– Вот уж не думал, что могу стать еще счастливее, чем был, любовь моя. Но сейчас понимаю, что ошибался. – И он заключил Фебу в объятия.

– Бога ради, Габриэль. – При всем своем безрассудстве Феба была шокирована. Она быстро огляделась по сторонам. – Что ты позволяешь? Не посмеешь же ты поцеловать меня при всех.

Габриэль взглянул на девиз, высеченный в камне прямо у него над головой: Audeo. Он усмехнулся:

– А вот тут ты ошибаешься, любовь моя. Еще как посмею. Более того, ты поцелуешь меня в ответ, ибо ты так же отважна и безрассудна, как и я.

Он завладел ее ртом, целуя ее с той любовью, которую сберегал в себе всю свою жизнь. Феба обхватила руками шею мужа и поцеловала его в ответ.

– Думаю, нашего первенца мы назовем Артуром, – прошептала она.

– Конечно, – согласился Габриэль, и теплые искорки смеха заплясали в его глазах. – Как же еще мы могли бы его назвать. А после Артура мы постараемся заполнить все места вокруг «Круглого стола».

– Но тебе придется смириться с тем, что некоторые из наших юных рыцарей окажутся девочками, – потребовала Феба.

– Что ж, согласен. – Руки Габриэля вновь обхватили ее. – Хотя, должен признаться, мне кажется несколько опасной мысль иметь дочерей, похожих на их безрассудную мать, но я готов принять брошенный мне вызов.

– Я не сомневалась, что вы примете мой вызов, милорд. Вы такой…