Мы ехали не очень долго, примерно около тридцати минут. С какой скоростью двигалась машина, было определить сложно, но я догадывался, что мчимся мы необычайно быстро. Вряд ли семейство Евы Майер не сможет позволить себе машину, которая разгоняется за сотню километров в час, совсем не чувствуя этого.

Когда мы вышли из автомобиля, девушка продолжала меня держать за руку, словно это был какой-то таинственный ритуал. На удивление на улице было довольно тихо и тепло. Лёгкий ветерок прошёлся по моим коротким волосам, создавая на голове почти такой же бардак, что царил и в голове.

Ева как маленького мальчика провела меня к входу какого-то здания, подсказывая каждый шаг и каждый сантиметр дороги. Почти без звуков двери неизвестного мне здания распахнулись перед нами, и мы прошли вперёд, уже скрываясь совсем от тихого хаоса, что творился на улице. Она вела меня вперёд за собой, медленно помогая подняться по лестнице. Это препятствие, сказать честно, было не из лёгких. И я даже пару раз споткнулся, но Евы вовремя меня схватывала и тянула на себя, чтобы я не упал. Чтобы уж совсем не казаться глупым, я периодически шутил и говорил всякие глупости, но Евы молчала. Хоть я и замечал иногда легкие смешки с её стороны.

На самом деле, девушка казалась какой-то взволнованной и обеспокоенной. Будто она боялась моего неодобрения на её подарок, но я точно знал, что буду рад получить что угодно от этой девушки.

Когда мы уже одолели последние ступени и вошли в ещё одни двери, которые очень тяжело и громко захлопнулись за нашими спинами, мне в лицо ударил морозный ветер, а в носу защипало до боли знакомым ароматом. Мне резко захотелось сорвать эту ткань со своих глаз, чтобы убедиться в своих предположениях.

Но я этого не успел сделать, так как Ева обогнала меня, вставь мне за спину, и аккуратно развязав черный шарф. Как только мои глаза оказались на свободе, резкий яркий свет ударил по ним, от чего я мгновенно поморщился. Мне понадобилось всего пару секунд, чтобы прийти в себя и оглядеть обстановку, царившую вокруг нас.

Мы стояли на самой верхней трибуне ледового дворца, посередине которого располагался огромное ледовое поле. Воспоминания, как стая комаров пронеслись надо мной, взбалтывая и ставя верх ногами мою память. Эти знакомые ощущения, от предстоящих игр… воспоминания о тренировках… боль от выбитого зуба и удара клюшкой… все это пронеслось по мне, словно электрический разряд.

Ева стояла за моей спиной, ожидая хоть какой-то реакции от меня. Но я молчал. Молчал и продолжал осматривать дворец, изумляясь изобретательности девушки. Не выдержав этой длинной паузы, что между нами поселилась, Ева уткнулась своими мягкими губами к моему уху (по-видимому, она сняла маску) и тихо заговорила:

-Я помню, ты как-то сказал, что давно не стоял на коньках, и я подумала, что это будет не плохой подарок для тебя.

Шок от всего нахлынувшего не покидал меня, поэтому я продолжал, молча стоять, оглядывая все вокруг себя.

-Не молчи, пожалуйста.- Снова прошептала мне на ухо Ева. –На целых два часа, этот каток наш. Здесь только ты и я.

Я громко сглотнул, понимая, на что могла намекать Ева, но быстро откинул эти мысли в сторону, поняв насколько абсурдны мои мысли. Заметив моё негодование, Ева усмехнулась, снова приближаясь к моему уху.

-Только не думай, что я на что-то там намекаю.

Я резко развернулся к ней лицом и схватил за талию, приподнимая над полом. Мои губы не были требовательны к ней; я тихонько целовал её, прикусывая за нижнюю губу, отчего из её горла выскальзывали гортанные стоны. Наши движения были контрастом страсти и романтики; того, что мы так с ней полюбили в друг друге. Её огонь и ранимость. Мой напор и легкомыслие.

Уже через пару минут мы спустились вниз, оказываясь на самом первом ряду трибуны, где уже лежали готовые две пары коньков. Одни женские – фигурные. Вторые мужские – хоккейные. Ну, и, конечно же, с размерами беды не случилось. Все отлично сидело на наших ногах.

Я задержал дыхание, когда впервые за десять лет спустился на лёд. Увидев моё не совсем нормальное состояние, Ева, молча, взяла меня за руку и, улыбнувшись, двинулась по льду вперёд. По инерции я последовал за ней, не отпуская её и следя за плавными движениями девушки. А уж слежка за девушкой в узких джинсах и в облегающей кофте, была просто раем.

Сначала я держался довольно неуверенно, но к концу круга, который мы преодолели с Евой, я уже мчался на всех парах, делая винты ногами и резко затормаживая, то разгоняясь. Девушке ничего не оставалось более, кроме как повторять все движения за мной. Хоть и многое ей давалась с трудом, но я видел, как она старалась. Через десять минут нашего катания, Ева немного выдохлась и уселась на трибуну, чтобы передохнуть и подтянуть шнуровку на коньках. А я продолжал кататься, радуясь каждому преодоленному мною сантиметру льда.

Все, что я испытывал, было бы сложно передать словами. Я просто находился на седьмом небе от счастья, которое мне подарила Ева. Впервые девушке не надо раздеваться, чтобы доставить мне неземное удовольствие. Теперь я понимал, почему в детстве меня просто за уши со льда не стянут было. Ах, эта страстная любовь к конькам, ко льду, к морозному ветру. Не понимаю, как я жил все эти годы, не пытаясь вернуться к хоккею.

Возможно, боль, связанная со смертью матери мне мешала, но сейчас я жалею, что не попробовал сложить свою жизнь со спортом. Кто знает, может быть, у меня бы что-то вышло. В любом случае, сейчас это не имеет значение. Важно лишь то, что Ева рядом и мне сложно представить, что бы случилось, не узнай я её.

Я поднял свои глаза и увидел девушку, которая мирно сидела на жёлтой трибуне, ожидая меня. Счастливая улыбка сама собой поползла при одном только взгляде на неё. Я любил хоккей, до безумия любил. Боготворил этот спорт и не мог без него жить. Я и сейчас восхищен им. Мне жаль, что я не связал с ним жизнь. Но боль была бы больше, если бы я не узнал Еву. Если бы я не влюбился в неё, моя жизнь была бы ещё пустее. Моё существование имело бы жалкий смысл.

-Ева Майер?- Громко крикнул я через большое расстояние, что нас разделяло.

Девушка встала мигом на ноги, улыбаясь во все тридцать два зуба. Даже отсюда, с середины ледового поля, была видна их белизна.

-Что, Антон Ермаков?

-Идём ко мне.

-Погоди минуточку.

Ева взяла в руки что-то черное, что издалека напомнило пульт, и направила его на стеклянную кабинку с различной аппаратурой. Прокопавшись с механизмом всего пару секунд, девушка положила черный предмет на место, откуда вязла его, и вышла на лёд. Стоило девушке проехать в мою сторону пару метров, как в помещение заиграла громко музыка. Нежные звуки разливались по всему дворцу, создавая в воздухе некую атмосферу сказочности, необычайности.

Как только Ева оказалась в моих объятиях, я закружил девушку в медленном танце на коньках под песню Bony Tyler – «Total eclipse to the hart». Для меня великим удовольствием было смотреть в её глаза, ведь это глаза самой очаровательной и прекрасной девушки. Если бы меня попросили перечислить все самые лучшие качества Евы – я бы не смог этого сделать. У самого идеального и лучшего человека не может быть отдельных великолепных качеств. Он весь великолепен.

И пускай лицо Евы далеко от той красоты, которую я в ней вижу. Она все равно для меня красавица. Такая же красавица, как и моя покойная мать. И я говорю так не потому что эта девушка дала мне сегодня возможность с ней встретиться и именно в ней я увидел свою маму, просто они чем-то похожи. Чем-то внутренним. Тем, что скрывается глубоко в груди. Наверное, огнём надежды и веры в меня, который полыхает и в Еве и полыхал в Авроре.

-Скажи, когда все это кончится? Я хочу быть готовой ко всему заранее.- Её голос дрожал, и я совсем не понимал от чего.

-Ева Майер, ты о чем? – Усмехнулся я.

-Может быть, тогда все это сон. – Она опустила свои светлые глаза вниз, пытаясь скрыться от меня. –Только в сказке красавчик полюбит уродину, как красавица полюбила чудовище… Но жизнь ведь вовсе не сказка, Антон.

-Жизнь, может, и не сказка. Но она близка к ней. Иногда реальное кажется настолько нереальным, что в него сложно поверить. Но лучше верить и отдаваться тому, что кажется ненастоящим, чем проживать жизнь не обладая ничем. Порой, мелочи далекие от настоящего, именно то, что мы так ждем на протяжении всего своего существования.

-Я боюсь потерять тебя, Антон. –Прошептала Ева.

-Не думай об это, пожалуйста. Давай жить тем, что есть у нас сейчас?- Я взял её лицо в руки и легонько чмокнул в губы. Но даже этот жест не остановил слез, собравшихся в её глазах.

-Хорошо, Антон. Просто этот страх.- Она громко выдохнула, понимая насколько бессмысленны её слезы. –Он не покидает меня.

-Я знаю, что тебе страшно, но хватит. Хватит думать об этом. Мне надоели ваши опасения, Ева. – Вдруг сорвалось с моих уст. –Неужели я не вселяю доверия? Неужели я кажусь таким альфонсом, который готов бросить девушку, случись какая-нибудь трудность?

Взгляд Евы мгновенно настиг меня и разразил меня настолько печальной миной, что я на секунду отшатнулся. Она, словно умоляющий о хлебе ребёнок вцепилась в меня глазами, и старалась убедить в обратном.

-Нет-нет-нет, Антон. Я верю тебе, даже больше чем себе. Если бы ты не вселял в меня доверие, я бы не отдала тебе своё сердце. И поверь, ты совсем не кажешься мне и моей семье альфонсом.

-Тогда, пожалуйста, не заводи больше это разговор. Я не знаю, как долго мы будем с тобой вместе, но я уверен, что все, что между нами с тобой происходит, лучшее, что вообще может случиться с человеком. Особенно с таким удачливым как я. – С сарказмом добавил я.