Его слова были уже за пределами осознания, Каталины.

Она не понимала и трети того, о чем мужчина говорил, завороженная движением этих губ. Нуждающаяся в том, чтобы его пальцы снова скользили по ноющей в потребности плоти.

- Грегори... - Опять простонала девушка, прикусывая губу.

За полу прикрытыми веками, не замечающая пламени, которым вспыхнули глаза вампира от просьбы, стоящей за этим всхлипом.

- Каталина? - С легкой усмешкой проговорил он, вот только голос Грега становился все ниже, вызывая сомнения в этой невозмутимости.

Он чуть изменил положение своих рук, так, что теперь ее ладонь, которую мужчина отцепил от своей кисти, накрывала грудь Каталины, придавливаемая поверх, его ладонью.

Девушка почувствовала, как влажные... из-за нее, пальцы мужчины, обхватили вторую ее кисть, заставляя тонкие пальцы самой Каталины скользить по коже живота, спускаясь все ниже. Туда, где неистовым пламенем пылала нужда потребности.

Но... она хотела его прикосновения!

Каталина захныкала, не соглашаясь с таки положением.

Но тут же замолкла, ощутив очередной толчок его каменной плоти, так и не освобожденной из брюк, чувствуя легкое пожатие руки, направляющей ее запястье к собственному лону.

- Смотри. - Голос вампира околдовывал ее, заставляя приподнимать тяжелеющие веки, встречаясь глазами с ночными очами, пылающими в отражении. Предплечье его руки не давало девушке отвернуться, вынуждая наблюдать за тем, что они вместе делали, в зеркале. - Смотри со мной, Каталина.

И она смотрела..., словно бы со стороны видя, как ее ладонь, накрытая, направляемая его рукой, мягко мнет и сжимает, лихорадочно вздымающуюся, грудь девушки, вырывая хриплые стоны из прикушенных губ...

Как ее пальцы, накрытые его большой ладонью, ласкают влажную, отдающуюся взрывом на каждое касание, горошинку клитора...

Как, все тяжелее становится взгляд стоящего позади нее вампира, вспыхивая языками пламени...

И все чаще поднимается его грудь в надрывном дыхании, задевая спину Каталину, усиливая гамму ощущений...

Однако, когда ее пальцы скользнули ниже, почти проникая внутрь тела девушки, мужчина не выдержал.

- Бездна! Ты будешь моим проклятием, Каталина. - Прохрипел вампир, отодвигая ее кисть, и... да...

Да!

Наконец-то, погружая свои длинные, безумно возбуждающие ее, пальцы, в лоно Лины, заполняя, растягивая. Сводя с ума толчками.

Не так, как могла бы заполнить его плоть...

Ох, она почти готова была умолять об этом...

Но не успела.

Напряжение, нарастающее в теле девушки с того момента, как мужчина прижал ее к этому проклятому зеркалу, достигло апогея. И Каталина просто взорвалась, распадаясь на кусочки собственного сознания.

Не понимая, что кричит его имя, содрогаясь от удовольствия продолжающихся движений пальцев Грегори.

Не ощущая, как вонзаются его клыки, и ее кровь растекается по горлу вампира, переводя в рев рычание.

От такого удовольствия, которое принесло то, что Каталина всегда отрицала, девушка почти потеряла сознание.

И потерялась в пространстве, лишь краем разума ощущая, как Грегори подхватывает ее на руки и укладывает на кровать, накрывая одеялом. Ее тело больше не принадлежало Каталине. Она казалась себе бесплотным сознанием, затерявшимся в омуте наслаждения.

- Не смей уходить из дома, пока я не вернусь. - Все тем же, хриплым и низким голосом прошептал ей на ухо Грегори, скользя губами по скуле.

А потом накрыл ее рот, своими горячими и требовательными губами, жадно терзая.

Каталина только потянулась за ним, когда мужчина отстранился.

Ее не смутила даже усмешка, которую она почти ощущала.

- Видишь, и наблюдение может быть приятно обоим. - Прошептал Грег, проводя пальцами по ее щеке и ... растворился в тени.


***


Она была рядом.

Запах той шлюхи, которую ему поручили найти, расплывался в холодном воздухе ноябрьского утра Бухареста тонким шлейфом.

Тьма рычала перекатами, испытывая злость и неудовольствие.

Он успел выполнить задание этой ночью.

И смог обнаружить ее убежище.

Его мучила жажда, но он не мог утолить ее этой сучкой.

Она была жертвой, предназначенной иному.

Тому, кто распластал его по полу, заставив ощущать то, что Стефан не привык чувствовать с детства.

Мужчина ненавидел слабость. Он презирал ее.

Потому что слабым считали его. И теперь Стефан мстил всем, кто казался ему виновным в этом.

Женщины.

Суки, которые вытирали об него свои ноги. Смеялись над ним. Презирали.

"Извращенец! Слабак! Ничтожество!" - голоса преследовали его.

Противные. Визгливые. Девчачьи. Смеялись и издевались над ним. Они всегда сопровождались пинками и щипками...

Вампир заревел, обхватывая голову, звенящую этими голосами, словно нажимом кулаков, мог выдавить из себя, из своей памяти эти насмешки. Раздирая кожу ногтями, разрывая мышцы, задевая глазное яблоко, в попытке добраться до этих мучителей, вырывая их из собственного разума.

Их лица мелькали перед его глазами, издевательские, гротескные, насмешливые.

Перемешанные в сознании с окровавленными, изрезанными мертвыми масками всех тех, кого он убил.

"Ничтожество! Ничтожество!"

НЕТ!! ОН БЫЛ ОСОБЕННЫМ!

Стефан всегда знал это. Не сомневался ни единой минуты.

Он был велик.

Не ровня тем ублюдкам, которых ему предпочитали.

Он был особенным. Избранным. ДА!

Потому Теодорус и нашел его. Потому и обратил. Отец так и сказал ему, подтверждая то, что всегда была аксиомой для Стефана.

Ничего.

Теперь он был не просто сильнее.

О! Теперь Стефан мог мучить их всех!

Кровь...

Терзать так, как никогда ранее!

Куски мышц, обрывки кожи, кишки, ошметки органов на асфальте...

И он, непременно, будет делать это снова и снова.

ДА!!

Даже их мертвые губы над ними насмехались, но он заставит замолчать каждую!

Однако для начала, вампир должен увидеть ту, которую ему поручили разыскивать.

Ту, которую трогать нельзя...

Сука. Шлюха. Их всех надо убить. Ничего кроме этого они не заслуживают.

"Нельзя. Нельзя. Нельзя..."

Мощное тело раскачивалось, в такт этому слову.

Мужчина отпустил исцарапанную голову, облизывая пальцы, испачканные в собственной крови. И, обхватывая руками мощный корпус своего тела, пытался вспомнить, почему "нельзя"...

Рохус...

Теодорус...

Они были сильнее.

Они смогут причинить ему боль, если Стефан нарушит запрет.

Теодорус... его личный спаситель и мессия... он будет мучить его, долго...

Так долго, как Стефан даже представить себе не сможет.

Отец обещал ему это, обращая человека, которым Стефан недавно был.

Давая попробовать этой пытки, мучая и терзая еще неустойчивое людское тело...

Проступок будет покаран так мучительно, что Стеф будет молить о смерти, как суки, которых мучил он.

И нет, мужчина будет завидовать каждой из своих жертв...

"Нельзя... Су-у-ука... Нельзя..."

Ничего, он найдет другую, чтобы удовлетворить свою жажду.

Они все заслуживают смерти. Какая разница, с какой расправиться в первую очередь?

Все умрут.

Он их уничтожит. Теперь для него нет преграды.

Всех.

Кроме этой.

Вампир еще раз втянул воздух, проверяя, сверяя запах. Да, это была та, которую они искали.

Как только стемнеет, он уймет свою потребность в наказании этих сволочей, и вернется сюда, приводя с собой Теодоруса, чтобы показать, что верно выполнил задание.

Чтобы его отец гордился Стефаном, обучая большему. Делая его сильнее...

А пока, можно отдохнуть.

Уже светает, просто тучи не дают солнцу осветить улицы, полные мерзости и грязи, которую Стеф должен уничтожить.

О да, он был избранным для того, чтобы очистить мир от мрази этих сучек...

Стук двери в доме, за которым наблюдал мужчина, отвлек его, не давая потерять материальность.

Девушка, кутаясь в плащ, быстро выбежала из здания, и подбежала к машине, припаркованной у самого подъезда.

Стефан резко втянул воздух, раздувая ноздри.

Это была она.

Его задание.

Но к ее запаху, изрезанному нотами вожделения, примешивался чужой, незнакомый ему аромат. Мужчина. Вампир... Она была с мужчиной...

Она - такая же!

Все они шлюхи.

Все заслуживают наказания.

И он накажет.

"Нельзя... нельзя..."

Что ж, он накажет другую за поступок этой сучки.

Эта мысль принесла успокоение, чуть присмиряя хаос мельтешащих в сознании образов с вырезанными глазами и разодранными ртами, хохочущими над ним, даже после того, что Стефан творил с этими сволочами...

Ярость вспыхнула в тьме вампира, вырываясь шипением и рычание. Разливаясь порывами шквала...

"Нельзя"

Наказание Теодоруса будет ужасным, а эта сучка не стоит и капли крови такого, кем был Стефан.

Другая... Все виноваты...

Вампир растворился в тенях.

Он вернется на закате...


Глава 18

- Я должен обсудить это с ним. - Михаэль отвел волосы с плеча Сирины, пробегая пальцами по ключице, задевая золотую цепь. - Понимаю, что сейчас не самый удачный момент,... но я разговаривал с Максом, сразу после твоего обращения, а значит - он должен мне.

Темная бровь насмешливо поднялась, но губы отвлекали от слов, лаская ускоряющийся пульс любимой.