— Это не меня он в Мессенджере заблочил, знаешь ли. Исполнила бы свою часть уговора нормально — мы бы уже катались как сыр в масле.

— Ты катался бы. С блондой этой. А я уже устала фигней страдать…

— Слабо, да? Не по зубам Андрюха оказался? Ну-ну… А такая самоуверенная ходила… — Никита знал, куда бить. Что в случае с Андреем и Катей, что с Алисой.

— Все мне по зубам, просто… ставки надо бы повысить. Не хочу за спасибо такими глупостями заниматься…

— Да как-то пока не вижу, за что повышать… Ты же не сделала нифига. Весь выхлоп в том, что он тебя забанил везде, где только мог. А я вот такой результат хочу. Понимаешь? Чтобы он сдыхал, а она сомневалась.

Алиса понимала. И сама тоже бесилась. Думала, все будет элементарно, а оказалось, что Андрей действительно изменился. Одно в нем осталось прежним — он отчаянный.

— Ладно, что дальше делаем?

Они остановились за воротами школы, чуть сбоку, говорить пытались тихо…

— Надо вам случайную встречу организовать. Без Кати, наверное. Но только ты уж постарайся, чтобы он тебя и там на*ер не послал…

Алиса фыркнула. Не пошлет. Ни один не слал еще, и этот не станет.

— А переписка?

Разумовский задумался, не сразу ответил.

— Пытайся наладить. Если не выйдет — я этим сам займусь. Скрины делаешь?

Девушка кивнула.

— Уже хорошо, хоть какой-то толк…

— Не борзей. И я оставляю за собой право поменять условия сделки.

Никита не ответил, отмахнулся, возвращаясь к школе. До ее условий парню было фиолетово. Она все равно не попросит больше, чем стоит его удовольствие в моменты, когда Веселова так колбасит… Наконец-то удовольствие…

* * *

Как когда-то давно, в первые дни Веселова в новой школе, Катя с Андреем вновь стали молчаливыми соседями по парте. Провели первый урок, не проронив ни слова.

Катя старалась заговорить, но Андрей отмахнулся не слишком деликатно, сделав вид, что хочет учителя послушать… Ну да, как же…

Девушку это обидело. Она вообще никак понять не могла, а что ей-то со случившимся делать? С одной стороны, Катя прекрасно знала, как тяжело Андрею было из-за Филимоновой, явившейся с бухты-барахты в их школу, а с другой, он ведь говорил, что пережил уже это. Успокоился… Но оказалось, что нет совсем.

Все сорок минут Катя просидела, гипнотизируя взглядом котенка, который утром так обрадовал, а теперь… Ничего не радовало уже. Стоило прозвенеть звонку, собиралась тут же вылететь из кабинета. Не хотелось еще и перемену провести в таком напряженном молчании. Андрей-то явно не отошел еще, и на ее попытку завести разговор отреагировал так же, как раньше.

— Пропусти, пожалуйста, выйти хочу… — вот только заговорить все равно пришлось. Андрей сидел так, что протиснуться между спинкой его стула и шкафом сзади не удалось бы.

Веселов же не отреагировал, продолжил глядеть продолжил перед собой, будто даже не услышав вопрос. Катю это разозлило. Мысли сами собой в стройный ряд претензии сложились… Вот еще… сидит весь такой, будто по голове пыльным мешком огрели… все никак собраться не может. А в чем проблема-то? Ну пришла… Ну увидел… И что? В прошлом ведь все уже. Или не в прошлом и в этом все дело?

— Эй, я пройти могу вообще? — собственные мысли заводили Екатерину все сильней. Жалость к Андрею трансформировалась в ревность и злость. Она пощелкала пару раз пальцами практически у самого носа парня, пытаясь вернуть его в реальность.

Он моргнул сначала, потом нахмурился, повернулся.

— Что ты делаешь? — глянул недовольно. Девичья злость достигла следующей отметки на шкале от ноля до бесконечности.

— Выйти хочу. Можно? — Катя ответила с вызовом, приподняла бровь.

— Куда? — Андрей вопрос на автомате задал, кажется, не спеша отодвигаться.

— Не бойся, не к Филимоновой твоей…

— Думаешь, это смешно? — Самойлова уже произнеся фразу поняла, что получилось очень колко. И Андрей эту колкость не спустил — глаза сузил, глянул раздраженно.

Они раз всего ругались за время знакомства. Тогда, когда «Сплетница» растрепала его историю с Алисой и Андрей решил, что информатор — Катя. Сейчас грозила разразиться вторая ссора. И вот парадокс — по той же причине.

— Думаю, если бы она тебя не волновала, как ты говоришь, ты бы иначе на все реагировал…

Катя бросила ответ, встала, протиснулась-таки каким-то чудом между стулом и шкафом, пошла прочь из класса. И пофиг было, что почти все ее взглядами провожали. Пофиг, что щеки горели. Не пофиг только, что он так и остался сидеть. Даже не пытался остановить или возразить.

* * *

Следующий урок Катя прогуляла. Прямо в школе, сидя на окне в тупике не особо оживленного коридора. Возвращаться в класс не хотелось. Было и обидно, и стыдно, и страшно немного.

Гнев поутих, и теперь казался не таким уж уместным.

"Надо быть более терпеливой, Екатерина. Это ведь не так и сложно, но в этом может заключаться забота, а ты…". Ругать себя можно было долго, но решить проблему это не помогало. Катя не знала, как вернуться, что сказать и что дальше делать.

Когда увидела, как на следующей перемене в ее сторону движется Андрей, почувствовала, что сердце забилось быстрей.

— Идем… — он подошел так близко, что стало даже слегка неуютно — до сих пор злился, это чувствовалось.

— В смысле? — рядом с Катиными ногами на подоконник опустилась ее сумка с на скорую руку заброшенными в нее вещами. Нос котенка выглядывал из расстегнутого кармана. — У нас уроки вообще-то, куда ты собрался?

А он явно собрался. Сам стоял уже в кожанке, рюкзак за спиной, в руках ее куртка, которую он встряхивает, предлагая надеть.

— Ты и так прогуливаешь. Я тоже не сильно хочу тут торчать сегодня, так что пошли…

Катя засомневалась, переводя взгляд с Андрея на куртку, сумку, за окно…

— Татьяна Витальевна родителям звонить будет…

— Не будет. Я ее предупредил. Сказал, что в поликлинику надо съездить еще раз, а ты согласилась проводить.

Самойлова поколебалась еще с минуту, а потом соскочила с подоконника, набросила на плечи куртку, сумку застегнула.

Когда Андрей ее в первый раз за руку взял — выдернула, бросив взгляд с вызовом. Мол, я помню, что тогда побрезговал…

Но он был не из робкого десятка. Во второй раз ухватился — куда сильней зафиксировав уже. Не забалуешь…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Из школы шли молча. Каждый думал о своем. В голове проговаривал то, что надо бы вслух озвучить. Так дошли до ближайшего парка, замедлили шаг…

— Идем на качели…

Катя махнула в сторону пустой детской площадки, Андрей кивнул. Ему все равно было, куда идти. Просто надо было голову проветрить.

Катя села на те самые качели, Андрей встал сзади, покачивая… Долго молчал, да и она не спешила говорить что-то. Как часто бывает — заговорили в унисон…

— Извини, я…

— Извини меня…

Запнулись. Дальше слово Андрей взял.

— Ты неправильно все поняла. Меня она не волнует, я просто взбесился, что Разумовский совсем потерял берега. Поэтому успокоиться и не мог. До нее мне дела нет.

— Я умом это понимаю, но просто… Испугалась, наверное. И разозлилась. На них, а получил ты… Давай забудем просто.

Андрей кивнул, Катя улыбнулась несмело.

— Знаешь, Веселов, я до встречи с тобой школу-то особо и не прогуливала, а тут…

— Скажи еще, что я пагубно на тебя влияю.

— Пагубно, — улыбка стала смелей, а еще большей стала амплитуда раскачивающейся качели…

— Такова твоя судьба, значит, — Андрей не пытался отрицать даже.

— Я не против, — ответ Катя шепнула, не заботясь особо, услышит Веселов или нет. Ветер начал трепать волосы, качели уносились вверх все выше, а тишину полуденного парка разбавлял заливистый смех девочки-Котенка.

* * *

После прогулки в парке они с жадностью утоптали по меню в Макдональдсе, потом же, не сильно спеша, взяли курс на Катину квартиру. Раз уж прогуляли, надо было хотя бы к завтрашним урокам подготовиться, да и не будешь же ты весь день по улице болтаться, а расставаться желания не было.

Снежана была немного удивлена, но рада видеть Катю с гостем. Позвала на чай, но они отказались — в комнату сразу пошли.

Новый войлочный друг нашел свое место на письменном столе, туда же отправились тетради и учебники, необходимые для подготовки домашки, но… что Катя, что Андрей не могли себя заставить взяться за дело. Устроились на кровати в развалочку, что-то пустое обсуждали, дернулись только, когда Снежа аккуратно постучала и сообщила, что они с ребятней идут гулять, но если что — в холодильнике полно еды…

— У тебя классная мачеха, — Андрей сказал уже после того, как молодые люди услышали щелчок замка. — Вряд ли они еще двадцать минут тому собирались гулять.

Катя улыбнулась.

— Да, очень классная. Марку повезло ее встретить.

— Папе…

Девушка глянула на Андрея мельком, удивленно. Не сразу поняла.

— Папе очень повезло, не зови его Марком. Он ведь самый настоящий отец для тебя.

Самойлова вздохнула, опуская взгляд.

— Это сложно, Андрей. Поверь, я все это понимаю, но ты не жил с моей матерью до двенадцати. Ты не знаешь, как она реагировала, когда я Марка называла папой… У меня, как у собаки, рефлекс выработался. Легче звать так, как ей удобно было, иначе… Скандалы, истерики, слезы… Это все очень непросто было, не хочу даже вспоминать… — девушка рукой махнула, будто отгоняя видение, вставшее перед глазами.

— Тем не менее, ты хочешь с ней встретиться, — жаль, что Андрей так просто не согласился сменить тему. Провел пальцами по девичьей щеке, призывая все же на него смотреть, а не на крайне милое, конечно, но абсолютно бестолковое покрывало. — Зачем?