«Боже мой, боже мой», – заволновалась Кара.

Так значит, права была Элоиза. Он же вылитый Джуд Лоу из «Отпуска по обмену»: выдал объяснение, логичнее которого и придумать нельзя.

Мысль о попавшей в аварию сестре ей даже в голову не приходила. С ней, Карой, такое никогда не случилось бы.

– Боже ты мой, – только и смогла вымолвить она.

«Какая же я дура».

– Отец и мачеха отменили свою поездку к морю. Мама расстроилась и решила остаться у них, пока Лину не выпишут. Они будут вместе все праздники. Поживут счастливой большой семьей и все такое.

– Значит, ты не останешься в городе на Рождество?

Вообще-то у нее возникла сотня других вопросов, но этот показался самым безобидным.

– Скорее всего, приеду на второй день или ко Дню подарков.

Она кивнула.

Теперь все стало ясно. Его отец жил недалеко, в Бромли. Значит, Джордж мог поехать туда вечером. Придется приехать к нему попозже или встать утром пораньше – иначе не успеть на работу, – но ничего особенного. В тот вечер он как раз мог поехать к Лине, а договорились они об этом, когда Джордж с Карой ужинали. И он точно ездил туда в прошлую субботу, отказавшись от свидания.

– А ты подумала, что я тебе изменял?

– Есть такое дело, – смущенно сказала она. – Но и ты меня пойми – все выглядело подозрительно. Я подумала, будь она членом семьи, ты бы точно об этом сказал. Но ты не сказал, и от этого все казалось странным. Я не шпионила. Просто должна же была быть какая-то причина, по которой ты скрывал ее от меня.

– И, честно скажем, измена – самая очевидная из причин.

Кара поежилась и закусила губу, но Джордж улыбался. По крайней мере, он на нее не злился. Хотя имел на это все основания.

– Держу пари, Элоиза была за ту же версию.

– Она думала, Лина – твоя дочь.

Джордж по-доброму рассмеялся, и Каре стало легче. Она встала посвободнее, оперлась о косяк и расслабила руки. Он снова принялся крутить ручки плиты.

– Ну так что, остаешься на ужин? – спросил он, взглянув на нее из-за плеча.

– Еще как остаюсь. Пахнет чертовски вкусно, а я с голоду умираю. Может, я достану тарелки?

Она помогала ему с ужином – откинула рис на сито, налила напитки, – а он рассказывал ей о Лине. Ей двадцать девять лет, она журналист-фрилансер, постоянно в разъездах. Имя – в честь бабушки со стороны матери, сокращение от Паулина. Джорджа тоже назвали в честь деда. Лина любила читать и в свободное время вела блог о книгах, который в последнее время подзабросила, переключившись на астрологию.

– Не хочу показаться… бестактной, – сказала Кара, и, разломав лепешку, обмакнула один ее кусок в карри, а потом продолжила, – но как думаешь, не поможет ли она мне с книжным клубом? Даже если просто порекомендует какие-то книги, будет круто…

– Шутишь? Да она с удовольствием примет участие. У нее был запланирован поход в горы: хотела собрать материал для очередной статьи, но теперь из-за ноги не сможет. Ей надо заняться чем-нибудь, отвлечься на какое-то дело.

– Уверен? Я… не хочу ей ничем докучать.

Положив в рот очередной кусок лепешки и прожевав, Кара призналась:

– И мне совсем не хочется путаться у вас под ногами, лезть в семейные дела, если ты до сих пор… пытаешься получше ее узнать…

– Все в порядке. Мы же не впервые встретились, просто не так уж близки. Она как двоюродная сестра, о существовании которой ты знаешь, но видишь ее нечасто. Поэтому я и не рассказываю о ней новым знакомым. Вся история очень смахивает на ситуацию из фильма «Ловушка для родителей».

Кара взглянула на него сбоку, и, щелкнув пальцами, воскликнула:

– Точно! Линдси Лохан! Вот что мне это все напоминает!

– Я должен был тебе все объяснить. Еще когда она попала в больницу. Но я не знал, как перейти к этой теме. Мы с тобой уже несколько месяцев общаемся, и вдруг я ни с того не со всего стал бы рассказывать про какую-то сестру, которая у меня всегда была, но я ни разу он ней не упомянул.

– Общаемся? Ничего себе! Вот, значит, у нас что. А я-то, наивная, думала, что у нас отношения. Разве мы не собирались удрать в Вегас на Новый год?

– Ты совершенно права, извини, – сказал он, направив на нее вилку. – Ну что я за жених такой – забыл о предстоящем бракосочетании.

– А если серьезно, – сказала Кара, положив нож на стол и взяв Джорджа за руку, – я прекрасно понимаю, почему ты мне не сказал. И извини за эти ужасные поспешные выводы и предположения. Надеюсь, я ничего не испортила.

– Нет, что ты. Мне самому не по себе: заставил тебя думать, будто я тебе изменяю. Хорош бойфренд, нечего сказать.

– Значит, мир?

– Мир, – улыбнулся он в ответ, и его глаза засветились от радости.

А уж как такому исходу была рада Кара. И главное – он ей не изменял.

Она вдруг поняла, что влюблена в Джорджа без памяти.

Глава 12

Четыре дня до Рождества



Послышался стук в дверь. Элоиза посмотрела на маму:

– Ждешь кого-то?

– Может, почта? Ты же знаешь, отец постоянно заказывает что-то с «Амазона». Откроешь, дочка?

Элоиза оставила маму складывать дальше одежду в чемодан, а сама пошла посмотреть, кто пришел. За дверью пели рождественский гимн.

«Рановато для рождественских песнопений, – подумала она. – Наверное, соседи разносят открытки».

Элоиза открыла дверь и замерла от удивления, увидев, кто перед ней:

– Сюрпри-и-из! – воскликнула, оборвав пение, Кара и протянула руки к сестре.

Элоиза пыталась подобрать слова, но в конце концов просто обняла сестру, а потом засыпала ее вопросами:

– Что ты здесь делаешь? Как… Папа, ты знал, что она приедет?

Конечно, он ведь утром уехал – будто бы за молоком, но зачем молоко человеку, который завтра улетает в отпуск? Элоиза решила, он разыгрывает обычный сценарий: «Я забыл купить кому-то подарок и не хочу выглядеть никудышным отцом, поэтому делаю вид, будто еду за молоком».

Она и подумать не могла, что он поехал встречать Кару.

– Что происходит? Я не… Что ты здесь делаешь?

– Так ведь сегодня последний день перед Рождеством, когда мы можем побыть все вместе, – весело сказала Кара, как будто это было очевидно всем вокруг и это не она последние недели постоянно строила из себя ворчуна Гринча. – Вот я и села на самый первый автобус, потом на поезд, а потом меня встретил папа.

Радостно завизжав, Элоиза заключила сестру в долгие объятия.

– Я даже не думала, что ты приедешь!

– Ну что сказать? У меня хорошее настроение. Солнышко светит…

– Да там же холод, хорошо если около нуля…

– …и ты была права: у Джорджа было просто отличное объяснение. А еще я нашла дешевые билеты на автобус.

Элоиза засмеялась. Ну вот, это уже больше похоже на Кару.

– Ну надо же! Расскажи мне все, только сначала сходи поздоровайся с мамой. Ну почему ты мне вчера не позвонила? – Тут она заметила, что у Кары только небольшой рюкзак, и у папы не было никакой сумки. – Ты что, не останешься на ночь?

– Обратный автобус в пять часов. Я почти целый день пробуду. Еще даже не обед.

– Я имела в виду, не останешься на Рождество? Могла бы поехать ко мне и остаться.

– Мне работать надо, – отмахнулась от предложения сестры Кара.

– Ты с ума сошла.

– Ну не у всех же непыльная работенка только в учебное время.

– Еще раз такое скажешь, и я не позову тебя в гости на праздники.

Но Кара уже поднималась по лестнице в мамину спальню. Тогда Элоиза повернулась к отцу:

– Это все мама виновата, – сказала она ему. – Постоянно поощряет ее рвение усердно работать. Какая мать так делает?

– Определенно, так поступают только ужасные родители. Но учти: Кара почти получила повышение, не проработав и двух лет, – улыбаясь сказал отец и повесил пальто на перила лестницы. Элоиза постаралась не вкладывать в это больше, чем он сказал, и особенно не услышать: «Кара уже повышение получила, а ты чего добилась?»

– Хочешь рождественских пирожков? Я припрятал коробку от мамы, там парочка осталась. Спорим, мы успеем их умять, пока те двое не спустились на кухню?

– Ты еще спрашиваешь.



Элоиза думала, ей не избежать допроса насчет Джейми: она умудрилась проболтаться маме об их единственном настоящем свидании. Но теперь и Каре было не укрыться от испанской инквизиции. Пусть помучается, отвечая на вопросы о Джордже от всех членов семьи сразу.

Элоиза все же пожалела Кару и позволила ей рассказать о том, кто такая Лина, пока они мыли посуду после обеда, а родители пошли наверх упаковывать чемоданы. Снизу было слышно, как мама с папой спорили насчет того, сколько захватить банок солнцезащитного крема. Еще мама настаивала, что папе не хватит восьми смен белья, даже если он собирается проводить большую часть времени в плавках. И взял ли он небольшой флакон с моющим гелем? А в пленку упаковал? Иначе протечет. Чтобы заглушить их спор, Элоиза включила через кухонные колонки рождественский альбом Майкла Бубле с телефона.

– Ну так, – спросила она, смывая с тарелки пену и подавая Каре, – кто же она такая?

– Что? Кто?

– Лина! Та девушка, в измене с которой ты подозревала Джорджа. Ты всю неделю сходила из-за этого с ума. Ручаюсь, там какое-то суперлогичное объяснение, раз ты даже не стала мне писать, а потом заявилась такая радостная домой: Джордж то, Джордж се!

– Похоже, ты оказалась права, – покраснев, сказала Кара.

– И?..

– Она его сестра.

– Так, погоди. Объясни-ка получше. Никто не прячет братьев и сестер, если на то нет уважительной причины.

Вздохнув, Кара рассказала о том, как Джордж расстался в детстве с Линой и как они недавно воссоединились, после того как она попала в аварию.

– Это было так ужасно! Я чуть не закричала, что он мне изменяет, что использует меня, а он был ужасно расстроен, ведь нужно было рассказать все раньше, пока я не начала подозревать его в обмане… Дурацкая история!