— Ты слишком себя любишь, — высказалась я.

— Нет, не себя. Тебя. Когда любишь, ты готов отпустить, но

будешь оберегать до последнего. Больно ей, больно тебе.

Подумай, дорогая, подумай о том, что Гарри только ревнует, а

ревнует, потому что боится потерять тебя. Он, возможно,

придумал эту любовь, ведь столько лет вы знаете друг друга. А

возможно и правда любит. Его не раскусить. Но будь осторожна

рядом с ним, он может убить одним словом, и сокрушить тебя. И

к сожалению, ты никогда не оправишься, потому что выросла.

Детская обида забывается, а повзрослев, ты её холишь и лелеешь,

как самое ценное. Потому что ты будешь желать сохранить эту

боль, чтобы больше никогда не обжечься, — тихо сказал он, и

музыка кончилась.

Я поспешно вырвалась из его рук и отступила на шаг.

— Ты не гадалка и не ясновидец, чтобы предсказывать

будущее. Отвали от меня, и не смей говорить плохо о Гарри, —

угрожающе прошипела я.

— И ещё одна мысль тебе подумать на досуге. Ты его

защищаешь перед всеми, стараясь отбелить. Но он, в отличие от

тебя, спокойно может слушать о тебе гадости и даже добавить их.

Не равносильно, не считаешь? — усмехнулся он и обошёл меня,

оставляя одну стоять и сжимать губы от желания закричать на

него.

Он специально это говорит. Просто специально, чтобы я не

была счастлива, чтобы перестала верить Гарри и доверять. А я

верю. И ни за что не позволю этому уроду испортить мне

радостное событие.

Высоко подняв подбородок, я быстрым шагом дошла до

столика и плюхнулась на кресло, подхватывая в руки

шампанское.

— Дамы и господа, попрошу вас занять ваши места, —

произнёс в микрофон ведущий, и шум в зале возобновился.

— А где Гарри? — спросила Кори, а я только пожала

плечами.

— И Лиама нет, как и остальных, — подруга указала на

пустующие сидения, а я просто отпила побольше.

Верю! Доверяю! Боюсь! Чёртов Винс!

— Ничего себе, — прошептала Кори, показывая головой на

сцену.

Что там? Танцовщицы? Или весь цирк?

Я недовольно подняла голову, и замерла. На сцене стоял Гарри

с микрофоном, Лиам располагался за синтезатором, Найл взял

гитару, а Зейн сел на ударных.

— Давно мы этого не делали, — усмехнулся в микрофон

Гарри, поворачиваясь к парням. Они рассмеялись и кивнули.

— Итак, более пяти лет прошло с последнего раза, когда я

что-то исполнял. Но такой прекрасный вечер мне хотелось бы

запомнить именно так, — Гарри посмотрел на меня, а я невольно

улыбнулась, как идиотка.

Патриция хлюпнула носом, а мама восхищённо что-то

шептала Кристалл, которая кивала.

Гарри повернулся к ребятам и кивнул. Он запел. Господи, я

смотрела на него, не веря ни ушам, ни глазам. Зал зааплодировал,

кроме меня. Никого не существовало, кроме него и меня. Он, не

отрываясь, удерживал мой взгляд, не давай исчезнуть этому

миражу. Хотелось смеяться, плакать и просто провалиться сквозь

землю от взглядов, которые все бросали на меня. Он пел для меня,

о нас, о себе, о страхах.

Я не знала, куда деть руки, что сделать с лицом. Потому что

улыбка не сходила с него. Я попыталась отвернуться, но тут же

вернула все своё внимание на сцену. Он это делал для меня, ради

меня, а другого мне и не требовалось. Я оказалась в сказке, в

романтической мелодраме. Вот сейчас я покраснела, ощущала,

как краска заливает щеки и кончики ушей. Не стыдно, смущена

до предела. Никогда не было такого внимания. Вру. Было. Было

ещё ярче, но для меня не имело никакого значения. А все потому

что был не тот герой. А сейчас я могла только смотреть,

наслаждаться и не дать себе заплакать от любви, переполнявшей

меня.

Мир потух, оставляя только тех, кому принадлежала эта

история. Гарри и я. Навсегда. Глупо и романтично. Всё-таки

какие-то моменты ему удаются на пять с плюсом. И я поняла, что

никогда не смогу жить без этого человека. Где бы он ни был,

чтобы не сделал, он всегда будет тем самым. Единственным и

неповторимым. Папа никогда не был моим суперменом, им был

Гарри. И я вспоминала, как первый раз увидела его грязного от

игры в футбол, и предложила одежду Луи. А он только

рассмеялся. Всегда рядом с ним чувствовала себя дурой, да и

сейчас не лучше. Но всегда была предана только ему. Как я

смогла выжить эти года вдалеке, не представляю.

Вот он, стоит на сцене, на предсвадебном вечере наших

родителей и поёт, как раньше. Я и забыла, как это красиво, как

чувственно и сексуально. Ни с чем не сравнимое ощущение

лёгкости и влюблённости, и сейчас я была накачана ей.

Он спрыгнул со сцены и быстрым шагом начал подходить к

нашему столику, улыбаясь только мне. А я закрыла глаза и

опустила голову. Девственница на выданье, ей-богу. Но всё было

слишком прекрасно.

Меня толкнула в бок Кори, и я повернулась, когда Гарри, стоя

около меня, запел снова, как я поняла последние слова. Его глаза

блестели от счастья, от возможности показать мне, что я для него

не очередное тело. Я закусила губу, потому что всё — это был

край. Слёзы сами настигли меня, и я моргнула.

Моя рука оказалась в его руке, а я стояла рядом, смотря на

него. Поглощая всего и любуясь этим мужчиной. Невероятный

человек, незабываемый и больше не одинокий.

Последние аккорды, и зал взорвался в аплодисментах, гости

встали, свистели. Глаза в глаза, его рука на моей талии. Его губы

рядом с моими, быстрое дыхание на них, а я глупая, готова была

просто расплакаться от чувств.

— Обещай, — прошептал он.

— Обещаю, — также ответила я, не зная, на что подписалась.

А разве есть значение? Никакого. Пообещаю все что угодно,

только люби меня, прости меня и будь рядом. А остальное…

пройдёт, забудется.

Нежный поцелуй в губы, и никакого контроля. Цеплялась в

его плечи, пока люди вокруг свистели. А он пил из меня моё

дыхание, прижимая к себе, как самое ценное в жизни. Поверила.

Навсегда. Буду бороться, даже если он не захочет. Не отступлю,

даже если пошлёт. Он мой. А я всегда была его.

— Я в шоке, — призналась я, когда мы оторвались друг от

друга.

— Да и я тоже, — рассмеялся Гарри.

— А теперь мне кто-то обещал минуты на балконе, —

прошептала я, когда он отдал микрофон.

— Ненасытная малышка, — довольно сказал он.

— Гарри, куда вы? — поинтересовалась Патриция, когда моя

мама только хитро улыбнулась, оглядывая нас.

— Мам, ночь, звезды, романтика. Есть ещё вопросы? —

недовольно сказал Гарри.

— Всё, идите, — Патриция рассмеялась и подняла вверх руки.

Я сжала его руку в своей, и он расслабился. Плечи

опустились, и суровое выражение лица сменилось нежностью.

Добро пожаловать, новая жизнь. Я ждала тебя столько лет и

только сейчас соизволила прийти. Я не сержусь, я благодарна

тебе. Располагайся и дай нам сил, чтобы бороться друг за друга.

Примечания.

*Перевод:

Не отпускай меня,

Не дай мне уйти,

Ведь я так устал от одиночества...

Глава 70.

Hate is like a ghost

That lives inside of me, I plead

For you to be my guide

To be the feeder of my need.

The Rasmus – Open my eyes.*

POV Гарри.

Я сделал это! Она никогда не узнает, что написал я эту песню

очень давно. Что нервничал и пытался расслабиться на гольфе.

Никогда не узнает, как я был счастлив, когда увидел светящиеся

от слез её глаза. Никогда не узнает, что не хочу сейчас секса,

потому что влюблён до идиотизма. Хочу просто дышать ею,

просто быть рядом и убежать от всей этой мишуры. Никогда не

должна знать, что не хочу быть просто любовником, хочу быть

чем-то большим. Всей её жизнью, смыслом и путеводителем. Не

узнает, ещё не время.

— И куда мы? — нетерпеливо спросила Лив, пока я вёл её к

выходу из усадьбы.

— А для тебя это так важно?

— Нет, Гарри. С тобой хоть на край света, — рассмеялась

она, а меня затопило от чувства внутри. Неужели это и есть

любовь? Неужели это эйфория на грани наркомании и есть

любовь?

Я крепче обнял Лив за талию и повёл в сторону зелёного