— Скорее наоборот — тогда вдвое больше вишу…

Чертовы бабочки… Летают, щекочут брюхо из середины, улыбкой на губах проявляясь…

Пожалуй, молодые люди так и продолжали бы стоять — на пионерском расстоянии, она с букетом в руках, он не отводя от нее взгляд, но в машине решили, что отведенное на приветствие без свидетелей время закончено…

Семейство Самойловых начало шумно выгружаться. Особенно шумно получалось у Марка. И покашливал, и говорил как только мог громко, но чтобы в рамках приличия, и дверьми хлопал не хуже дочери, багажником…

— Екатерина, ты не поможешь нам побыстрей вещи домой занести? — подошел весь такой серьезный и хмурый, к дочери обратился, сознательно игнорируя "Ромео"…

— Мы сами справимся! — потом на жену зло зыркнул, когда она за ту самую Екатерину ответила, незаметно подходя. — Меня Снежана зовут, — руку протянула парню, внимательно его разглядывая с улыбкой, он замялся слегка, но пожал. — Я Катина мачеха, а это Марк — Катин отец.

Ткнула Марка в бок незаметно, чтобы руку подал, слава богу, хоть тут выпендриваться не стал.

— Марк Леонидович, — почти не стал… Леонидович он, видите ли… — А вы…?

— Андрей, Катин одноклассник.

— Интересно… не знал вас раньше… — и каждый раз ударение на этом «вы», «вас» такое, будто меткий выстрел…

— Я недавно в этом классе, меня по вашей протекции взяли, мы с Глебом Имагиным родственники…

— Вот оно как, — Марк то ли улыбнулся, то ли лицо судорога взяла, так сходу разобраться было сложно. — Если б я знал…

Тут уж Снежа не выдержала — снова мужа ткнула, делая страшные глаза. Хватит с парня дружелюбия, пожалуй. Он вон и так держится молодцом. Оптимизма не теряет, не боится вроде бы. Как был рад видеть Катю, так и до сих пор рад. Вечно взгляд с сурового Марка на ее лицо соскальзывает. Лучезарный взгляд. Светящийся…

— Мы пока вещи занесем домой, а вы пообщайтесь, а потом тоже поднимайтесь, — Снежана всучила Марку дополнительный пакет, на руки пересадила Лёнечку, Поле приказала за папу держаться, отправила их дружной компанией в подъезд, сама совершила еще одну ходку к машине, закрыла ее, проходя мимо Кати к уху ее склонилась, шепнула, — арка из наших окон не проглядывается, идите туда целоваться, — Андрею подмигнула, напомнив, что их ждут наверху на чай, а потом тоже в подъезде скрылась…

— Пап, а кто это с насей Катусей там? Сто за мальцик? — и надо ж было Поле решить тут же начать сыпать соль на открывшуюся рану отца… Еще даже лифт приехать не успел… Он и так стоял, в одну точку смотрел, будто громом пораженный… То ли осознавал всю трагичность происходящего… То ли уже смирялся с нею…

И так он все это не наигранно делал, что Снежа даже смеяться не могла. Жалко его было… Бедный отец. Как дочь могла-то? В семнадцать годиков так жестоко с ним поступить? Влюбиться…

— Друг, Поль, это друг нашей Кати, — понимая, что Марк сейчас ребенку не ответит, Снежана сделала это за него.

— А это какой длуг, мам? Как у меня в садике или как в фильмах? Они сейцах целоваться будуть, а потом зенятся?

Марк вздохнул прерывисто, а Снежа все же не выдержала, захрюкала от смеха, и только отсмеявшись, уже в лифте, со всей нежностью, какую только могло испытать ее сердце, смотрела на все такого же обреченного на смертную казнь Марка, отвечая при этом дочке:

— Может и женятся когда-то, мы этого не знаем. Но мне показалось, что он хороший. Друг.

* * *

— Прости, что не предупредил…

Катя с Андреем прислушались к мудрому совету Снежаны, скрылись в той самой арке, которая не просматривалась… Целовались, конечно, куда ж без этого? Но тоска ведь не только по поцелуям съедала — насмотреться хотелось друг на друга, голосом вживую наслушаться, обнять…

— Теперь придется подниматься, папа так просто не отстанет.

— Поднимемся. Все равно ведь рано или поздно надо знакомиться.

Катя спорить не стала. Лучше время на другие разговоры потратить, или не разговоры вовсе.

— Спасибо за цветы, очень красивые, — девушка в них лицом зарылась, а потом блестящий восторгов взгляд на парня подняла. — И за сюрприз. Это очень…

— Глупо? — Андрей хмыкнул, подошел вплотную, руками талию обвил, целуя девушку в лоб.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Нет, — Катя улыбнулась.

— Примитивно? — снова целуя, теперь в одну щеку.

— Нет! — Катя снова улыбнулась.

— Предсказуемо? — в другую.

— Да нет же! — рассмеялась.

— По-детски? — в нос.

— Нет, конечно, — Андрей получил ответный поцелуй, теперь уже он улыбнулся.

— А как тогда?

— Романтично, — и в губы. Долго, трепетно, нежно…

— Я скучал, — так, что и оторваться сложно.

— Я тоже.

— Не смог утра дождаться, тем более там уроки начались бы, толком и не поздороваешься…

Так точно не поздороваешься, тут Катя была согласна. И совсем даже не против того, что он вот так вечер ей перекроил.

— Идем тогда, а то Марк сейчас выйдет нас искать…

— Сейчас пойдем, только…

— Что? — Катя застыла в его руках, растерянная…

— Дай храбрости набраться, — и улыбнуться не успела, позволяя набраться вдоволь. Приятно знать, что ты источник храбрости, а проводник — твои губы.

* * *

— Андрей, как вам чай? — пусть Катя с Андреем и задержались внизу, времени на то, чтобы пройти все стадии от отрицания до принятия, Марку не хватило. Он остановился где-то между торгом и депрессией.

Сидел с одной стороны стола, свою чашку даже к губам ни разу не поднос, а вот за Андреем следил со всей тщательностью.

Веселов сидел напротив, рядом с ним Катя. И сколько бы Марк сам с собой ни торговался, даже он не мог не видеть, как молодые люди полувзглядами обмениваются, полукасаниями… влюбленными до одури.

Так только в семнадцать бывает. Аж завидно… Но это мимолетное чувство — зависть, а вообще тревожно. Марк был к такому развитию события сильно не готов. Катю ведь раньше и у подъездов не караулили… Интересно, почему, кстати? Она ведь всегда красавицей была… Видимо, не позволяла. Но почему Андрею позволила? Что в нем такого? С виду — обычный парень. Симпатичный, как большинство мальчиков-подростков, за словом в карман не лезет, тоже как большинство, но ведь что-то особенное быть должно… Или это только она в нем видит, и он в ней соответственно?

— Очень вкусный, спасибо, — парень улыбнулся, снова на Катю глянул мельком, а потом чая пригубил, заполняя возникшую в очередной раз паузу.

Они уже минут пятнадцать на постоянной основе по паузам выступали. Снежана вышла — мелочь спать укладывать, а Марк молодежь сильно разговорами не баловал. Только взглядом своим внимательным сверлил, да о качестве чая справлялся…

— Как вам новая школа?

— Хорошо, класс дружный, преподаватели хорошие, интересно…

— А планы у вас на будущее какие?

Андрей с сомнением на Катю глянул, мол, «что этот странный мужик с дергающейся щекой от меня хочет?», она слегка плечами передернула, тип, «понятия не имею, но отвечай что-то, а то хуже будет»… Ну он и ответил:

— Закончить школу, в университет поступить…

— Похвально-похвально… А вы знаете, что Екатерина уже поступила? В Америку вот едет… скоро очень…

— Знаю.

— И что скажете по этому поводу?

— Скажу, что молодец она у вас, очень умная.

Катя улыбнулась слегка, чувствуя, что краснеет. Понятно было, зачем папа это разговор завел. Мол, «малец, тебе на этой лужайке тусоваться от силы два месяца. Лучше другую поищи, и там уж в цветы инвестируй, а тут ловить нечего», но… Как же приятно было слышать, как тебя молодцом называет. Он.

— Что есть — то есть, молодец, если бы еще о сюрпризах заранее предупреждала, — следующий взгляд достался дочери, она же снова только плечами пожала, продолжая безмятежно улыбаться.

Вообще, раньше, когда Катя думала, как в теории может происходить знакомство отца с гипотетическим парнем, ей это мероприятие представлялось крайне нервным и травматичным в первую очередь для собственной психики, на поверку же оказалось, что она практически не волновалась. Весь страх отошел на задний план, на переднем же плясали отголоски тех чувств, которые она испытала, когда увидела Андрея вечером у подъезда.

— Она не знала, я не предупреждал, что приду, — Веселов взял огонь на себя, за что был одарен еще одним суровым взглядом.

— Пейте чай, пейте… Значит, сюрпризы любите, да?

— Да не особо, просто… так вышло…

— Пейте чай, пейте… Снеж, ты долго там?

Видимо, у грозного отца закончились темы для разговора и хотелось просто спокойненько посидеть тихонечко, взглядом наглеца посверлить, да как-то без жены не получалось, а она, как назло, все не возвращалась из детской…

— Глеб говорил, вы математику любите… — Снежа не отозвалась, пришлось дальше говорить.

— Да, мы с Катей на этом и сошлись… отчасти…

У Марка аж нервный смешок вырвался, настолько он сам запутался в том, что же чувствует сейчас. Да что ж он, не человек что ли, чтобы не видеть, как дочка на парня глядит, и как он на нее? Ну милота же. Чистая, искренняя, но елки-палки! Она же ребенок еще! Ну что такое семнадцать? Недавно ведь двенадцать было, а чуть раньше — два! Куда ей вот это вот все сейчас?

— Пап, может тебе тоже чаю выпить, а то ты странный какой-то…

Видимо этот смешок вышел таким неестественным, что Катя забеспокоилась о здоровье отца.

— Я выпью, выпью… За математику… До дна…