– Прекрасно, – натянуто ответила Изабель, и Лили стало жаль ее. Последние месяцы не были счастливыми для Изабель. Она похудела, побледнела и совсем не была похожа на ту веселую живую девушку, которой была всего год назад.

Губы лорда Долтри вытянулись в тонкую ниточку.

– Приятно слышать. Леди Маргарет, не окажете ли мне честь быть вашим партнером в этом танце?

Тетя Маргарет тепло улыбнулась.

– Спасибо, милорд, но мне, кажется, вообще не придется танцевать сегодня. У меня разболелась голова.

Он повернулся к Лили.

– Леди Грейдон?

– Извини, старина, – сказал Грейдон, беря руку Лили. – Моя жена уже обещала этот танец мне.

Он подвел Лили к остальным парам, занимавшим места для следующего танца, оставив лорда Долтри наедине с Изабель, подступиться к которой было все равно что к разъяренной змее.

Лили увидела, как лорд Долтри наконец пригласил Изабель на танец. Реакция Изабель последовала незамедлительно. Она влепила ему пощечину, звук которой разнесся по всему бальному залу. В наступившей тишине был слышен лишь одобрительный тихий присвист Ионы. Изабель и лорд Долтри стояли, уставившись друг на друга, пока она не повернулась и не пошла к дверям веранды. Лорд Долтри, прижимая пальцы к покрасневшей щеке, последовал за ней.

Грейдон наблюдал за тем, как его жена прокладывала себе дорогу через ряды танцующих, чуть ли не с надменной гордостью. Она, как всегда, была самой красивой женщиной в зале, но не по этой причине он был горд сегодня.

Лили преодолела себя. Наконец, после стольких его просьб, она нашла в себе мужество говорить на публике. Он был так поражен и так доволен, что ему хотелось схватить ее на руки и зацеловать до бесчувствия прямо на глазах у всех.

Он сомневался в том, что она понимала, в какое удачное время проявила свое мужество. Пока она брала уроки у сэра Хэттона, высшее общество мучилось неизвестностью: где и когда графиня Грейдон наконец заговорит? Разговоры о ее диковинном голосе ходили по Лондону со дня свадьбы, но каким он будет теперь, после занятий? В некоторых мужских клубах даже заключили пари о том, где и когда леди Грейдон заговорит. Леди Орчард не лгала, когда сказала Лили о своей благодарности. Лили сделала ее самой удачливой хозяйкой дома в этом сезоне.

Не имело значения, как или почему улучшилась ее речь. Главное, что это случилось, и теперь Лили знала, что Грейдон и не думал ее стыдиться. Еще день – и она узнает правду о том, что произошло между ним и Кардемором. Может, нынешний счастливый вечер сгладит ту роль, которую он играл в стольких обманах. Когда танец закончился, он проводил Лили к ее тетке, рядом с которой в терпеливом ожидании стоял Иона, и, извинившись, отошел, чтобы принести им пунш.

– Добрый вечер, Грейдон, – остановил его лорд Хэнби. – Я вижу, что ты наконец перестал прятать свою жену. Смею ли я заметить, что леди Грейдон просто очаровательна?

– С этим трудно не согласиться. Я считаю себя счастливейшим из мужчин.

– Я слышал, что сэру Хэттону удалось сотворить чудо. Она разговаривала с леди Орчард. И довольно внятно.

В его устах это прозвучало так, словно Лили была каким-то дрессированным животным, исполняющим цирковой номер. Грейдон, едва сдержавшись, чтобы не двинуть его кулаком в лицо, холодно ответил:

– Сэр Бенджамин Хэттон – жулик и шарлатан. Он не имеет никакого отношения к тому, что сегодня случилось. Леди Грейдон пожелала говорить и сделала это. Это единственное чудо, которое произошло.

Не выдержав твердого взгляда Грейдона, лорд Хэнби откашлялся.

– Да, безусловно, – сказал он. – Должен признаться, я всегда считал леди Лилиан одной из самых мужественных женщин, которых имел удовольствие знать. Если бы такое несчастье коснулось меня… сомневаюсь, что я был бы и наполовину таким же смелым, как она.

Для Грейдона это было слабым утешением.

– Кажется, я еще не видел леди Маргарет и ее дочь Изабель, – продолжал лорд Хэнби. – С удовольствием раскланяюсь с ними. Я был увлечен леди Изабель в прошлом сезоне, как ты знаешь. Жаль, что Долтри все испортил. Но, насколько я понимаю, он ушел с дороги теперь, что дает мне основание надеяться.

Грейдон криво улыбнулся.

– Я бы не слишком надеялся на твоем месте, Хэнби, – сказал он. – Извини, кажется мисс Гамильтон хочет поговорить со мной.

Он не знал, что Фрэнсис собиралась на бал. Поймав взгляд Грейдона, она махнула ему веером, приглашая подойти.

– Привет, дорогая. Я как раз направлялся за пуншем для Лили и ее тетушки. Могу я подвести вас к ним?

– Не сейчас, – сказала она, тревожно глядя на него. – Грейдон, мне надо поговорить с вами. Наедине. Всего минуту. Это срочно.

– Фрэнсис, вы, кажется, очень взволнованы. Что случилось? Вы виделись с мистером Кассином с тех пор, как он приехал в Лондон?

Она схватила его за руку, но, зная, что они находятся под пристальными взглядами, сразу отпустила.

– Пожалуйста, Грейдон.

Он оглянулся, понимая, как будет выглядеть их разговор наедине. К тому же ему не хотелось надолго оставлять Лили. Но что-то явно тревожило Фрэнсис, и он не мог отказать ей в ее просьбе.

– Хорошо. Подождите меня у входа на веранду, и я приду к вам, как только отнесу пунш. Мы можем поговорить в саду.


– Леди Грейдон говорит, что шила платье у модистки на Бонд-стрит, – терпеливо перевел Иона. – Ее зовут мадам Иветт. Она шьет одежду для многих модных дам. – И добавил по собственной инициативе: – Ну и местечко, скажу я вам! Тоска смертная. Ничего, кроме бабья и тряпок. Лучше паклю соглашусь щипать целую неделю, чем опять пойду туда.

Дамы, которым он это поведал, дружно рассмеялись. Лили тоже улыбнулась, пытаясь снова обрести душевное равновесие. Полчаса назад она увидела, как Грейдон вышел на веранду вместе с очень грустной леди Гамильтон, и с тех пор ее не покидало смешанное чувство тревоги и страха.

Вскоре после этого в бальный зал вернулись Изабель и лорд Долтри. Он подвел Изабель к тете Маргарет, отвесил поклон хозяину и хозяйке и тут же покинул зал. Изабель не рассказала о том, что произошло в саду, но ее рот припух, щеки пылали, а в глазах вспыхивали прежние дерзкие искорки. Лили показалось, что ее щедро наградили поцелуями. Тогда странно, почему лорд Долтри выглядел таким мрачным перед уходом.

Как только представилась возможность, Лили отвела Иону в сторону.

– Ты не голоден, Иона? – спросила она. – Может быть, хочешь пить?

Он с преувеличенным недовольством потянул ворот своей рубашки.

– И есть, и пить. И здесь жарко. Дышать нечем.

Запнувшись, она спросила:

– Не хочешь выйти на несколько минут в сад? Там будет прохладней.

По его виду было понятно, что ему хотелось бы уйти совсем, но он кивнул и важно предложил ей руку, как его научил лорд Грейдон. На веранде Иона доверительно наклонился к Лили и прошептал:

– Хотите я найду его светлость и пошпионю за ним?

– Ион-на! – удивленно воскликнула она.

– Я знаю, чем он занимается. Он привел ее сюда, да? Ну и дурак, – с явным отвращением сказал он. – Она вам в подметки не годится, миледи. Клянусь Богом! – Он стукнул кулаком по своей ладони. – Я ему покажу!

Лили положила руку ему на плечо.

– Т-ты н-не п-понимаешь, – сказала она. – Эт-то оч-чень… т-трудно.

– Кому как. Меня не проведешь.

Она не представляла, как утихомирить мальчика. Ведь его чувство чести такое трудно…

– Лили?

Подняв глаза, она увидела, что Грейдон и мисс Гамильтон поднимаются по лестнице, ведущей из сада. Он выглядел расстроенным, а мисс Гамильтон почти злой.

– Мы вышли немного подышать, ваше великолепие, – грубо объявил Иона, и Лили ткнула его в бок.

Грейдон подвел мисс Гамильтон и выпустил ее руку.

– Я уверен, что все обстоит прекрасно, – сказал он мальчику, прежде чем обратиться к Лили. – Лили, вы помните, конечно, мисс Гамильтон.

– К-конечно, – сказала Лили, вставая. – Оч-чень п-приятно снов-ва ув-видеться с в-вами.

– Я так рада, что вы наконец приехали в Лондон! Лорд Грейдон очень скучал без вас.

Лили чуть не заскрипела зубами от злости, но заставила себя улыбнуться. Вместо того чтобы заговорить, она жестами обратилась к Ионе:

«Скажи мисс Гамильтон, что я уверена в том, что она сделала все возможное, чтобы мой муж не чувствовал себя слишком одиноким».

Иона со злой усмешкой повторил ее слова.

Оба слегка смутились. Мисс Гамильтон поспешила с объяснением:

– Мы действительно много времени проводили вместе. Лорд Грейдон стал мне чем-то вроде брата, и я всегда буду благодарна ему за это.

Эти слова, произнесенные со свойственной мисс Гамильтон искренностью, немного остудили пыл Лили. Она переводила взгляд с одного на другого, не зная, чему верить. Мисс Гамильтон по-прежнему выглядела взволнованной, а Грейдон мрачным.

– Простите меня, – спохватилась вдруг мисс Гамильтон, – но боюсь, мне уже пора. Леди Грейдон, приятно было снова увидеть вас. Я надеюсь, что вы с удовольствием проведете время в Лондоне. Милорд, – сказала она Грейдону, – я благодарна вам за доброе отношение. Постараюсь впредь не докучать вам своими просьбами.

Она повернулась и вошла в дом. Грейдон проводил ее взглядом, а потом сказал:

– По-моему, нам тоже пора. – Он повернулся к Лили: – Не достаточно ли танцев и развлечений для одного вечера, моя дорогая? Кажется, Ионе смертельно хочется уйти отсюда.

– Слава Богу, – пробормотал Иона. – Сообразил. Хоть что-то в голове осталось.

Оставив колкость без внимания, Грейдон обнял Лили за талию. Он смотрел на нее, но она чувствовала, что его мысли все еще занимает мисс Гамильтон.

– Мне снова надо уйти, – сказал он, когда привел ее и Иону в дом. – Я не надолго, дорогая, но не жди меня. – Он быстро поцеловал ее холодные губы, потом взял ее лицо в ладони и посмотрел ей в глаза. – Я еще не сказал вам, Лили, что сегодня вы вели себя потрясающе. Я самый счастливый мужчина на земле, раз мне досталась такая жена. – С этими словами он оставил ее стоять рядом с Ионой, пустившим ему вслед ругательство.