Марк же налюбоваться не мог на дочь — выросла… Совсем выросла. Стала самой настоящей леди. Волосы подстригла снова, как в детстве сделала когда-то, костюмчик брючный, туфли-лодочки… Так сразу и Котенком не назовешь больше… Екатерина Марковна скорее…

— Ты сам? — Катя передала папе «в управление» чемодан, он его свободной рукой повел, а другой ее за руку держал, как в детстве, и отпускать не собирался. Да и она не хотела бы, чтобы отпускал. Шли в сторону выхода, с улыбкой друг на друга поглядывая. Забылось все — усталость после перелета, боль головная, то, что уши до сих пор заложены слегка.

— Сам, Поля просилась, но я решил, пусть лучше дома дождутся, а то вдруг рейс задержали бы?

Катя кивнула — мудро. И так странно, в то же время… Поле восемь уже… Лене — шесть почти… Когда это успело произойти? Когда они успели повзрослеть? И она тоже?

— Сразу домой поедем или сначала к тебе на квартиру?

Они дошли до парковки, Марк забросил чемодан в багажник машины, снова дочку обнял, целуя в макушку…

Хорошо все же, что его бог ростом не обделил. Это позволяет в любом возрасте ее вот так в охапку сгрести и понять, что она по-прежнему его маленькая дочка.

— Давай сначала в квартиру чемодан закинем, посмотрим быстро, что там и как, а потом домой, обедать…

Марк кивнул, одобрив план… И они рванули…

— Ну, рассказывайте, Екатерина Марковна, как дела в ваших далеких далях?

— Они не мои, пап, мои вот — «близины», а дали мне чужие… — Катя с жадностью впитывала взглядом виды родного города, проносящиеся мимо. Каждый раз, приезжая, Самойлова понимала с абсолютной точностью: в гостях хорошо, а дома лучше. Тут и воздух родной, и люди, даже колдобинки… Каждая — любимая…

— Ну-ну, — Марк же на дочку глянул с сомненьем, хмыкнул. — У тебя уже акцент прорезался даже, Кэтрин Марковна, слушаю тебя и жду, что на английский перейдешь, внимания не обратив…

Катя посмотрела на отца с удивлением. Акцент? Не замечала… Хотя разве такое заметишь? Но это и не странно ведь. Все же четыре года там провела. Долго…

— Я буду очень постараться не смущать вас свой русский… — девушка улыбнулась, подмигнула отцу, передразнив тот самый американский акцент, который ей приписали, с благодарностью приняла очередной знак внимания — Марк ее руку в свою взял, к губам поднес ладошку, целуя.

— Спасибо большое за понимание, но все же, как Америка, Катюнь, как учеба?

Катя не жадничала, пока ехали — все рассказала.

Учеба за эти четыре года была по-разному. Иногда взлеты с эйфорией, иногда падения со слезами, но, в целом, она такую школу жизни прошла, что теперь уже ничего не страшно, кажется.

Теперь любое препятствие воспринимается как цель, к достижению которой надо просто правильно подойти. Теперь Катя точно знает — человек способен не спать три ночи подряд, а потом вырубиться на сутки, когда проект будет сдан. Теперь совсем по-другому на мир смотришь, ощущаешь его, что-то намного легче воспринимаешь, а что-то наоборот усугубилось только… И это не исключительно учебы касается, речь обо всем, что в жизни происходит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Через полчаса они с Марком вышли рядом с домом, который еще год тому являлся просто бетонной коробкой, а теперь — довольно обжитая многоэтажка.

Катя ее взглядом окинула, «свои» окна моментально нашла… Десятый этаж.

Они с отцом поднялись, он квартиру своим ключом открыл, а потом ей вручил…

— Обычно первой при въезде принято кошку в дом пускать, но ты же у нас и сама Котенок, так что прошу, — Марк пропустил дочь, позволяя впервые вживую осмотреться в новой квартире…

Это был подарок на двадцатилетие. Подарок, больше удививший, чем обрадовавший. Тогда-то Катя собиралась еще как минимум три года в Штатах просидеть, а вопрос жилья на родине ее не заботил особо. В квартире Марка и Снежки ей всегда находился угол. И в этом году нашелся бы. Поля уже пару лет как в когда-то ее комнате живет, но ведь есть гостиная, а там шикарный диван. Есть дача, в конце концов…

Но Марк мыслил иначе. Он очень надеялся, что после окончания учебы дочь все же решит вернуться на родину. Понимал, что подобная надежда не слишком рациональна, но… Намного легче, когда тебя с ребенком разделяет ширина Днепра, а не Атлантического океана. Поэтому огорошил Катю сначала таким подарком, а потом взял на себя ремонт, согласовывая с дочерью ключевые вопросы.

Теперь же, зайдя в свою квартиру, оглядываясь по сторонам, подмечая, как тут все продуманно и красиво получилось, Катя наконец-то смогла по достоинству оценить вложенный отцом труд.

— Ну как тебе? — Марк остался в коридоре, Катя же пробежала по каждой из комнат, вернулась с пылающими глазами.

— Пап… ты волшебник, — снова на шее у него повисла.

— Вот и славно… Снежка тебе постельное купила, полотенец кое-каких, посуды… Ты глянешь сама потом, что еще надо докупить…

— Божечки… — Катя снова взглядом прихожую окинула, не в силах сдержать эмоции. А ведь она и забыть успела, какие ее родные заботливые… Лучшие в мире, пожалуй…

Брошенный на обувную тумбочку телефон Марка завибрировал, отец с дочерью одновременно взгляд на экран бросили…

«Марина Самойлова» звонила.

— Давай я возьму? — Катя предложила, а Марк и не собирался протестовать. Ему-то выговор устроят, что сразу не набрал, как ребенка забрал из аэропорта, а Катю просто рады слышать будут… Пусть берет…

— Алло, Маркуша, я чуть не поняла, ты совесть имеешь вообще? Мы как бы ждем новостей, а ты?

— Алло, Марин, это Катя, это я папу заболтала, вот он и забыл набрать…

Катя улыбнулась отцу, который в этот самый миг делал глубокий благодарственный поклон практически к самым ногам спасительницы.

— Катюнь! Ну так а где вы? Мы тут заждались уже! Дети на головах стоят, тебя ждут!

Катя подозревала, что сама Марина стоит на голове похлеще детей, но деликатно промолчала на этот счет. В конце концов, это чертовски приятно, когда тебя так ждут.

— Мы в квартиру заехали, вещи оставили, вот сейчас выдвигаемся уже.

И действительно пришлось выдвигаться, а более детальный осмотр жилья оставить на вечер.

После новостройки опять была машина, серия коротких рассказов Кати о том, как дела в Америке, и Марка о том, как дела в Украине. Тонких тем не касались. Сегодня только о хорошем…

* * *

Снежана организовала шикарный стол. Стоило Кате с Марком переступить порог квартиры, как их тут же накрыло — божественным ароматом и ураганом радостных приветствий.

Поля с Леней выросли по сравнению с декабрем, особенно Лёнечка, в его возрасте это так заметно… Марина не изменилась совсем. Вот прямо ни капельки, дедушка тоже, Снежка только еще похорошела.

Катя каждого из этих родных сердцу людей обнимала, и не могла нарадоваться. Счастье через край плескалось. И вроде бы такой галдёж стоит… А все друг друга слышат, по пять диалогов параллельно ведут и в каждый вникнуть успевают, на все вопросы ответить, свои задать…

— Так что, Верка твоя замуж-таки идет? Дожала? — Марина вопрос задала, дети рассмеялись, не сильно еще понимая суть шутки, но уже чувствуя, что смех тут уместен, Марк хмыкнул понимающе, остальные посмотрели взглядом «ну Марииииииина».

— Идет, Сашка в январе еще позвал, но она ведь о свадьбе давно мечтала, решили на июль назначить, ну и успеть подготовиться…

— Так у тебя будет насыщенный график? — теперь спросила Снежа.

— Да я даже не знаю, если честно… Из меня такая себе свидетельница… Основной удар на себя Вера взяла, а я может и помогу с чем-то мелким…

— Основная роль свидетельницы, Котя, это правильного стриптизера нанять на девичник и правильное спиртное выбрать… Ну и еще успокоить, когда невеста соберется сбегать со стриптизером… правильным…

— А кто такой стриптизер, деда? — вопрос младший Лёня задал, все сначала на него глянули, а потом на Марину опять… все тем же взглядом…

* * *

Наевшись, напившись, наговорившись, Самойловы устроились в гостиной, занявшись каждый своим делом.

Марк с Леонидом старшим играли в шахматы, параллельно обучая игре шестилетнего наследника фамилии, Снежа сидела с ноутбуком, снова работала с фотками, а Поля то ли помогала маме, то ли мешала. Катя же бродила по дому, вспоминая все тут — глядя глазами и трогая руками, вдыхая запахи… За этим занятием ее и застала Марина.

Подошла, когда Катя стояла у полок с книгами и разной мелочевкой, обняла, прижалась щекой к щеке. Сказала тихо:

— Я так скучала, Коть, ты бы знала…

— И я, Марин. Сильнее даже, наверное. Вы-то тут вместе все, а я там одна была…

— А как же Питер? — Марина глянула лукаво, Катя же просто улыбкой ответила. Питер — да. Без него было бы невыносимо, но он один ведь не заменит целую семью. Никто не заменит. — Приедешь к нам на выходных? Мы с Лёней очень рады будем. Он все мечтал, как ты вернешься и на рыбалку с ним…

Катя оглянулась, поймала взглядом дедушкину спину, улыбнулась, потому что сидевший на его руках Лёнечка взял с доски пешку и начал грызть… Вот уж манера, откуда взялась только?

— Приеду, конечно. Привыкну к новому времени немного, вещи разложу, с Верой встречусь, и сразу к вам. У меня же планов пока нет особых, только то, что Яшина попросит, а так… Я свободна как птица…

— Ну и хорошо, птица.

— Снеж, а это мой ведь, правда? — взгляд давно за фигурку войлочного котенка зацепился, но все как-то боязно было в руки взять, а потом… Катя отбросила глупости, аккуратно достала члена образовавшейся когда-то давно «кошачьей банды», показала Снежане.