-Я не хочу, чтобы мама была другой.- И снова слёзы, словно град посыпались из её глаз. –Мне нравиться осознавать, что у меня самая особенная мама. А отец..? Отца я всегда уважала. Даже если он вёл себя со мной немного слабохарактерно, я продолжала его любить и почитать. Он редко мне указывал, как стоит поступать, но его просьбы были лучше всех приказов. Мне жаль, что была с ними эгоисткой. Кажется, теперь я их понимаю.

-А теперь ты должна об этом сказать им.- Многозначительно произнёс Степан Сергеевич, тихо гладя Еву по голове.

Она не любила подобных жестов в свой адрес, но сейчас она просто чувствовала тёплую руку, которая несла в себе добро и облегчение.

Было нелегко принять эти два парадоксальных чувства. Ещё час назад она была права в том, что ненавидела своих родителей. Они бросили бедную дочь на произвол судьбы, оставив с проблемами одну одинешеньку. И никто бы не посмел оспорить родственную ненависть этой девушки. Но с другой стороны, с той, где сейчас она понимала, как была не права по отношению к ним. Как виновата, обвиняя их в том, что они любили её до той степени, что не могли видеть её мучения. Видеть страдания дочери и невозможность ей помочь, вот что их отталкивало от Евы.

-Я не могу выйти в люди в таком виде.- Тихо сказала девушка, последний раз всхлипывая и вытирая слёзы с глаз. – Все те платья, что привезла мать, мне не нравятся. Они либо слишком вульгарны, либо слишком старомодны. Люди меня уже десять лет не видели. Не хочу, чтобы увидев меня сегодня, они пожелали не встречаться со мной ещё десять лет. – Из её уст вылетел лёгкий смешок, который бы Степан Сергеевич пожелала увидеть.

-Какое-то платье для тебя преграда не выйти?

-Просто я не хочу ударить лицом в грязь. О да, лицом!-Усмехнулась Ева.

-Думаю, тогда тебе стоит спустить в свою комнату. Там тебя ждёт кое-что интересное…

***

Мы медленно кружились с тётушкой, улыбаясь и разговаривая о других гостях, которые увидев нас танцующих, тоже потянулись парочками в центр зала. В помещении потух свет, отчего повисшая в воздухе атмосфера приобрела ещё большую сказочность. Лишь маленькие огоньки гирлянд тянулись по потолку в различных созвездиях, напоминая гостям ночное небо. Вот тут креативность Александры взяла верх. Не пожалела она и собственных средств на приглашение неизвестной мне группы, состоящей из двух девушек (солисток) и целого инструментально ансамбля.

В помещении перестали путаться под ногами официанты, поэтому весь фарс вокруг еды крутился на террасе. Гостей было более сотни человек, и если честно, то можно было бы решить, будто этот дом просто не способен их всех выдержать, но нет. Места хватало буквально всем. Территория Бастион была не тронута, даже тогда, когда объявили, что туда можно входить и там тоже подают еду и напитки. Не знаю почему, но люди словно боялись её застать там и потревожить. Видимо не Бастион нужно было их бояться, они сами смело это делали.

Клара, а точнее на этот вечер Кларисса, с необычайной грацией крутилась со мной в медленном ритме песни Noule – Black Hole Sole, только в исполнении Екатеринбургской группы, что была на этом вечере. Но не сказать, что у них выходило плохо. Близки были и к оригиналу.

-Спасибо, что не позволила осквернить память о матери, сказав, будто это ты меня воспитала, Клара. Твоя доля там тоже есть, но моё воспитание и данное поведение – лишь заслуга мамы.

-Я знаю, что ты всегда делал из меня отрицательного героя своей истории. Но пойми, что моя жесткость к тебе, лишь своеобразное проявление любви. Твоя мать воспитывала тебя в нежности. Я же знала это и понимала, что я тебе не мать и не смогу её заменить, поэтому приходилось использовать другой метод. Извини, но ничего гуманнее я не смогла придумать.

-Не волнуйся, тётушка, всё было отлично. Твоя закалка многому меня научила.

-Знаешь, Антон, мне иногда так хотелось подойти к тебе и обнять так, как делала твоя мать. Мне хотелось погладить тебя по голове и прижать к груди. Мне хотелось, чтобы ты почувствовал мою любовь. Но я боялась, что таким образом могу причинить тебе боль. Я боялась, что ты мне скажешь, будто тебе не нужна ни я, ни моя любовь. – Даже в этой темноте, при свете одних лишь маленьких фонариков, я разглядел лицо Клары. А точнее то, что не скрывала маска.

Её глаза излучали странную нежность, которую не привык видеть в ней по отношению к себе. Клара всегда была строга ко мне, но не жестока. Теперь мне понято было её поведение. Она не хотела смешивать воспоминание о матери, с тем отношением, котором бы она одарила меня. Клара не мать мне, и она всегда прекрасно это знала. Занять её статус даже не приходило в её голову.

-Я бы ни за что тебя не отверг, тётушка.

-Иногда, когда ты ночью спал, я гладила тебя по голове и целовала в щёку.

-Я думал, что это мама во сне так делает.

-Я знала, но не решалась развеять твою тягу к ней. На тот момент она только умерла и я знаю, что тебе было безумно больно, поэтому и решилась так делать. Наутро тебе всегда было легче. Так ты переставал ненавидеть и обвинять себя в том, что мама ушла.

-Спасибо, Клара. Ты не представляешь, как я сейчас это ценю. Твоя поддержка спасла меня от многих глупостей, что крутились в моей голове на тот момент.

-Ты ведь скучаешь по ней?- Тихо спросила она.

-Да, а ты?

-Мне её очень не хватает. Аврора всегда мне во всем помогала и всегда пыталась мне угодить. Она была готова отдать последнее, чтобы только помочь. Но я это не ценила, так же, как и не ценил это твой отец.

-Мой отец? - И вот мы впервые коснулись темы моего отца.

-Да. Он был настоящим говнюком, хотя твоя мать всегда его выгораживала. Я не понимала её, осуждала. Но когда у мен начались проблемы с Олегом, вот тогда же я и вспомнила Аврору. Мы любили наших мужчин, поэтому и прощали всё. А ведь не простить нельзя, Антон.

-Какой он был, Клара? Мой отец?

-Твоя мать сравнивала его с восходящим солнцем после недельных гроз. Вообще-то, Антон, был не самым плохим человеком. Он искренне любил твою мать, просто…

-Что «просто»? Почему ушёл тогда? Он не смог принять меня?

-Это не просто объяснить. Действительно, не просто. Я винила его многие годы за то, что он был слабаком. Хотя на самом деле сама была очень слаба.

-Пожалуйста, Клара, скажи почему?- Вымаливал я.

-Сразу же после того, как ты родился, он попал в аварию и очень серьёзно пострадал. Ему ампутировали обе ноги и правую руку. Твоя мать, естественно, не решилась его бросить. Она поклялась, что никогда никого не полюбит кроме него. Но ему этого было мало. После несчастного случая прошло пол года, ты рос достаточно хорошим и крепким мальчиком, но твой отец не мог смотреть на то, как Аврора ухаживает сразу за двоими. За тобой и за отцом, поэтому он решил уйти. Твоя мать, конечно же, не мгла его отпустить, но он обусловил все тем, что Аврора найдёт достойного себе мужчину, который сможет носить её на руках. Но она так не думала.

-Почему вы раньше мне ничего не говорили?

-Ты заслуживал это знать, но я не решалась тебе рассказать это все.

-Почему?- Не унимался я.

-Твоя мать о нём тебе никогда не говорила, поэтому… Прости меня, пожалуйста. Я знаю, что это меньшее из того, что я могу сделать. Но прости.

-Всё хорошо, Клара. – Я прижал женщину к себе и закружил в медленном танце, позволяя отвлечься. А быть может, пытался отвлечься и сам.

Мы двигались медленно под музыку, стараясь более не говорить другу что-либо. Но не потому что ненавидели друг друга, а потому что слова были просто больше не нужны. Молчание несло свою правду. Ту, которую доказывать совсем не надо. Ту, которую можно и не произносить.

Через несколько минут к нам подошёл Олег. Его улыбка была настолько одухотворённой, что невольно и я ему улыбнулся. По его туманному взгляду я понял, что он счастлив видеть свою жену такой. А может быть он просто выпил. Но отнюдь, мне хотелось думать, будто его жена, то бишь моя тётя, делала его взгляд вдохновённым.

-Позвольте, украсть у вас эту прекрасную даму.- С улыбкой сказал Олег. –Я влюблён в вас, милейшая мадам. – Шепнул он ей на ухо так, что даже услышал я.

Подняв руки в понимающем жесте, я удалился, оставив их наедине. По крайней мере, они заслуживали побыть вдвоём хотя бы в этот сказочный вечер. И пусть здесь больше сотни людей; пусть играет громкая, но на слух приятная музыка; пусть здесь все в масках и ты практически никого не знаешь; пусть ты и человек из другого сословия, - сегодня ты, это просто ты. Ты с тем, кто тебе, действительно, нужен.

Я двинулся в дальний тёмный угол, к проходу в северную часть дома, где меня бы не затоптали куча танцующих сентименталистов и где я был бы с мыслями наедине. Тем более отсюда открывается прекрасный вид на кружащихся в танце Клару и Олега, Луизу и Степана Сергеевича. Кстати, а вот и он, наконец, объявился. Наверное, закончил свои дела и примкнул к своей прекрасной жене, которая в этот вечер не была тихой и податливой, какой была обычно, а была озорной и дерзкой. Не думаю, что тут сыграл главную роль алкоголь. Наверное, всё же эта сказочная атмосфера нанесла свой небольшой след.

Теперь я знал, почему вокруг какого-то обычного светского приёма столько кипишу. Это единственный вечер, когда реальность исчезает, и каждый может примерить себя в роли того, кем никогда не являлся. Когда может почувствовать себя защищённым, лишь прикрыв лицо маской. Когда все те, кого ты знал ранее, меняются и на мгновение становиться совсем другими. Примеряют те образы, в которых ещё прежде не были.

-И почему ты не танцуешь?- Из-за моей спины раздался знакомый мне голос. Я мигом хотел развернуться, но маленькие ручки схватились за мои плечи и остановили меня. – Погоди, пока не надо. – Неуверенно продолжила она.