рядом с Ди. Она протягивает руку, чтобы поиграть с моим светлым конским хвостом, спадающим локонами на плечи.

– Что с тобой?

– Ничего, – вру я. – Просто… домашнее задание по французскому, над которым я работала во время обеда, совершенно вымотало меня.

– Что ж, у меня есть превосходное лекарство! – произносит Ди, и я уже смотрю на неё с подозрением. – Угадай, кто приглашен на вечеринку в эти выходные?!

Качаю головой. Ни за что не пойду с ней на вечеринку. Думаю, я предпочла бы попасть под самосвал, полный коровьего навоза, чем попыталась бы пережить светское мероприятие. Мероприятие с большим количеством людей – улыбающихся, счастливых людей.

– Ой, да ладно тебе, Роу! Пожааалуйста? Тебе нужно это! Нам нужно это!

Вместо того чтобы сказать ей правду: пока я просто ещё не готова снова ходить на свидания, после того как Брейди растоптал моё сердце, я придумываю оправдание.