Джейн Кренц - Безрассудство

— Верно. И что дальше?

— Помнится, он сумел найти выход, применив довольно простой метод, — продолжала Феба. — Я совершенно уверена, что вы таким же образом выведете нас отсюда. Только поторопитесь, нам следует вернуться на бал прежде, чем меня начнет разыскивать кто-нибудь еще, кроме Килбурна.

Поздно ночью Габриэль медленно поднимался по ступеням особняка, который он снял в Лондоне на время сезона. Находясь не в лучшем расположении духа, Габриэль никак не мог разобраться в своих чувствах.

Феба, несомненно, видела в нем живое воплощение героев легенд, но это почему-то не радовало Габриэля, а погружало в еще большую меланхолию.

Что из того, что он нашел выход из дурацкого лабиринта? С этим любой бы справился.

Он просто приложил ладонь к одной из зеленых стен и, не отрывая ее, шел вдоль живой изгороди, пока они наконец не выбрались из лабиринта.

Именно так поступил в свое время герой «Искателя приключений». Несколько лет назад Габриэль вычитал решение головоломки в одной из старинных средневековых рукописей. Тогда он даже не предполагал, что ему придется воспользоваться этими сведениями в жизни.

Когда же обнаружилось, что метод сработал, Габриэль испытал огромное облегчение, но вместе с тем был очень удивлен.

Феба, конечно, не сомневалась в успехе. Вот видите? Я же говорила, что у вас получится, Уальд. Для такого человека, как вы, это проще простого.

Габриэль был бы рад уложить ее на свое согнутое колено и хорошенько отшлепать. Ее блаженная уверенность, что он олицетворяет героя романа, начинала беспокоить его.

— Отправляйтесь спать, Шелтон, — сказал он сонному дворецкому, отворившему дверь. — Я еще немного поработаю.

— Да, милорд. — И Шелтон послушно исчез за дверью у лестницы, откуда появился, чтобы встретить хозяина.

Габриэль прошел в библиотеку, сбросил на стул черное домино и зажег лампу. Налил бренди из хрустального графина, стоящего на столике у камина. Огненная жидкость понемногу успокоила Габриэля. Взгляд его упал на черный плащ, и события ночи вмиг ожили в его памяти.

Представив Фебу в лунном свете, сгорающую от страсти в его объятиях, Габриэль почувствовал, что весь охвачен огнем.

Все сразу пошло наперекосяк, нарушив его планы.

«И не потому, что мой план мести оказался неудачным, — размышлял он. Нечто другое начинало внушать серьезные опасения. — Проклятие, что же со мной происходит?»

Все казалось таким простым, когда он покидал «Дьявольский туман». Следовало только разыскать Фебу и соблазнить ее, тем самым унизив и растоптав Кларингтона. И когда эта маленькая безрассудная пташка залетит к нему в постель, Кларингтон подавит свою гордыню и будет умолять Габриэля жениться на его дочери.

По замыслу, Габриэль должен был взглянуть Кларингтону прямо в глаза и с улыбкой отказаться от руки погубленной им женщины. Тогда Кларингтон поймет, что перед ним вовсе не охотник за приданым, и никакая сила не заставит Габриэля жениться и тем самым спасти репутацию Фебы.

Что же касается самой Фебы — она заслужила такую участь. Эта необузданная, импульсивная, упрямая, безрассудная девица должна наконец понять, куда заводят опасные игры.

Со своей совестью Габриэль поладит. Он успокоит ее тем, что Феба уже не зеленая девочка, только что выпорхнувшая из детской. Ей уже двадцать четыре, и она имеет обыкновение назначать незнакомцам полуночные свидания на безлюдных загородных тропинках.

Конечно же, он не собирался хвастаться своей победой — зачем губить репутацию леди в обществе. У него только одна цель: растоптать чрезмерную гордыню графа Кларингтона.

Простая и честная месть.

Габриэль посмотрел на черный плащ и вспомнил, как Феба ответила на его прикосновения. Сладостной и страстной была ее ответная ласка. Заставив ее впервые в жизни познать верх блаженства, он и в самом деле почувствовал себя победителем — тем самым несокрушимым рыцарем, в которого она так верила. Когда по ту сторону лабиринта послышались шаги Килбурна, первым инстинктивным движением было защитить ее…

Габриэль отхлебнул еще глоток бренди и вспомнил, каким восторгом зажглись глаза Фебы, когда он вывел ее из лабиринта. Он покачал головой, думая о ее неколебимой уверенности в том, что он поможет ей найти убийцу Нила Бакстера.

Теперь все выглядит чертовски запутанным.

Черт возьми, а не проще ли жениться на маленькой плутовке и таким образом покончить с этим делом?

Поймав себя на такой странной мысли, Габриэль невольно вздрогнул.

Ад и все дьяволы! Нет, он не поддастся минутной слабости. Нет, он получит все — и месть, и леди.

Смеющиеся глаза Фебы, невинное безрассудство.

Габриэль подошел к окну и позволил себе осторожно обдумать безумную идею: сделать Фебу графиней Уальд. Тогда ему придется отказаться от взлелеянной мечты о расплате с ее семейкой.

Конечно, он еще потерзает их, но рано или поздно откроется, что он вовсе не охотник за приданым, за которого его принимали. Разумеется, не стоит надеяться, что он будет пользоваться расположением семьи Фебы, но его титул и состояние позволяли думать, что на его предложение не ответят отказом.

И тогда ему придется как-то справляться с упрямой и склонной к приключениям женой — уж она устроит ему веселенькую жизнь. Но зато Феба всегда будет вместе с ним, в его постели.

Габриэль заметил, что потихоньку улыбается своему собственному отражению в оконном стекле.

Ад и все дьяволы! В конце концов, это не худший выбор. По крайней мере Феба не опозорит новый девиз графов Уальдов: «Я посмею». Она отважна. И будет прекрасной матерью для его сыновей.

К тому же из всех его знакомых женщин только Феба с удовольствием согласилась бы жить в «Дьявольском тумане». Любая респектабельная леди из высшего общества на следующий же день после свадьбы сбежит из этого старомодного замка.

Да, это не худший выбор…

Он понял, что готов отказаться от мести, и эта мысль уязвила его. Нет, нужно как следует все обдумать, прежде чем принять окончательное решение.

Габриэль повернулся и направился к рабочему столу. Поставив бокал, он потянулся к лампе. Случайно его взгляд упал на ящики стола. Габриэль обомлел. Один из ящиков приоткрыт, словно кто-то впопыхах забыл задвинуть его.

Габриэль, уходя, закрыл все ящики. И запер их. Кто-то рылся в его столе.

Как писатель, он в первую очередь испугался за свою рукопись. Он рванул на себя ящик, где хранилось «Безрассудное приключение». Поспешно перелистал рукопись. Медленно опустившись в кресло, он выругался с облегчением: все страницы оказались на месте.

Не сразу он обрел способность ясно мыслить. Наконец Габриэль встал и уже спокойно осмотрел небольшой кабинет. Оказалось, что некоторые книги были переставлены, но ничего не пропало. Он оглядел обстановку комнаты, недоумевая, почему незваный гость не прихватил серебряные подсвечники или вазу из черного фарфора. За то и другое вор мог бы выручить солидную сумму.

Кто-то тщательно обыскал его библиотеку, однако ничего не взял. Габриэль встревожился бы гораздо меньше, если бы исчезло что-нибудь ценное. Но сейчас он почувствовал, как волосы зашевелились на затылке, поскольку не знал, откуда исходит опасность.

Утром придется допросить прислугу. Если же никто из домашних не замешан в этой истории, он прикажет Шелтону принять необходимые меры предосторожности, чтобы подобное не повторялось впредь.

Прошло три дня после маскарада у Брэнтли. Феба и Мередит сидели у камина в гостиной городского особняка Кларингтона и мило беседовали, когда их мать торжествующе распахнула дверь.

— Он богат, он очень богат. А Килбурн разорился. Можете вы в это поверить? Килбурн! Просто неслыханно! Подожди, твой отец еще не знает об этом! — возбужденно проговорила Лидия.

Феба изумленно уставилась на мать:

— Мама, о ком идет речь?

— О Килбурне. И Уальде. — Графиня сорвала с себя модную французскую шляпку и отбросила ее прочь. Она опустилась на желтую софу в томной позе Клеопатры, восседающей на троне посреди толпы молчаливых обожателей. — В этом доме мне кто-нибудь нальет чаю?

— Конечно, мама. — Мередит потянулась к зеленому с белым фарфоровому чайнику.

— Или нет, — поспешно остановила ее графиня. — Феба, посмотри, может быть, в графине остался херес. Мне нужно что-нибудь укрепляющее. Такое потрясение!

Феба направилась к буфету. Мередит с мягким укором взглянула на мать.

— Успокойся, мама. Ты так взволнована.

— Не то слово! — Графиня выхватила бокал из рук Фебы и отпила изрядный глоток. — И на это есть причины. Подожди, сейчас расскажу подробности…

Феба изумленно приподняла брови, устраиваясь на софе рядом с Лидией.

— Что за новости, мама?

— Я узнала все на партии в вист у леди Биркеншоу. Нелли была так взволнована, что совсем не смотрела в карты. Она проиграла мне триста фунтов и даже не заметила, как это произошло. — Графиня отпила еще глоточек. — Но потом мне пришлось оставить игру. Как только услышала такие сногсшибательные новости, то уже не могла сосредоточиться на игре.

— Какие новости, мама? — повторила Мередит, не давая себя отвлечь. — Ты, кажется, сказала, что Килбурн разорен.

— Разорен… обанкротился… вылетел в трубу… остался без пенса! — Каждое слово графиня сопровождала изрядным глотком хереса. — Никто ни о чем не догадывался, конечно. Он надеялся все скрыть, пока продолжается сезон, но лорд Биркеншоу случайно узнал о банкротстве сегодня утром: его поверенный посоветовал ему не начинать общее дело с Килбурном.

— Ага! — произнесла Феба. — Так вот почему Килбурн неотступно преследовал меня в этом сезоне. Ему срочно понадобилось мое приданое. Должна же быть какая-то причина, по которой он ни с того ни с сего вознамерился сделать меня маркизой.

— Боже мой! — оскорбленно произнесла Мередит. — Килбурн хотел завладеть Фебой прежде, чем раскроется правда о его финансовом положении.