Он посмотрел прямо в глаза Джинкс.
— Почему ты не сказала мне?
— Я думала, что ты мой брат, — просто сказала она.
Он посмотрел на Элисон, а потом снова на ее мать.
— Ты скажешь ей, — спросил он, — или мне сказать?
Она, не колеблясь, положила руку на плечо девочки и сказала:
— Эли, это твой отец — Райль Толмэн. — Голос ее при этом приобрел певучесть, которую Райль так хорошо помнил.
— Мой отец? — не веря своим ушам, переспросила Элисон, улыбнувшись одновременно радостно и робко. — Это вы — человек, сделавший те замечательные фотографии? — сказала она. — Я всегда чувствовала себя так, будто знаю тех людей на ваших снимках.
— Когда-то он еще и рисовал, Эли. — Джинкс взглянула на Райля, и глаза ее изумрудно заблестели. — Ты по-прежнему рисуешь?
Он кивнул, голос изменил ему.
— И что же вы рисуете? — робко спросила Эли.
— Если ты разрешишь мне, я нарисую тебя.
— О, мама, можно?
Джинкс рассмеялась, и звук ее смеха зазвучал для него прекраснейшей музыкой. Райль увидел, что она утратила восторженность юности, но приобрела спокойную и грустноватую безмятежность. Его укололо чувство горечи из-за потерянных лет.
— Джинкс, мистер Толмэн! — Их позвала Бетс, поднимавшаяся по ступенькам. — Что вы там делаете?
— Нам надо спуститься и позаботиться о руке Райля.
Экипаж, привезший Кифа, остановился у крыльца как раз в тот момент, когда Джинкс, Райль и Элисон спустились вниз. Киф и Райль тепло обнялись. «Киф стал красивым мужчиной и умелым врачом», — думал Райль, когда тот бережно перевязывал ему руку.
Райль с рукой на перевязи сидел в тени на кресле-качалке, откуда он мог видеть, как Джинкс ходит по комнате, доставая чашки и разливая кофе, а все остальные расселись вокруг кухонного стола.
— Что произошло? — потребовал отчета Киф.
— Для начала скажи нам, — прервала его Бетс, — как тетя Пэйшиенс?
— Ее сегодня здорово потрепало, но она выкарабкается. Вероятно, больше не сможет работать в больнице, но проживет еще несколько лет. — Киф огляделся. — Ну, а теперь — кто-нибудь — скажите же мне, что здесь происходит.
Бетс пустилась рассказывать ему о событиях дня и с помощью Джинкс и Элисон очень скоро поведала ему обо всем. Глядя на Джинкс, Райль думал о том, насколько красивей она стала по сравнению с тем, какой была ребенком. Ведь тогда она была ребенком, даже тогда — в саду. Из-за него она забеременела, но от этого они оба не перестали быть детьми. Взгляд Райля скользнул на дочь, и он увидел, что она наблюдает за ним. Она вспыхнула, но он улыбнулся ей, и она улыбнулась ему в ответ. Улыбнулась его улыбкой, его ртом. «Ох, Джинкс, — подумал он. — Почему ты не сказала мне?»
Разговор перешел на Карра, Хэрроугейт и Хэрроу Энтерпрайзес. Бетс сказала что-то о брате — именно этим и занимается Марк — улаживает всякие юридические дела для корпорации.
— Киф, по-моему, мы должны поехать в Бостон и поговорить с Марком. Он может все уладить — отстранение Карра от руководства компанией и антитрастовый иск…
— Прекрасная мысль, — сказал Райль. — Кажется, такой человек, как твой зять, нам и нужен, Киф.
— Но я не могу сейчас оставить больницу, тетя Пэйшиенс сегодня была молодцом, но за ней надо сейчас непрерывно наблюдать, и я не могу никому другому это доверить. — Он повернулся к Райлю:
— Ты можешь поехать? Райль колебался, взгляд его следил за грациозными движениями Джинкс.
— Наверное, я мог бы поехать. Я вообще-то собирался во Францию, но планы мои несколько изменились. — Он рассмеялся. — Ну а теперь, имея такие надежные тылы, я, наверно, могу позволить себе заниматься живописью там, где хочу, хотя я и не уверен, что отец одобрил бы, если бы знал, что его деньги расходуются таким образом.
Он увидел, что глаза Джинкс затуманились, и она быстро отвернулась от него. Неужели она подумала, что он поедет без нее?
Во время обеда, который Джинкс приготовила с молниеносной быстротой, они расспрашивали Олли о делах компании и договорились между собой, о чем должен говорить Райль с братом Бетс в Бостоне.
— Но переговоры с Марком займут какое-то время, — сказал Райль. — А мне не очень-то улыбается перспектива, остаться в городе надолго. Я уже сыт по горло городской жизнью.
— Вы можете остановиться в Лэнд'с Эндс, — предложила Бетс. — Это наш домик на побережье неподалеку от Бостона. Вы могли бы там и живописью заниматься. В это время года там чудесно. Вы когда-нибудь рисовали море, мистер Толмэн?
— Нет, но это очень заманчиво. — Он бросил быстрый взгляд на Джинкс. — Мне, кажется, по душе эта мысль.
Когда все наконец собрались уходить, Райль сказал:
— Я ненадолго останусь, чтоб поговорить с Джинкс и Эли, если они не возражают. — На лице его появилось вопросительное выражение, и Джинкс улыбнулась:
— Тебе у дастся поговорить со мной, но Эли должна сейчас идти спать. У нее был очень насыщенный день.
— Ну мамочка.
— Никаких «ну мамочка». Завтра будет новый день, и ты успеешь сделать все то, что не успела сегодня. Пожелай всем «спокойной ночи» и иди.
Джинкс и Райль, стоя на крыльце, помахали всем на прощание.
— Хочешь погулять? — тихо спросил он. — Цветущих персиков сейчас нет, но зато есть полная луна.
— Думаешь, нам так необходима луна? — Голос ее был сладким как мед. Луч света коснулся ее запрокинутого лица, и он почувствовал, что в горле у него запершило.
ДЖИНКС
15 сентября 1899
Они шли, а лунный свет плясал по листве деревьев, шелестящих у них над головами, придавая краскам осени серебристый оттенок — столь же мягкий и неявный, как биение ее сердца, охваченного ожиданием.
Воздух был пронизан прохладой. Джинкс глубоко вдыхала чистый аромат спящего сада и чувствовала, что сердце ее вот-вот замрет от нахлынувшего счастья. Но оно продолжало биться — сильно и уверенно. Джинкс всматривалась в дорогое лицо — высокий лоб, квадратный подбородок, так похожий на подбородок Элисон, светлые волосы, чистые и ясные голубые глаза и твердые губы, сейчас изогнутые в нежной улыбке.
— Так это правда? — спросила она. — Ты не отцовский сын?
— Правда.
Она поплотнее закуталась в шаль.
— Хочешь вернуться?
— Нет, все прекрасно. — Джинкс затеребила бахрому на шали и посмотрела на звездное небо.
— Помнишь, как мы в последний раз здесь вместе гуляли?
— Помню ли я? — отозвался он. — Да я не забывал об этом ни на минуту. Я не знал, почему ты уехала, почему вышла замуж за Эрика.
— Мы не поженились. — Она тяжело вздохнула. — Я сбежала потому, что мама сказала, что ты мой брат. Я думала, что мы совершили ужасный грех и что я больше никогда в жизни не смогу быть с тобой.
. А после, когда у Эли обнаружился дефект стоп, я решила, что это Бог наказывает меня за любовь к собственному брату.
— Дефект стоп? У Эли? Джинкс глубоко вздохнула.
— Теперь этого уже почти не видно. Она долго носит скобки.
— А я и не знал об этом.
— В Бостоне есть один врач. Я посылаю ему фотографии ступней и ног Эли. Он присылал мне обычно новые скобки каждые несколько месяцев, но сейчас усовершенствовал их таким образом, что я сама могу вносить в них коррективы по мере ее роста.
— А когда он в последний раз видел ее?
— Он ее вообще никогда не видел.
— И все делает по почте? — Райль умолк, потом повернулся к ней и взял ее руки.
— Поедем со мной, — сказал он, — вы не можете больше здесь оставаться. Поедем в Бостон, отведем Эли к тому врачу и поговорим с братом Бетс. А потом отправимся на Лэнд'с Энд и будем там вместе. — Мне не следовало отпускать тебя, Джинкс. Я должен был поехать за тобой, расположиться лагерем в Сан-Франциско и ждать того момента, когда «Тихоокеанская колдунья» снова придет туда.
Райль вынул шпильки из ее волос, и масса непокорных рыжих кудрей рассыпалась по ее спине. Он обнял ее и привлек к себе, губы его прижались к ее губам, и тело ее затопило желание.
— Боже! — сказал он. — А я-то думал, что теперь для меня все будет так просто — ведь я больше не мальчик. Но ты — от тебя кровь так и кипит в моих венах, Джинкс.
О Боже, как же я люблю тебя!
И губы его снова накрыли ее губы, а вспышки страсти внутри ее стали нарастать, пока наконец все ее тело не завибрировало от желания.
Райль тоже весь дрожал, так же как и тринадцать лет назад. Джинкс прижалась к нему и сквозь складки его одежды почувствовала, что он весь горит от желания.
— Кто сказал, что ты больше не мальчик?
Смеясь, она высвободилась из его объятий и побежала через сад. Джинкс услышала его ответный смех и шорох быстрых шагов.
Райль поймал ее на ступеньках башни и крепко обнял. Джинкс выгнула тело, чтоб он мог оставить дорожку из поцелуев на ее щеке, шее и внизу, в ложбинке между грудями. Она вся горела от желания — желания, которое вспыхнуло в ней столько лет тому назад.
Райль отстранил Джинкс и посмотрел ей прямо в глаза:
— Я люблю тебя, Джинкс, и хочу, чтоб ты стала моей женой. Но я не хочу брать тебя прямо сейчас, как тогда, когда мы были детьми. Я не буду дважды совершать одну и ту же ошибку.
— Ты считаешь Элисон ошибкой? Почему? Из-за ее ступней?
Он нежно засмеялся:
— О, дорогая, я вовсе не считаю Элисон ошибкой! О нет, я ни за что на свете не променял бы ее на кого-нибудь другого! По-моему, она просто совершенство! И нашу ночь в саду я тоже не могу назвать ошибкой, ведь так? Райль нежно пригладил ее волосы, растрепанные ветром. — На самом деле, мы сделали только две ошибки — и ты, и я. Твоя ошибка заключалась в том, что ты позволила маме увезти тебя. А моя — в том, что я не последовал за тобой.
— Ты сможешь меня когда-нибудь простить за то, что я сделала?
— Простить тебя? — Он крепко прижал ее к себе и прошептал:
— Слушай, Джинкс Хэрроу, я совсем не святой. Так что если ты принимаешь меня таким, какой я есть, то с меня этого довольно.
"Безграничная любовь" отзывы
Отзывы читателей о книге "Безграничная любовь". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Безграничная любовь" друзьям в соцсетях.