Теперь глаза Фебы заблестели неподдельным любопытством. Она выпрямилась.

– Что это, Габриэль?

– Это «Дьявольский туман».

– Ваш дом? – Она восторженно схватила его за руку. – Вы живете в замке?

Впервые с той минуты, как он вытащил ее из придорожной таверны, губы Габриэля тронула улыбка.

– Я так и думал, что вам понравится.

Все чувства Фебы ожили, словно цветы под солнцем.

– Просто замечательно. Я понятия не имела, что вы живете в таком чудесном замке. Правда, я сейчас подумала, что это так похоже на вас.

– Я думаю, вам тоже здесь понравится, Феба.

– Еще бы, – в полном восторге согласилась она. – Я всегда мечтала жить в замке!

Когда час спустя Феба и Габриэль садились ужинать, ее восторг все еще не померк. Габриэль с довольной улыбкой наблюдал за ней. Его новоявленной жене явно понравилась величественная, с высокими сводами столовая.

Его жене. Он смотрел на нее с предощущением страсти. Всего через несколько часов она действительно будет принадлежать ему.

В вырезе платья он видел нежную линию ее плеч и грудь, млечно-белые округлости, словно полные луны. Свет канделябра играл яркими искорками в ее волосах. Глаза цвета топаза сияли, но в глубине их мерцала тайна. Он видел, как легкий румянец окрасил ее щеки, и понимал, что и она думает о предстоящей ночи.

Страстное желание немедленно схватить ее, стиснуть в объятиях и унести в спальню прямо сейчас охватило его. Скоро, пытался он успокоить себя. Совсем скоро она будет полностью принадлежать ему.

– Мне нравится «Дьявольский туман», – сказала Феба в то время, как дворецкий наливал вино в ее бокал. – Я с нетерпением жду завтрашнего утра, когда смогу осмотреть весь замок.

– Сразу после завтрака я сам поведу тебя на экскурсию, – пообещал ей Габриэль. – Ты увидишь все, даже катакомбы.

– Катакомбы? – Феба была совершенно очарована.

– Когда-то их использовали как кладовые для хранения припасов, ну и, наверное, как темницу, – пояснил Габриэль. – Но я называю их катакомбами, поскольку там получилось что-то вроде лабиринта. Ты должна обещать, что никогда не отправишься туда одна.

– Почему?

– Там опасно, – сказал Габриэль. – Там множество потайных дверей и проходов, которые открываются и закрываются скрытыми в стене механизмами.

Феба не помнила себя от восторга.

– Это же просто замечательно! Я хочу немедленно пойти туда!

– Конечно, утром, сразу после завтрака, – заверил он ее. И уж он постарается, чтобы завтрак был очень поздним. Он не собирается вскакивать чуть свет, когда рядом с ним в постели будет Феба.

– А откуда у тебя эти замечательные доспехи? – спросила Феба, принимая из рук лакея пирог с телятиной. – Их так много в главной зале – самая необыкновенная коллекция, какую я когда-либо видела!

– Отовсюду понемногу.

– А этот девиз над дверью. Audeo. Это девиз графов Уальдов?

– Всех графов Уальдов, начиная с меня, – подтвердил Габриэль.

Феба быстро глянула на него.

– Ты хочешь сказать, что сам его придумал?

– Вот именно.

Феба поощрительно улыбнулась.

– На латыни это значит «я посмею», не так ли?

– Совершенно верно.

– Этот девиз вам прекрасно подходит, граф.

– И вам тоже, графиня, – многозначительно ответил он. Феба явно обрадовалась.

– Ты правда так думаешь?

– Убежден.

– Это очень лестно, милорд! – рассмеялась она. – Но тебе, вероятно, моя смелость не очень-то пришлась по вкусу. Знаешь, сегодня утром, когда я увидела тебя, мне показалось, что серьезных неприятностей не миновать. Но все уже позади, правда?

Габриэль коротким кивком отослал дворецкого и лакея. Когда дверь за слугами закрылась, он откинулся в кресле и поднес к губам свой бокал.

– Что касается того, что произошло, Феба, – тихо начал он.

– Да, милорд? – Она, казалось, была полностью увлечена пирогом с телятиной.

Габриэль помолчал, вспоминая сомнения, которые терзали его утром, когда он мчался за ней вдогонку.

– Феба, мне кажется, я все-таки лучше, чем Килбурн.

Вилка застыла на полпути ко рту. Феба медленно опустила ее и взглянула на Габриэля.

– Я не это имела в виду. Конечно, ты гораздо лучше, чем Килбурн. Я никогда бы не вышла за тебя замуж, если бы ты был таким противным, как он.

– Тебе пришлось бы выйти за него замуж, если бы ему удалось похищение. – Габриэль понимал, что его голос сейчас звучит слишком резко, но ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, вспоминая о попытке похитить у него Фебу, он невольно чувствовал внутри смертельный холод.

– Я бы не вышла замуж за Килбурна, даже если бы ему и удалось меня похитить, – чуть содрогнувшись, сказала Феба. – Я предпочла бы провести остаток жизни в бесчестии и заточении.

– Твоя семья настояла бы на браке…

– Пусть бы настаивали, я все равно никогда не согласилась бы.

– Ты и за меня не хотела выходить замуж, но попытка сбежать не увенчалась успехом. – Габриэль насмешливо прищурил глаза.

Феба вся вспыхнула и уставилась в свою тарелку.

– Плохо старалась.

Пальцы Габриэля сильнее сжали бокал, костяшки пальцев побелели.

– Ты убежала от меня, Феба.

– Только потому, что мне понадобилось время на раздумье. Я не желала, чтобы вы все решали за меня. Но к тому времени, когда это колесо сломалось, я уже поняла, что совершила ошибку.

– И почему ты так решила?

Феба поковыряла у себя в тарелке, снова отложила вилку и вздохнула. На этот раз их глаза встретились.

– Я поняла, что не прочь выйти за тебя замуж.

– Почему?

– Я думаю, ты и сам знаешь ответ на свой вопрос.

Он лукаво улыбнулся.

– Попробую догадаться… Так вот – ты вышла за меня замуж, чтобы добраться до моей библиотеки?

В глазах Фебы тоже зажглись веселые огоньки.

– Не совсем так, хотя, раз уж мы заговорили об этом, должна признать, милорд, что ваша библиотека принадлежит к числу самых больших ваших достоинств.

Габриэль оттолкнул от себя тарелку и аккуратно сложил руки на столе.

– Ты вышла за меня замуж потому, что тебе хочется еще раз пережить то, что было ночью в саду Брэнтли?

Феба слегка покраснела.

– Как я вам уже говорила, милорд, это было очень приятно, но я не стала бы выходить замуж только ради… этих приятных ощущений.

– Так почему же ты вышла за меня замуж?

Феба отхлебнула довольно большой глоток вина и осторожно поставила бокал на стол.

– Потому что вы мне очень нравитесь, милорд. И это вам прекрасно известно.

– Нравлюсь?

– Да, – кивнула она, снова крутя в руках вилку.

– Я нравлюсь тебе больше, чем Нил Бакстер?

– Разумеется. – Феба нахмурилась. – Нил был очень добр ко мне и тоже увлекался средневековой литературой. Но все дело в том, что я его не любила. Для меня он всегда был только другом. Именно поэтому я и чувствую себя виноватой. Он покинул Англию только потому, что хотел заработать денег и жениться на мне.

– Послушай, Феба… Я обязан это сказать. Твой отец заплатил Бакстеру изрядную сумму, чтобы тот покинул Англию, – резко произнес Габриэль. – Только поэтому Бакстер отправился в Южные моря. Он ухаживал за тобой ради того, чтобы выжать деньги из твоих родных.

Феба застыла, глаза ее испуганно раскрылись.

– Я не верю тебе.

– Спроси своего отца. – Габриэль отхлебнул глоток вина. – Кларингтон сам сказал мне об этом. Хотел откупиться от меня, когда думал, что я беден, и случайно обмолвился, что с Бакстером это сработало.

– Отец никогда не говорил, что он заплатил Нилу.

– Разумеется, он старался щадить твои чувства, – продолжал Габриэль, – и понимал, как ты огорчишься, если узнаешь, что Бакстер никогда не имел честных намерений. Хорошо еще, что бедняга Кларингтон не знал о твоих поисках убийцы Бакстера, иначе он выложил бы тебе всю правду.

В глазах Фебы все еще стояло недоумение.

– Ты уверен в этом?

– У меня нет никаких сомнений. Бакстер использовал тебя, чтобы заполучить деньги. Больше его ничто не интересовало. Он вполне заслужил свою судьбу, заслужил все, что случилось с ним в Южных морях.

– Но я целый год страдала при мысли, что Нил погиб по моей вине. Я думала, он пытался добыть состояние, чтобы жениться на мне. Он называл себя моим Ланселотом, он клялся, что всю жизнь будет служить мне. Я была его Дамой-на-башне.

– Пора тебе забыть о своей надуманной вине перед Бакстером, – произнес Габриэль, – пора забыть и самого Бакстера.

– Я потратила несколько месяцев на то, чтобы найти его убийцу.

– Оставь в покое чертовы поиски!

– Кажется, я прожила этот год будто во сне, – прошептала Феба. – Если ты говоришь правду, я потратила зря столько времени. Столько сил. Столько чувств!

– Забудь его, Феба.

Дрожащими пальцами Феба сложила свою салфетку и аккуратно подоткнула ее под край тарелки.

– Я начинаю сомневаться в своей способности правильно судить о людях.

– Боже, мы все совершаем столько ошибок, – пожал плечами Габриэль. – Я сам точно так же ошибся восемь лет назад, когда пытался бежать вместе с твоей сестрой.

– Вот как? Значит, ты ошибся? А теперь – не совершила ли я непоправимой ошибки, выйдя за тебя замуж?

Он еще не понимал, что означает это странное мерцание ее глаз.

– Феба, я сказал тебе правду только для того, чтобы ты прекратила свое расследование. Мне не нравится быть мужем женщины, которая думает только о том, как схватить убийцу. Это причиняет лишние неудобства.

– Понимаю. – Она взглянула ему прямо в лицо. – Ты с самого начала знал правду о Ниле?

– Твой отец рассказал мне все вскоре после того, как я приехал в Лондон, – чуть поколебавшись, ответил Габриэль.

– Вы делали вид, будто помогаете мне в расследовании! И вы хотите, чтобы я поверила в честность ваших намерений, милорд?

– Но у меня и в самом деле были честные намерения. – Только теперь он понял, что угодил в собственную ловушку. – Феба, я все объясню!