Но это был еще не конец, на который он рассчитывал. Когда он объявил забрать Кейси с собой в Висконсин на неделю, чтобы навестить свою семью, Линдси усиленно стала намекать, что поедет с ними. Мэтью довольно прямо отрезал — ее не приглашали, и более того, ее больше не хотят видеть его родители. Она впала в истерику, но он все же надеялся, что, наконец, до нее дошли его слова.

Хотя Мэтью сомневался, что Линдси сложит оружие в ближайшее время, учитывая ее соблазнительный, полуголый вид сегодня на кухне. К счастью, он точно вычислил, чего она добивалась от него и решил в дальнейшем еще больше избегать ее.

Он прибыл на бейсбольное поле как раз к первому броску, присел, чтобы посмотреть игру. Кейси был центральным полузащитником в своей команде и обычно всегда был лидером, учитывая его отличную скорость в беге. Мэтью поддерживал и хлопал с несколькими другими родителями, наблюдавшими за игрой, особенно когда Кейси получил базовый удар, и выкрал второй, поймал длинный бросок мяча на бегу, а затем сделала двойной. Его команда легко выиграла эту игру, Мэтью ухмыльнулся, наблюдая, какими взволнованными были мальчишки, поздравляя друг друга с победой.

Пока он ждал, когда Кейси заберет вещи, Мэтью не мог не вспомнить Сашу, когда она сидела с ним и подбадривала его сына, хотя большую часть того, что происходило на поле не понимала. Он усмехнулся, вспоминая то время, когда Кейси изо всех сил старался объяснить Саше основные правила игры, когда она призналась, что почти ничего не знает о профессиональном спорте. Тем не менее, она внимательно слушала Кейси, задавала вопросы, ему так нравилось ее внимание к деталям. Мэтью нахмурился, вспоминая игру, на которой пару недель назад появилась Линдси, как бы проявляя интерес к их сыну, которого раньше он за ней не наблюдал. Но вместо того, чтобы наблюдать за игрой и подбадривать Кейси, Линдси все время игры, просматривала свою электронную почту или переписывалась с подругами, подправляя макияж или волосы. Мэтью язвительно подумал — неудивительно, что у Хейли появились такие же привычки, если учесть, какая у нее мать в качестве образца для подражания.

Ужин был расслабленным в барбекю-баре, одним из любимых мест Кейси. Он слизывал соус с пальцев, уплетая ребрышки, запивая большими глотками лимонадом.

— Как тебе еда, пап? — спросил Кейси, поддев вилкой салат. — Ты почти не ешь.

Мэтью с извиняющейся улыбкой заставил себя съесть кусок грудки на гриле.

— Ужин отличный, как обычно. Нам всегда попадается отличная еда в этом месте, да? Кажется, я не успел проголодаться за сегодня. Слишком много всего происходит на работе, как обычно.

Кейси проглотил салат, затем несколько секунд помолчал, прежде чем продолжить:

— Знаешь, ты выглядишь немного подавленным последнее время. Депрессия и грусть. Это из-за работы или ты скучаешь по Саше?

От удивления Мэтью вскинул голову вверх.

— Господи, тебе правда всего четырнадцать лет? Иногда мне кажется, что ты взрослый, а я ребенок.

Кейси усмехнулся.

— Ну, ты так постоянно говоришь, что я знаю гораздо больше в математике, компьютерах и программировании, чем ты в моем возрасте. Но совершенно очевидно, что ты не счастлив, папа. И мне жаль, что тебе приходится проходить через этот бардак. Тем более, что Хейли всегда была стервой по отношению к Саши.

— Кейси, — предупредил Мэтью. — Что я тебе говорил об употреблении этого слова? Особенно к твоей сестре. Это не круто, приятель.

Кейси безразлично пожал плечами.

— Извини, но это правда. Саша всегда относилась к ней по-доброму. Она с добротой относится ко всем, понимаешь? Я тоже по ней скучаю, пап. Она, действительно, была классной, и у меня, наконец-то стали получаться некоторые позы йоги, которым она меня обучила. Облом.

— Да, ты можешь еще раз повторить это слово. — Мэтью положил вилку на стол, хотя так и не притронулся к ужину. — Ты совершенно прав. Мне грустно, потому что я больше не могу видеться с ней. Даже разговаривать по телефону. Я хотел поддерживаться с ней связь, может иногда встречаться во время ужина, но она решила, что лучше прекратить наши отношения. Я много раз ее просил, ну, знаешь, она всегда понимала мою ситуацию. Хотя это было неправильно с моей стороны.

Кейси выпил остатки лимонада, выражение его лица стало задумчивым.

— Эм, ты скорее всего разозлишься на меня, если я скажу, что иногда пишу Саше? Может, раз или два в неделю. Знаешь, просто поздороваться и все такое, мы очень хорошо с ней ладили.

Мэтью игриво потрепал сына за подбородок, его улыбка стала более теплой.

— Конечно, я не стану злиться. Мне кажется, это здорово, что ты поддерживаешь с ней связь. Как она?

— Хорошо. Она не много пишет, она не фанат электронной почты. Но я думаю, что с ней все хорошо. Просто... ну, мне кажется, она тоже грустит. Думаю, она скучает по тебе так же сильно, как и ты.

Весь оставшийся вечер Мэтью с беспокойством думал о словах Кейси, его сын был совершенно прав, Саша тоже грустит. Ему очень хотелось позвонить ей или отправить электронное письмо. Или, еще лучше, увидеть ее лично. Но он воздерживался, уважая ее желание, понимая, что предложить ей ему было нечего, его жизнь превратилась в полный отстой, как и прежде, с бесконечной чередой мучений.

Он смотрел фильм с Кейси и Хейли, состроив гримасу, как только Линдси присоединилась к ним (разумеется, ее никто не приглашал) но он выдохнул, обнаружив, что сидит как можно дальше от нее. После этого он час или около того занимался кое-какими изучениями для следующего большого проекта MBI, потом решил, что на сегодня хватит и отправился в душ.

Когда он вышел из ванной комнаты через несколько минут, нахмурился, заметив, что свет в спальне стал приглушенным, не перегорела ли лампочка, подумал он. Но ему тут же стало понятно, что дело совсем не в лампочке.

Голая Линдси призывно раскинулась на кровати с соблазнительной улыбкой на алых губах. Быстро пробежавшись по клинически исхудавшему обнаженному ее телу, он мимолетно отметил, что она стала еще худее, чем обычно, даже виднелись ребра. Ее стройность, перешедшая в худобу, выставляла грудные имплантаты еще более нелепыми. От ее вида, у него заурчал живот, грудинка на гриле крутилась внутри, к горлу подкатывала тошнота.

— Пошла вон, — сказал он сквозь стиснутые зубы, схватив ее халат, который она накинула на стул, и бросив его ей. — Прикройся. Я никогда не увлекался порнографией.

Губы Линдси вытянулись в довольной улыбке от его намека, решив, что она выглядела как королева порно, оставаясь по-прежнему обнаженной.

— Раньше тебе все это нравилось, — промурлыкала она, обхватывая грудь и дергая себя за соски. — Когда мы впервые встретились, ты не мог насытиться моим телом. Помнишь, как ты все время хотел меня трахнуть, Мэтт? Как ты не мог долго продержаться, чтобы не засунуть в меня свой большой член? Ммм, мы трахались как кролики тогда, всю ночь напролет. Хочешь проверить свою выносливость, которая на протяжении стольких лет, все такая же?

— С тобой? — усмехнулся он, повернувшись спиной и вытаскивая чистую одежду из комода. — Даже через миллион лет, нет. А теперь убирайся, чтобы я мог немного поспать. И больше не выкидывай таких трюков, поняла? В противном случае, я врежу замок в дверь.

Но вместо того, чтобы уйти, Линдси подкралась к нему сзади и обняла за талию, прижавшись своим худым телом к его спине. Она начала скользить одной рукой вниз к его члену, который, к счастью, был прикрыт полотенцем, обернутым вокруг талии.

Он жестко сжал ее запястье, она вскрикнула от боли.

— Какую часть из фразы «пошла вон» ты не поняла? — прошипел он. — Я понимаю, что твои многочисленные любовники не имеют привычки выбрасывать тебя из постели, но мы уже долгое время не любовники, так? Это лишено всякого смысла.

— Да ладно тебе, Мэтт, — замурлыкала она, обтираясь об его спину своими твердыми имплантантами (он отказывался называть столь отвратительные вещи грудью). — Ты, должно быть, уже чертовски возбужден, прошли недели с тех пор, как ты виделся со своей маленькой учительницей по йоге. И ты можешь говорить, что угодно, что больше меня не любишь, но твой член меня полюбит после того, что я заставлю его почувствовать.

Полностью взбешенный, что она осмелилась заикнуться о Саше, он легко отделался от ее захвата.

— Я с радостью готов лишить себя секса до конца жизни, нежели даже прикоснуться к тебе, — выплюнул он. — И, — хитро добавил, — откуда ты знаешь, что я не вижусь с Сашей? Моя жизнь здесь не имеет к тебе никакого отношения, я не обязан перед тобой отчитываться по поводу своей личной жизни. В последний раз говорю, убирайся из моей комнаты.

Линдси побледнела от его насмешливого тона.

— Я тебе не верю, — прошептала она. — Ты не способен мне изменять, в тебе такого раньше не было.

Он с недоверием спросил, засмеявшись.

— Ты хочешь сказать, изменять, как ты? Я бы не был так уверен в этом, Линц. Кроме того, я не считаю это изменой с тех пор, как мы разъехались и разводимся. А теперь, раз ты не хочешь уходить, я сам окажу тебе честь.

Он быстро оделся в ванной, предварительно запер дверь, затем схватил сумку с ноутбуком, портмоне и ключи на столике в спальне. Линдси все еще стояла посреди комнаты, к счастью, накинув халат.

— Куда это ты собрался в такой час? — с тревогой поинтересовалась она.

— Ну, я не собираюсь спать в этой кровати, пока не поменяют постельное белье, — заявил он, — поэтому я проведу ночь в квартире в городе. И держись от меня подальше, Линц. Я не только не хочу, чтобы ты была в моей постели, я не хочу, чтобы ты присутствовала в моей жизни.

Мэтью вышел из своей комнаты и моментально спустился по лестнице, через пару минут он был уже за рулем Теслы. Он мчался быстрее, чем обычно в эту безоблачную летнюю ночь, практически других машин на трассе не было, и он изо всех сил пытался сдержать свой гнев. Но Мэтью пребывал в ярости от Линдси, в ярости от себя, в ярости от всего мира. Прошел всего лишь месяц с тех пор, как он вернулся в Хиллсборо, но ему иногда казалось, что прошел уже целый год.