Кристина Ли - Бездна

— Малышка Иззи узнала. Ей кто-то рассказал о том, кто её мать на самом деле, и это уничтожило девочку. Потому что она была уверена, что только она чужая. Они не сказали всей правды опять…

— Значит… — я прокашлялся и вытер лицо, а потом посмотрел на старика пастора в упор, — Значит, Грета не знает, что она не родная дочь и тоже…

— Да. Грета не знает и о том, что Изабель не родная. Остального мне не ведомо. Малышка Иззи не стала мне говорить всего, она лишь просила защитить её и спрятать. Говорила, что скоро вернёшься ты и заберёшь её…

На этих словах ком подобрался так близко к горлу, что я еле сдержался и прикрыл рот рукой.

— Ты любил её, мальчик. Я слышу это в твоём голосе. Но точно так же я слышу в нем и другое волнение.

Я прикрыл глаза и мыслил, что легче удавиться, чем слушать это и дальше. Не мог поверить, что не спас. Действительно не успел.

— Вы знаете от… — я сглотнул и выровнял дыхание, — Изабель говорила от кого она прячется и почему?

— Нет. Этого она не сказала. Но… Я уже тогда понимал, что она не в себе. На следующий день после нашего разговора я собирался позвонить Лидие и потребовать, чтобы они отвезли дочь в наркологический диспансер. Но утром Изабель покинула нас.

Я сжал кулаки так, что физически чувствовал только их, а потом теплая ладонь накрыла один из них, и пастор прошептал:

— Грета, Май. Защити девочку, потому что этого не сделают её родители. Ложь отравила их окончательно. Они не видят правды, а ты видишь. И чувствуешь мальчик, потому что вот тут… — я вздрогнул когда старик приложил ладонь к моей груди, — …у тебя живое сердце. Настоящее, иначе ты бы не пришел ко мне. Я ждал, когда ты сам решишься и будешь готов понять и принять то, что произошло. Ведь она рассказала мне всё и о тебе. Она говорила много в тот вечер. И пахло от неё весенним запахом. Такими же духами, как твои. Потому я и узнал тебя, Май.

Я еле сдерживался. Если раньше я думал, что понимаю и знаю, что такое боль. То сейчас мне казалось, что мир окунулся под воду. Всё затянуло в холодный ледяной водоворот, а сам я барахтался, как утопленник. Уже мертвый, уже остывший труп…

— Вы… Вы знаете кого нашли в лесу? — я привел голос в порядок, а старик сжал мою руку сильнее.

— Что-то страшное случилось с Изабель. Кто-то очень желал её кончины, мало того доводил её до этого состояния. Она мне сказала, что не знает кто шантажирует её и пытается извести. Кто-то постоянно звонил ей и молчал в трубку, она могла не помнить вещей, которые происходили с ней накануне. Так…

— Словно кто-то специально накачивал её наркотиками, — закончил я, а в голове всё, наконец-то, пришло в порядок.

— Мистер Абрахамс…

— Девид, Май, — поправил меня мужчина, а я выдохнул и кивнул.

— Девид, вы можете известить меня, если узнаете личность того, кого нашли сегодня?

— Ты думаешь это связано с Изабель? — голос мужчины из добродушного изменился тут же в строгий.

— Я почти уверен в том, что это сутенёр, от которого я её прятал.

— Но почему вы не обратились в полицию, мой мальчик? Вас бы защитил закон, Май! — мужчина нахмурился и я понимал, почему он задал этот вопрос.

Пастор не знал всей правды о том, что вытворяла Иззи, когда у нее начиналась ломка.

— Потому что тогда её бы посадили. Я хотел… — в этот момент голос пропал, но я прокашлялся и продолжил, — …Я хотел увести её в другой штат. Забрать и исчезнуть вместе с ней. Она пообещала мне, что станет лечиться и я поверил ей.

— Она была втянута в нечистые дела, — с убеждением подвёл итог старик и его лицо застыло.

— И вправду мы не ведаем, как наши поступки влияют на жизнь других людей, — прошептал он, а я покачал головой.

— Это всё блажь, пастор Абрахамс.

— Нет, мальчик мой. Ложь — это отрава, а слова которые она порождает — язвы и ожоги. Но хуже лжи, только молчание. Оно убивает, — старик внезапно повернул лицо прямо ко мне и безошибочно посмотрел в мои глаза, — Ступай! Меня ждёт шериф. Хорошо, что тебя никто не успел увидеть здесь. Ступай, Май.

Я встал и придержал его за руку, а он вдруг застыл и посмотрел в открытые двери молельни на улицу.

— Начинается метель. Будь осторожен за рулём…

Более он ничего не сказал, а лишь улыбнулся и похлопал меня по руке, в которой до сих пор была зажата пустышка. Тетрадь, которая тоже была полна вранья. Лжи, в которую поверила Грета, и которая привела её ко мне.



Точно так же, как и сегодня.

Я вышел из территории пансионата и накинул капюшон на голову. Снег становился всё крупнее и я уже понимал, что если не уехать сейчас, то застряну в этом городке до утра.

Обошел толпу людей у ворот с левой стороны и вышел на улицу. Мой взгляд тут же зацепился за фигуру, которая стояла у забора. Девушка куталась в темную парку, и словно, пряталась от кого-то.

Она повернулась и в свете фонаря я рассмотрел её лицо.

— Грета… Какого хера, бл***?

Я тут же вспомнил всё, что рассказал мне старик, а потом перед моими глазами ожидаемо встало послание на зеркале. Поэтому ноги сами понесли меня в её сторону. А когда она оказалась в моих руках, я будто сделал глубокий глоток свежего воздуха. Словно стал свободнее дышать и вода, холодный омут, который окружал меня, схлынул потоком тут же, исчезая.

"Грета…"

Я видела его всюду и постоянно. С тех пор, как отпустила это чувство, Май ходил за мной тенью по пятам. Но не настоящий. А тот, который был в моей голове. Когда я узнала, что произошло в вечер моего избиения, не могла поверить, что он вытворил такую глупость. Что из-за меня одной устроил такой погром в одном из сестринств.

Об этом судачили все. Куда бы я не шла, за спиной постоянно кто-то шептался. Потому снова ушла в учёбу с головой. Шли недели, и я стала забывать то, что со мной случилось. Как и о том, что происходило до того. Всё менялось, и я менялась внутри. Но меня настораживало другое — поведение Нам Джуна. Он продолжал демонстративно ухаживать за мной так, что вскоре весь кампус шептался о том, что я охмурила уже второго из троицы, и на очереди Сандерс.

— Вот! — я вздрогнула и посмотрела на пакет перед своим лицом.

Потом взгляд зацепился за обычное кольцо на пальце руки, которая держала бумажный свёрток.

— Ты не ела ничего опять, — Джун положил свёрток на парту, и обернув стул, сел на него, упираясь локтями на спинку, — Как твоя дипломная?

— Просто ужасно, — я отбросила ручку и посмотрела на парня, а потом даже не заметила, как улыбнулась, — Что там на этот раз?

Кивнула головой на сверток, а Джун лишь поправил часы на руке и смешно повёл плечами.

— Какое-то комбо с картошкой "фри". От блинчиков из итальянского ресторана ты отказалась, от "одина"*(рыбные котлеты) из корейского тоже. Что ещё я приносил тебе в эту камеру? Напомни?

Мы рассмеялась и я раскрыла пакет, достав оттуда круасаны.

— Ты наглый лгун, Джун! Это куча калорий, — я полезла в сумку за термо-кружкой с кофе и опять улыбнулась, — Спасибо.

— Видимо, на этот раз я угадал и госпожа Делакруз съест, наконец, свой скудный обед.

Я взяла в руки круасан, а сама застыла. Перед глазами стояла картинка того, как на этом месте сидит не Джун, а Май. Он точно так же улыбается мне и не смотрит злым холодным взглядом. Мы вместе готовимся к лекциям и просто болтаем в пустой аудитории.

— У тебя красивая улыбка, Нам Джун, — подняла на парня взгляд, а он покачал головой и отвернулся к окну.

— Если ты хотела спросить о нём, то могла сделать это прямо, а не смотреть, как на него, — прошептал Джун и на его лице опять появилась холодная маска отстранённости.

— Он… — мой голос дрогнул, но Джун ответил, даже не услышав вопроса:

— Пьет и сидит в лофте сутками. Но с ним всё хорошо. Травмы на нас быстро заживают. Мы привыкшие.

— К чему? — моя рука с кружкой дрогнула, а парень усмехнулся.

— Ты действительно хочешь это услышать? Рассказ о том, кто такие на самом деле черные тузы? — на последней фразе Джун откровенно расплылся в улыбке, а я покачала головой.

— Тебе идёт! Делай это чаще, — я откусила кусок круасана, который оказался ещё теплым, а парень прошептал:

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через подобный ужас, Грета.

— Если бы я тебе не нравилась, Джун, было бы тебе жаль? — мой голос тоже отдал холодом, а парень явно не ожидал такого вопроса.

— Не могу сказать наверняка.

— Поэтому и не стоит пытаться меня жалеть.

— Ты жестокая, и явно такой мне нравишься больше, — ответил Джун и поднялся, — У меня матч вечером, не хочешь прийти?

Я прожевала тот маленький кусочек, и он словно ком встал в моем горле. Не могу больше на это смотреть. Он обманывает сам себя!

— Зачем ты это делаешь? — положила круасан обратно на свёрток и посмотрела Джуну прямо в глаза, — Зачем ухаживает за мной, как за своей девушкой? Тебе не противно это общение? Я ведь спала с твоим лучшим другом, Джун? Это не нормально.

Он опять обратился в статую. Стоял и смотрел на меня, а потом резко и быстро нагнулся. Я даже не успела ничего сделать, чтобы остановить его, а Джун этим воспользовался. Обхватил рукой мой затылок и поцеловал. Порывисто, но совсем невесомо. Так словно прикасался с осторожностью. Мягко повёл губами по моим, а потом прошептал:

— Что ты чувствуешь, Грета? Что ты чувствуешь, когда это делаю я? Только не ври! Скажи мне правду. Это не изменит моего отношения к тебе никак. Ты это ты. А мои чувства это только мои чувства.