Diurdana - Безумие

Ольховский Матвей Александрович шел по коридору больницы. Это был лечебно-диагностический стационар психотерапевтической клиники «Здоровье души», руководителем и основателем которой был его отец.

Мужчина только что закончил сеанс групповой психотерапии, когда ему сообщили, что в приемном покое дожидается новая пациентка. Что ж, ей придется немного подождать. Матвей положил на стойку у дежурной медсестры несколько историй болезни пациентов, составляющих группу, лечащим врачом которой он был. Семь человек с различными психическими расстройствами требовали его пристального внимания каждый божий день. И одному парню с подозрением на шизофрению сегодня стало хуже. Подозрения подтвердились, парень впал в состояние кататонии. Утром медсестра обнаружила его в палате сидящем на постели и не реагирующем на какие-то внешние раздражители. Это было плохо. Очень плохо, потому что его родным они пытались доказать, что у Сергея никакая не шизофрения, а всего лишь переутомляемость в институте.

Вдобавок к Сергею, у Матвея наблюдались две девушки двадцати лет с попыткой суицида из-за несчастной любви, один молодой алкоголик, один мужчина с ярко выраженной галлюцинаторной формой шизофрении (слава Богу, уж с ним-то сомнений не было), одна женщина с приступами паники и один парень с нервным срывом на дипломировании. Разношерстная подобралась компания. А тут еще новая пациентка! Как будто ей больше некому заняться!

Что же все-таки делать с Сергеем? Нужно приглашать родственников, объясняться, извиняться за неверно поставленный диагноз, назначать лечение…. Да уж.

— Матвей Александрович, — его окрикнула медсестра из приемного покоя, — вам жена звонит.

— Ань, скажи ей, что я занят… или, что ты не смогла меня найти.

Ее еще не хватало! Видимо весь день думала, что бы такого вменить ему в вину, кроме обычных упреков, что он ее не любит, не уважает, не обращает на нее внимания, мало зарабатывает (вот этот упрек совершенно несправедлив), мало бывает дома и т. д., и т. п. Отпуск что ли взять?

— Матвей Александрович, вы про девушку, вашу новую пациентку не забыли, вот ее первичный осмотр, — Анна протянула ему карту осмотра.

Матвей сморщился, взял карту и пошел в кабинет.

Итак, София Берестова. Двадцать пять лет. Депрессия. Жаль, ничего интересного, обычное дело — депрессия.

Матвей вошел в кабинет, не отрывая глаз от карты.

— Здравствуйте, София.

— Здравствуйте, доктор.

Услышав голос девушки, мужчина, наконец, посмотрел на нее. Перед ним сидела молодая брюнетка, которой на вид можно было дать не больше двадцати лет. Причем брюнеткой она была жгучей. Волосы у нее были черными, как вороново крыло. Гладкими и длинными. Ровными, словно на плечи ее набросили черное шелковое покрывало. Она сидела у его стола, опустив плечи, и смотрела в пол. Кожа у нее была гладкая и загорелая, словно она только что вернулась с какого-то заграничного курорта.

Матвей сел в кресло за своим столом.

— Итак, София. Какое-то время вы пробудете в стенах нашего лечебного заведения. Жить вы будете в отдельной палате. С уставом нашей больницы вас познакомят позже. Я думаю, вам здесь понравиться. Если вы будете выполнять все мои предписания, и не будете пропускать назначенные процедуры, то скоро вернетесь к вашим родным.

— А если я не хочу возвращаться к своим родным? Что мне нужно не сделать, чтоб остаться здесь на как можно более долгий срок?

Она, наконец, посмотрела на него. Боже! Какие глаза! Ярко голубые, чистые, как вода в горном озере, бездонные…. Он никогда раньше, за все его прожитые тридцать лет, не встречал таких глаз.

— Доктор, — ее голос донесся до него, и Матвей понял, что просто сидит и смотрит в эти удивительные глаза, не ответив на вопрос Софии, — вы меня что, не слышали?

— Вы уйдете отсюда, София, когда посчитаете, что наша помощь вам больше не нужна.

— Или пока мои родители не перестанут за меня платить, да?

— Может вы, наконец, расскажете мне, в чем ваша проблема.

— Я может, и расскажу, только едва ли вы сможете мне помочь.

— Ты что такая колючая, София, как ежик. Я ведь тебе ничего плохого не сделал. Я просто хочу понять, что с тобой.

— Я сама, доктор, давно перестала понимать, что со мной происходит, и куда катится моя жизнь…. Давайте поговорим потом, покажите мне мою палату.

Матвей вышел в коридор, попросил медсестру проводить новенькую в ее палату и объяснить ей правила учреждения. А так же сообщить, во сколько завтра начинается сеанс терапии, на котором она должна присутствовать.

Мужчина занялся своими привычными делами: заполнял истории болезней, проводил различные виды терапии, руководил реабилитационными программами. К новой пациентке он в течение дня не заходил. Если ей нужно время на то, чтоб здесь освоиться, что ж, пусть будет так.

Вечером он вернулся домой и с порога наткнулся на град претензий со стороны своей жены. За то, что не подошел к телефону, когда она звонила, за то, что сам не перезвонил ей, когда освободился, за то, что так и не надел на палец обручального кольца, хотя она каждое утро ему об этом напоминала. Может ей тоже лечь в больницу, подправить нервы. Хотя Татьяне уже, наверное, ничего не поможет. И как он раньше не замечал, какая она.

Матвей лег спать в кабинете. Жена еще пару раз заглянула к нему, чтоб обвинить в регулярном отлынивании от супружеского долга, и предположить, что вероятно у него есть кто-то на стороне.

Зачем он вообще на ней женился? Ведь он никогда ее не любил. Ни одного дня. Когда-то давно, в беззаботные восемнадцать лет, Матвей полюбил одну прекрасную девушку. Ее звали Ирина. Их любовь длилась недолго. Его родители решили, что она ему не пара, что их отношения могут помешать его учебе, а потом и карьере. Они переехали в другой город и увезли его с собой. Он даже не успел с ней проститься.

После переезда, когда он отучился в мединституте два курса, отец нашел ему невесту. Дочку их друзей, Таню. Матвей назло всем, родителям, ей, себе самому, женился на девушке без любви. Он думал — ребенок может исправить положение. Но Таня ребенка не хотела. Сначала она врала, что ничего не получается из-за ее каких-то проблем, и даже пробовала где-то лечиться… вроде как. Потом она обвинила во всем его. Что это он не способен «сделать» ей ребенка. А потом, Матвей случайно нашел в ее шкафчике противозачаточные таблетки. Тогда жена призналась ему, что не хочет детей. И когда захочет — неизвестно.

С тех пор его семейная жизнь окончательно разладилась. Он не чувствовал к своей красивой, стильной, ухоженной жене совершенно никаких чувств. Друзья и коллеги, которые видели Таню на дружеских посиделках и знали исключительно с хорошей стороны, говорили Матвею, что завидуют ему и что ему необыкновенно повезло со спутницей жизни. Татьяна была настолько же лицемерна, насколько красива, и об их проблемах никто не догадывался. Она старательно создавала иллюзию их счастливой семейной жизни. А сам Матвей не имел привычки обсуждать с кем-то свою семью. Даже с отцом.

Конечно, он мог и развестись с ней, но зачем. Секс он мог легко найти, как сказала Таня, и на стороне. Кольцо он не носил. Отношения заводил кратковременные. Никто из его любовниц не догадывался, что он женат.

Мужчина повернулся на другой бок на неудобном диване. Таня, наверное, уже спит. Может вернуться в спальню? А если нет? Он представил, как она снова начнет гундеть, что он с ней не спит. И опять разразится скандал, потому, что надолго его терпения выслушивать ее претензии не хватит.

Он повернулся на спину и посмотрел в потолок. И почему-то вспомнил ту новенькую девушку, Софию, и ее удивительные глаза. Наверное, в таких глазах можно утонуть. Что же такого случилось в ее жизни? Что вызвало ее психическое расстройство? Наверное, рано он назначил ей сеанс групповой терапии. Сначала ему нужно поговорить с ней наедине. Понять что с ней, продумать лечение.

Обычно депрессивными расстройствами психики страдали девушки с какими-то недостатками внешности. Например — подверженные полноте. Но София была красивой и стройной. И ее глаза…. хватит уже постоянно думать о ее глазах! Интересно, каковы на ощупь ее волосы?

Мужчина проворочался на диване в кабинете еще пару часов. Потом все-таки встал и перебрался в постель. Татьяна уже спала. В мягкой и удобной кровати его не беспокоили навязчивые мысли и скоро он тоже уснул.

София лежала на удобной кровати в своей палате и пыталась уснуть. Пока ей это не очень удавалось. В последнее время бессонница стала ее постоянной проблемой. Бессонница, мигрень, навязчивые мысли, от которых не было покоя….

Может, если она поделится с тем симпатичным доктором своими бедами, ей реально станет легче. Так хотелось, чтоб кто-то уже понял ее! А не лез с дурацкими советами, типа, «успокойся, все в порядке».

Ну, и что она ему скажет завтра, когда он придет? Что проблема ее более чем банальна? Что вся ее депрессия всего лишь следствие ее неудавшейся, несостоятельной и пустой жизни? И чем же тогда он сможет ей помочь?

София росла в обычной семье со средним достатком. Средний достаток — это когда есть квартира, в которой они жили втроем с матерью и отцом; есть машина, иномарка, кстати; есть дача в одном из процветающих садовых обществ; есть деньги на обучение дочки в институте… и на лечение потом этой же самой дочки в одной из немногочисленных частных и недешевых клиник.