– Но послушайте, сэр, – заволновался Килбурн. – Леди Феба не танцует, вы ставите ее в неловкое положение…

– Вздор, – объявила леди Феба, – я очень хочу танцевать. – Она весело улыбнулась Килбурну. – Наверное, мы сегодня еще встретимся, милорд.

Килбурн любезно склонил голову, целуя ей руку, но не сумел скрыть досаду:

– Я буду ждать возможности договорить с вами, леди Феба. Как я только что сказал вам, мне хотелось бы сегодня вечером побеседовать с вами наедине.

– Посмотрим, – уклончиво ответила ему Феба, принимая руку Габриэля.

Габриэль почувствовал прилив торжества и гордости, уводя Фебу прочь от маркиза Килбурна. Он завертел ее в начальных па вальса, но, почувствовав, как она сбилась с темпа, мгновенно подхватил ее – это было нетрудно, она была легонькая, словно перышко.

Феба сияла:

– Я так рада, что вы пришли, милорд. Есть у вас новости?

Рука Габриэля крепче обвила ее талию.

– Вы не можете думать ни о чем другом, Феба?

– О чем еще я должна думать?

– Например, о предложении, которое собирается вам сделать Килбурн. По-моему, оно должно хоть немного вас заинтересовать.

Феба заморгала в прорези золотой маски.

– Что вам известно о намерениях лорда Килбурна?

– Ваша матушка поставила меня сегодня в известность, что она надеется все же заманить его.

– О Боже! Моя мама приходила к вам?

– И ваша сестра тоже.

Феба в испуге прикусила нижнюю губу.

– Надеюсь, вы не откажетесь от поисков из-за моих родственников. Честное слово, я умею справляться с членами своей семьи. Вы ведь не позволите устрашить себя?

– Уверяю вас, Феба, я нисколько не боюсь вашего семейства. Меня интересует, что вы можете сказать по поводу вашего скорого брака.

Феба фыркнула:

– Никаких разговоров о скором браке, милорд. Если Килбурн все-таки решится сделать предложение, я буду вынуждена любезно ему отказать.

– Почему? – требовательно спросил Габриэль. Внезапно он понял, что должен знать все об отношениях Фебы с маркизом.

Он увидел, как затуманились в раздумье глаза цвета топаза.

– Если б вы были ближе знакомы с Килбурном, вы сами поняли бы, что он совершенно не годится в мужья.

Габриэль нахмурился:

– Он маркиз и, насколько мне известно, чудовищно богат.

– Ханжа и зануда. Поверьте, я научилась распознавать этот тип мужчин и совершенно не собираюсь связывать с Килбурном свою жизнь. Постоянно находиться рядом с таким вот непреклонным самодовольным субъектом! Да ведь это все равно что похоронить себя заживо!

– Другими словами, вы боитесь, что он положит конец вашему безрассудству, – откликнулся Габриэль. – Никаких полуночных свиданий с незнакомцами, никаких расследований и приключений.

– Килбурн на этом не остановится. Он человек пуританских правил, к тому же очень ограниченный. Сейчас, ухаживая за мной, он пытается это скрыть, но, если мы поженимся, непременно начнет указывать мне, каких я должна выбирать друзей и какие я должна шить платья. Он лишит меня свободы!

– А вы очень цените свою независимость?

– Конечно. Мама внушила мне, что разумная женщина вполне способна управлять таким мужем, как Килбурн. Но зачем рисковать? – Феба улыбнулась. – Да, милорд, Килбурн не одобряет книги, подобные вашей. Он, наверное, попытался бы запретить мне их читать!..

Габриэль почувствовал, как тревога покидает его. Он медленно раздвинул губы в улыбке.

– В таком случае я вынужден с вами согласиться. Килбурн совершенно вам не подходит.

Феба облегченно засмеялась, и глаза ее заблестели за золотой маской. Сияющие золотые нити, схватывавшие ее волосы, отражали свет канделябров. Габриэль посмотрел на нее, пытаясь понять, реальную женщину он сжимает в объятиях или сказочную фею.

Казалось, он уже почти околдован. Страстное желание с невероятной силой гнало кровь по его жилам. Он безотчетно притянул Фебу к себе. Конечно же, она не выйдет замуж за Килбурна.

– Милорд? – Она слегка откинула голову, вглядываясь в скрытое маской лицо. – Что-нибудь не так?..

– Давайте выйдем в сад, чтобы вдохнуть свежего ночного воздуха, – пробормотал Габриэль.

Феба позволила ему увлечь себя к распахнутому французскому окну. Когда он торопливо вел ее, крепко держа за руку, она споткнулась и едва не упала.

– Не спешите, милорд. – Феба ухватилась за него.

– Я держу вас, – тихо сказал он, крепче прижимая девушку к себе. Держу и уже не выпущу, мысленно добавил он. По крайней мере до тех пор, пока не закончу все дела с твоей семейкой.

– У Брэнтли просто замечательный сад, – светским тоном произнесла Феба, легко ступая по усыпанной гравием дорожке. – Вам доводилось осматривать его при свете дня?

– Нет, – ответил Габриэль, глубоко вдыхая холодный ночной воздух. Он пытался совладать с чувственным желанием, которое с невероятной силой охватило его.

– Огромный сад, здесь есть и оранжерея, и лабиринт, и пруд с рыбками. – Феба вгляделась в темноту. – Ночью, конечно, ничего не разглядишь, но я бывала тут днем, и сад мне очень понравился.

– Феба!

– Да, милорд?

– Я здесь не для того, чтобы болтать о садах.

– Я так и думала, – с энтузиазмом откликнулась Феба. – Вы ведь привели меня сюда, чтобы поговорить о нашем расследовании, не правда ли? Расскажите, сэр, что вам удалось выяснить? Мы сколько-нибудь продвинулись к цели?

– Смотря с какой точки зрения на это посмотреть. – Габриэль уводил ее прочь от освещенного дома, в глубь темного огромного сада. – Пожалуй, с некоторой долей уверенности можно рассчитывать на успех.

– Превосходно. – Феба подняла голову. – Что же вы обнаружили? Кто-то из ваших книготорговцев сообщил ценные сведения? Или вы услышали что-нибудь в своем клубе?

– Я наметил несколько линий расследования, по которым и намерен двигаться. – Габриэль решил, что теперь они невидимы со стороны дома, и замедлил шаги.

Вокруг неясно вырисовывалась высокая живая изгородь искусно подстриженных кустов. Лунный свет освещал гигантские зеленые фигуры, напоминавшие мифических чудовищ. Посыпанная гравием дорожка уводила в окутанный тайной ночной лес, полный странных крылатых созданий и огнедышащих драконов.

– Рада это слышать, милорд… – Феба заколебалась, оглядывая причудливо подстриженные кусты. – Этот сад действительно очень своеобразен, но все-таки ночью в нем страшновато, правда? – Она инстинктивно прижалась к плечу Габриэля. – Днем здесь очень занятно, а в темноте воображение разыгрывается…

– У вас очень развито воображение, – усмехнулся Габриэль.

– Вы не должны говорить так! Вы ведь зарабатываете на жизнь описанием воображаемых историй…

– Историй, которые Килбурн запретит вам читать, если ему удастся жениться на вас, – напомнил Габриэль, увлекая ее в тень большого темно-зеленого Пегаса.

Феба капризно улыбнулась:

– Я уже объяснила вам, милорд, что у Килбурна нет ни малейшего шанса. Зачем снова возвращаться к этой теме?

– Будь я проклят, если знаю зачем…

Габриэль готов был уступить своей страсти. Леди добровольно последовала за ним в темноту сада. Она ничего не смыслит в приличиях. Она своевольна и безрассудна, к тому же она дочь Кларингтона… И она заслужила свою участь.

Габриэль внезапно обнял ее и поцеловал.

Феба тихо вскрикнула в изумлении, но тут же смолкла. Она не сопротивлялась его объятиям. Напротив, она приникла к нему.

Габриэль почувствовал, как ласковые руки обвивают его шею, и едва не задохнулся от волнения и торжества. Она тоже хотела его. Одной рукой он ласково придерживал ее затылок, все глубже проникая в нее поцелуем. Потом наклонил голову, чтобы поцеловать шею. Она затрепетала.

– Габриэль… – Голос ее был полон желания, и он вновь ощутил себя околдованным.

Ее пальцы нежно и смело теребили его волосы. Габриэль почувствовал, как восстает и пульсирует его мужская плоть.

– Тебе нравится? – спросил Габриэль, прикасаясь губами к теплой коже ее шеи. – Скажи, что тебе нравится.

– Да. – Феба втянула в себя воздух, когда Габриэль осторожно прикусил мочку ее уха.

– Скажи, тебе это очень нравится? – настаивал он.

Он был опьянен ее волнением. Она отвечала ему, она дрожала от желания, и ее дрожь усиливала охватившую все его существо страсть.

– Мне очень нравится. Я никогда не испытывала ничего подобного, Габриэль.

Он потянул ее за собой в густую тень зеленой изгороди. Сейчас он думал только об одном: нужно найти местечко поукромнее. Он жаждал проникнуть в сокровищницу ее тела.

Габриэль услышал ее резкий вздох удивления, когда спустил с ее плеча платье. Она уткнулась лицом в складки его плаща, изо всех сил цепляясь за его плечи, и лунный свет коснулся ее обнаженной груди.

У Габриэля перехватило дыхание: ничего прекраснее в жизни он не видел.

– Феба, ты само совершенство!

– Габриэль! – Она не отрывала лица от его плеча.

– Совершенство. – Он сжал сладостную округлую грудь в своей руке, осторожно коснулся пальцем соска, и тот мгновенно набух.

Габриэль наклонился, принимая устами ее твердый плод. В тот же миг Феба ответила ему. Она тихо вскрикнула, прижимаясь так, словно тонула в омуте, и он был единственный, кто мог спасти ее.

«Я и сам тону», – подумал Габриэль. Он растворился в ее тепле, в ее податливой плоти. Аромат желанного тела наполнил все его существо, захватив все чувства. Он хотел узнать вкус ее тела, хотел ощутить ее наготу. Он утолит свое желание только в тот миг, когда глубоко войдет в нее. Он должен почувствовать, как она содрогнется в экстазе.

Ни одну женщину он не хотел так, как Фебу.

Отдаваясь страсти, с которой уже был не в силах бороться, Габриэль увлек Фебу в экзотические заросли. Он отпустил ее, чтобы скинуть с плеч плащ и расстелить его на траве.

Феба задрожала, но не сопротивлялась, когда Габриэль опустил ее на плащ, а затем лег рядом с ней. Маски скрывали только их глаза. Он до боли почувствовал мучительно нежное прикосновение пальцев на своей щеке.