– Доброе утро, Солнышко.

– Доброе, – простонала она.

– Ты что, еще спишь?

– Я просто лежала в постели, надеясь, что ты мог бы вернуться домой этим утром. Присоединиться ко мне, – вздохнула она.

От этой мысли мой член дернулся. Я взглянул на часы. Я мог бы быть у неё менее чем через двадцать минут. Я отрицательно покачал головой. Думай о плане.

– Прости, детка. Я вернусь не раньше полудня.

– Дерьмо, – выругалась она.

– В чем дело? – поинтересовался я.

– Помнишь Эбби? Из моего класса?

Она ждала мой ответ, и я промычал ей «угу».

– Ну, она поет сегодня. На каком-то шоу «открытого микрофона» для подростков. Она пригласила меня. Я хотела бы пойти, но умираю от желания увидеть тебя.

– Где это будет проходить?

– Это какое-то новое место «Sunshine and Lyrics» (Солнышко и Лирика) в Пасадене. Я погуглила, но ничего не нашла. Нужно вбить адрес, который она мне дала, в навигатор.

Я улыбнулся, пытаясь подавить смех.

– Вау. Что-то новенькое. Как насчет того, чтобы мы встретились с тобой там? Я бы хотел посмотреть, как поет эта малышка. Она удивительная.

– Ты уверен? – я слышал беспокойство в голосе Мэдди. – Уверена, люди узнают тебя. Не хочу, чтобы Эбби лишилась внимания публики.

В этом она была права.

– Я надену шляпу и солнцезащитные очки. И еще накину толстовку.

Теперь засмеялась Мэдди.

– Думаю, меньше вероятность, что люди узнают тебя, если ты не наденешь шляпу. Но наденешь толстовку с капюшоном. Никто никогда не предположит, что это ты.

– Я оскорблен. Я могу расслабиться в каких-то спортивках.

Не то, чтобы я когда-то это делал или буду делать.

Когда мы снова перестали смеяться, Мэдди произнесла: «Я бы предпочла, чтобы ты расслаблялся голышом».

– Мне нравится ход твоих мыслей.

К концу вечера мы оба будем голыми и потными. Насчет этого у меня не было никаких сомнений.

– Эй, я должен идти. Пришли мне адрес, я встречу тебя там. И буду загадочным красивым парнем в толстовке.

– Я буду искать тебя. Пока, Эван. Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, Солнышко.

Глава 14

МЭДИСОН

На вечере открытого микрофона для подростков было неожиданно много людей. На самом деле это даже не было “ночным мероприятием”, как сказала Эбби. Был только полдень. Вероятно, здесь полно семей. Мне пришлось проехать наверх многоуровневой парковки, чтобы найти место. Если в этом клубе проводятся вечерние мероприятия, владельцам действительно нужно рассмотреть вопрос об альтернативных вариантах. Как женщина знаю, не буду чувствовать себя комфортно, паркуясь одна на неосвещенной стоянке.

Добравшись, в конце концов, ко входу, отправила Эвану смс:

“Здесь забито. Много камер, так что убедись, хорошо ли натянут капюшон твоей толстовки на твою большую голову.”

Ранее я пыталась дозвониться ему, но его телефон перенаправлял на голосовую почту. Может, рейс задержали? Он сказал, что сообщит мне, когда приедет, если, конечно, я не вычислю его маскировку раньше. Мысль об Эване, разгуливающем без шляпы, напомнила мне о свадьбе. Он выглядел потрясающе, но опять же, он всегда так выглядит. Должна признаться, мне нравилось смотреть на него без шляпы или бейсболки. У меня появлялась возможность смотреть в его мечтательные глаза. И, чёрт возьми, они были завораживающими. Смотреть в них – словно погрузиться в свои собственные фантазии и не желать их отпускать. Так или иначе, Эван заставил меня почувствовать, что все мои фантазии могли бы стать реальностью.

Когда я вошла внутрь, Эбби махнула мне рукой, показывая, где стоит: далеко, позади маленькой невысокой сцены на возвышении. Это напомнило мне о маленьких дешевых барах, в которых выступал Эван, когда мы были молоды. Мне нравились те времена.

Более того, мне вспомнились каникулы, которые мы с ним провели в Нэшвилле летом, перед вторым курсом колледжа. Мы оба были без ума от фильма «То, что называют любовью» с Ривером Фениксом. И провели много пьяных ночей, крича во всё горло «Берегись, город музыки, я здесь и никогда не уеду!». Мы провели неделю в Теннесси. Побывали в Грейсленде, отправились на экскурсию в "Грэнд Оул Оупри"35, но больше всего нам запомнился визит в кафе «Синяя птица». Мы сидели за столиком в его задней части возле барной стойки и в благоговении наблюдали за происходящим. Не могу сказать, что мне нравилось больше – музыка или вид чистой радости на лице Эвана, когда он осматривал окружающую обстановку. Хоть он и не был кантри-исполнителем, Эван казался полностью в своей стихии. Это было прекрасно.

Я поприветствовала родителей Эбби поднятой рукой. Они стояли в углу с несколькими родителями, которых я узнала. Также здесь присутствовали Джимми и Далтон из моего класса. Маленький клуб оказался не таким уж и маленьким, здесь, должно быть, около сотни человек.

– Привет, ребята, – поприветствовала я их. – Здесь на самом деле классно. Несмотря на то, что это место новое, тут действительно много посетителей.

Эбби подпрыгивала на каблуках.

– Знаю. Мы немного волнуемся.

– Правда? Я бы не сказала, – я толкнула её локтем и оглянулась вокруг. – Довольно большие камеры, кстати.

Чёрт, похоже, здесь журналисты. От этого у меня появилось странное ощущение, и я подумала, что, возможно, следует пойти поговорить с родителями. Мне было интересно, как много они знали об этом клубе, но в этот момент погас свет и перестала звучать хаус-музыка.

– Присаживайтесь здесь, мисс Грей. Шоу вот-вот начнется, – Эбби указала на свободное место за их столом, и я села.

Телефон завибрировал в кармане. Эван. Он здесь. Я оглянулась, но не смогла разглядеть его в темноте. Вытащила телефон и прочитала три слова:

“Сюрприз. Люблю тебя.”

Я понятия не имела, что это означало, пока не услышала знакомую мелодию, исполняемую на фортепиано. Я не видела, кто играл, никто не мог видеть. Но у меня было предчувствие. В животе поселилось волнение, я выпрямилась, пытаясь что-то разглядеть за людьми впереди, но было бесполезно. Мелодия смолкла, когда мужчина вышел в центр сцены с микрофоном в руке. Я узнала его.

– Всем привет, меня зовут Сэм Грин. И я хочу поблагодарить вас всех за то, что пришли. Когда мой партнер пришел ко мне с этой идеей, я решил, что он сошел с ума. Это очень сильно отличается от того, с чем мы привыкли иметь дело. Я думал, он выбросит эту идею из головы, но этого не случилось. Чем больше я говорил с ним об этом, тем больше осознавал, в чём заключалась его истинная страсть к музыке. И я счастлив быть частью этого. Давайте поприветствуем аплодисментами моего близкого друга и босса – мистера Эвана Джеймса!

В тот момент моё сердце остановилось. Или пропустило удар. Это место принадлежит Эвану. “Солнышко и Лирика”. Название поразило меня, и в очередной раз я заплакала. Слёзы заполнили глаза и потоком хлынули по щекам. Я не вытирала их. Просто сидела и ждала, когда Эван появится в поле зрения. Когда это произошло, мне пришлось сдержаться, чтобы не рассмеяться. Он стоял там, одетый в толстовку и с нагеленными волосами. Это было настолько на него не похоже и так не в его стиле. Эван относится к типу парней, которые носят кожаные куртки. Если он замерзал, чего никогда не происходило – надевал куртку. Мои шкафы были забиты толстовками, у Эвана попросту их не было. Он усмехнулся, взяв у Сэма микрофон. Я знала, что он, как и я, смеялся над своим нетипичным стилем.

Приветственные возгласы и аплодисменты стихли, когда он начал говорить.

– Спасибо, что пришли. Знаю, многие из вас задаются вопросом, что я делаю, в чём заключается мой план. Думаю, есть, по крайней мере, один человек, в чьих мыслях крутятся эти вопросы. Так что позвольте начать речь, сказав, что я благодарен за благоприятные моменты, которые были в моей жизни. Возможность писать для различных артистов и возглавить своё собственное турне была удивительной. Теперь, когда по завершению турне, я четко осознал, что хочу построить карьеру в другом направлении. Я по-прежнему хочу писать песни, играть музыку, но самое главное – я хочу дом, семью и моё Солнышко.

Эван подмигнул мне, и все посмотрели в мою сторону. Он снова усмехнулся:

– Мы вернемся к этому позже.

Из-за его неотразимой улыбки все женщины, включая меня, потеряли голову.

– Итак, позвольте мне кратко вам рассказать о том, чем мы будем заниматься в “Солнышко и Лирика”. Для прессы – если появятся вопросы, пожалуйста, задавайте их после мероприятия.

Эван замолчал, запустив пальцы в волосы. Он был взволнован и испытывал радость. Это было восхитительно.

– В “Солнышко и Лирика” с четверга по воскресение будут проходить вечера «открытого микрофона» для различных музыкальных направлений. Гости могут насладиться холодным пивом или бокалом вина, но мы не будем подавать высокоградусные спиртные напитки. Я начал свою карьеру в местах подобных этому и, надеюсь, кому-то из артистов повезет так же, как и мне. По воскресеньям будет «День семьи и безалкогольный бар». Сцена будет открыта для детей до семнадцати лет. Я очень хочу, чтобы здесь была непринужденная атмосфера, чтобы музыканты разных стилей могли играть вместе, пробовать что-то новое и помогать друг другу. Сотрудничество – ключевой фактор в этом бизнесе.

Эван остановился, когда зрители снова зааплодировали и закричали.

– Спасибо. Мы не планировали так рано открываться, но те из вас, кто близко со мной знаком, знают, если я о чем-то мечтаю – не сдамся, пока не получу это.

Он снова посмотрел в мою сторону, и я покачала головой. Он был исключительно удивительным.

– Поскольку это открытие в «тестовом режиме», сегодня у нас будет только одно выступление. Большое открытие будет не раньше следующего месяца. Однако…– он замолчал, а мы все ждали, затаив дыхание. – У меня есть для вас подарок сегодня. Я бы хотел пригласить нескольких своих новых друзей присоединиться ко мне на сцене. Эбби, Джимми, Далтон, поднимайтесь.