Поначалу ведь мальчику обещали, что это дело нескольких месяцев, а теперь получалось, что он четыре чертовых года продолжает жить в детском доме только потому, что нужна бумажка… потом еще бумажка… потом старая бумажка потеряла актуальность — принести новую… а на новой печать не стоит…

— Коть, я уже и не знаю, что делать, честно. Лёня говорит, что у нас судьба такая, чужие дети нам всегда с боем достаются, но… Я так больше не могу…

Марина расплакалась даже, впервые при Кате, кажется, и уже ей пришлось вроде как бабушку утешать.

— Его поколачивать стали из-за того, что мы ездим, забираем, когда позволяют, одежду привозим, еду. Мы пытаемся всем привезти, чтобы и другим помочь, но это ведь дети, им не объяснишь… Вот они и задирают. А я не знаю уже, как для него лучше будет, чтобы мы ездить продолжали или чтобы в покое оставили? Но я и оставить не могу, он же наш ребенок уже…

— Так а чего они от вас хотят? Что не так с документами?

— Мне воспитательница проболталась, что вроде как объявились родственники какие-то, просекли, что ему квартира положена, а потом еще и услышали, что богатенькая пожилая пара усыновить хочет, — Марина фыркнула, выражая свое отношение к прямому определению их с Лёней семье. — Вот они и начали палки в колеса ставить. У них же приоритет кровный, а мы… Если бы я видела, что там хоть капля чувств есть к ребенку, я бы отступила, Коть, честно. Выдержала бы, наверное. Но… У них долларовые знаки в глазах загораются при виде нас или ребенка. Лёня с ними встречался без посторонних, меня не взял, сказал, что буйным там не место. Я не в обиде, но он толком и не рассказал, как беседа прошла. Но они хотя бы озвучили напрямую, что в обмен на квартиру от ребенка откажутся, и я не знаю… Я бы им и десять квартир отписала, но нельзя же так… Где у людей душа вообще?

— Нет души, Марин. У многих нет ее просто. Незачем она, мешает только…

Кате было жалко Марину, дедушку, Сережу, хотелось помочь, но как? Только выслушать и поддержать.

— Это он нарисовал? — Катя кивнула на детский ребенок, на котором мальчик с женщиной на лавке сидят, и мужчина на корточках рядом, под деревом старым. Обычный такой рисунок, детский совсем, ничего гениального…

Марина кивнула, улыбаясь сквозь слезы.

— Когда мы во второй раз с Леней приехали — вручил. Четыре года тому, Коть. Четыре…

Катя не знала, откуда берется такая несправедливость, и почему хорошим людям приходится годами бороться за то, что плохие люди легкомысленно похерили. Но зная Марину и Леонида, не сомневалась, что рано или поздно Сережа уже в этом доме будет рисовать. Или чем угодно другим заниматься. Но хотелось бы, конечно, чтобы побыстрее…

* * *

За выходные Самойлова успела совсем забыть о соседе-аудиофиле, грохочущей с самого утра музыке, своих танцах, но когда подошла к двери, уже вечером в воскресенье, заулыбалась…

Рука в предвкушении потянулась сначала за одной запиской, торчащей из двери, а потом и за второй.

«Какую музыку предпочитаете для пробуждения, Екатерина? Завтра ровно в одиннадцать жду ваш пробудительный танец, надеюсь, моя люстра выдержит. Андрей, 9 этаж».

Андрей, значит. Хорошо, будем знать…

«Танца не было, записка осталась без внимания. Я глубоко оскорблен. Поэтому больше никаких уступок — с понедельника подъем ровно в девять. Пожелания по музыке пока принимаются. Андрей, 9 этаж».

Отчего-то улыбаясь, Катя зашла в квартиру, положила записки на кухонный стол, села, прислушалась…

Вокруг было тихо. То ли соседа нет дома, то ли он проводит вечера без своего адского музыкального сопровождения. Но возникает закономерный вопрос: нужно ли писать ответ? Флирт с соседом в ее планы не входил, но это было так мило… И так наивно…

Катя снова взяла в руки ручку, бумагу…

«Меня не было дома на выходных, поэтому никаких пробудительных танцев, завтра исправлюсь. По предпочтениям: можно Billie Eilish или что-то из Fun. Екатерина, 10 этаж».

Девушка на цыпочках спустилась этажом ниже, огляделась, словно воришка, к нужной двери ухом прижалась, прислушиваясь… Кажется, сосед не на месте, засунула записку, а потом убежала, перепрыгивая через две ступеньки. Дверь в свою квартиру закрыла, приложила руку к груди, чувствуя, как сердце вырывается, а на губах — все та же улыбка…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Детский сад, — сама себя пожурила для виду, но на самом деле… ей он нравился. Этот детский сад. Забавно ведь…

* * *

Для Веселова успело стать привычным первым делом окидывать свою входную дверь взглядом на предмет записок прежде, чем лезть за ключами и открывать ее…

Две недели они играли с неизвестной Екатериной с десятого в эту странную игру. Парень ни разу не постучался в ее дверь, чтобы познакомиться, и она тоже не спустилась к нему.

Андрей объяснял себе это довольно просто — всегда был риск, что над ним живет сорокалетний мужик, решивший прикольнуться таким образом. Так вот, Веселов предпочитал сладкую ложь горькой правде, поэтому рисовал образ Екатерины в голове — молодой, красивой, одинокой, остроумной (хотя это он уже не представлял, это — делал выводы из записок). А знакомиться не собирался и по еще одной причине — не до того сейчас, все время надо бы делам посвящать, а не бабам… пусть и довольно милым, вероятно. А вот переписка эта и времени не требовала, и настроение поднимала.

Еще и пользу какую-никакую несла. Один раз Андрей не просто записку нашел — а целую шоколадку — благодарность за то, что с музыкой угадал…

Он был доволен, Екатерина, видать, тоже, поэтому игра продолжалась.

«Нужен совет, я недавно переехала, еще не слишком хорошо ориентируюсь, можешь посоветовать, где в районе нашего дома лучший кофе? Пожелание на завтра: что-нибудь из Квинов, люблю их нежно…».

Теперь парень на постоянной основа носил с собой маленький блокнот и ручку, чтобы ускорить процесс. Записку прочел, к стене блокнот прислонил, накарябал, как мог.

«Я подумаю насчет кофе, тоже недавно живу, еще не сильно освоился. Квины будут, заметано».

Пока записку наверх нес, в голове даже план какой-никакой вызрел. Ответное «спасибо» за шоколадку. Засунул в нужную дверь, к себе вернулся, улегся на диван, начал гуглить, какие в округе есть точки с кофе…

* * *

На следующее утро Катя проснулась привычно уже под заказанную музыку. Потянулась сладко, ноги на ковер спустила, пошла в ванную…

Когда услышала звонок в дверь — не сразу сообразила, что к ней, засомневалась… Потом еще раз позвонили.

Девушка быстро пасту смыла, руки вытерла, пошла открывать. В глазок никого не увидела, но решила проверить…

Открыла, услышала, как на девятом дверь захлопывается, взгляд на коврик опустила, а на нем…

Большой картонный стаканчик с крышкой и сверху записка опять.

«Я решил, что лучший кофе на районе будем вычислять опытным путем. Сегодня латте из Розовой улитки, жду отчета. Ну и напиши, какой любишь вообще, чтобы я зря не бегал».

Катя взяла горячий стакан в руку, подумала, что надо спуститься, наверное. Пришла пора. Сколько можно в игры-то играть? Но быстро себя одернула. Пусть все так и будет. Хорошо же.

Вернулась в квартиру, попробовала кофе. Он оказался вкусным, вполне достойным, но не идеальным, о чем и сообщила соседу Андрею в новом письме. А на следующее утро уже специально выждала несколько минут после того, как в дверь позвонят, и только потом открыла, беря новый стаканчик…

Глава 23

— А это как тебе?

— Покрутись…

Катя с Верой занимались важным делом — выбирали свадебное платье. На выпускной они решили устроить друг другу сюрприз, зато теперь… Это был уже третий салон, а идеальное платье обнаружено пока не было, но подруги не собирались сдаваться.

Веру давно начало подташнивать от необходимости снимать один наряд, надевать другой … Катю — от необходимости находить отличия между практически идентичными вариантами и отщелкивать все на телефон, но они продолжали упорно двигаться к цели.

— Ничего так. На семь из десяти.

Вера кивнула, соглашаясь с оценкой подруги, изучила скептическим взглядом свое отражение в зеркале.

— Лучше или хуже того, которое с ленточкой на поясе?

Катя задумалась, вспоминая, что ж там за ленточка такая была?

— То лучше.

И снова Вера кивнула, а потом направилась в примерочную снимать это, пробовать следующее.

Катя последовала за подругой. Надо было и морально поддержать, и физически, если потребность возникнет. Девочки-консультанты, конечно, всегда готовы были, но вдруг и их мало окажется? Некоторые выбранные Яшиной платья поражали фантазию сложностью конструкции и длинной шлейфа.

— Так что там твой сосед? — Вера спиной высунулась из примерочной, прося развязать корсет, а заодно к разговору вернулась, который Катя между этим и прошлым платьем начала.

— Он милый такой…

Вера отчего-то нервно рассмеялась, правда это и неудивительно после такого количества проб и ни одного попадания в десяточку.

— Ты его не видела, говоришь?

— Да, мы не виделись. И мне это нравится даже. Просто милые записки в дверь и кофе… Каждое утро новый… с конфетой…

Вера сглотнула, натягивая на губы не больно натуральную улыбку…

— Андрей, да? Этажом ниже живет?

— Ага. Представляешь? Опять Андрей… Мне везет с этим именем, — теперь подруги уже в унисон хихикнули. Опять нервно.

— Аж не верится, как тебе везет…

— Что? — Вера буркнула, Катя толком не разобрала.