Она только прикусила губу и немного покачала головой, позволяя мне обнять её за талию, вместо слишком ванильного джентльменского жеста.

– Блять, не могу поверить, что ты здесь. Я думал, что потерял тебя, Ливи, – я снова переосмысливал последние двадцать минут, когда заводил мотор в машине.

– Я взяла это время для себя, чтобы подумать, в тот момент я не знала, что сказать. Мне было это необходимо. Я вспоминала всё, буквально всю нашу жизнь и поняла – боль, которую мы причинили друг другу, была вызвана страхом за самих себя. А я устала бояться, я хочу почувствовать вкус жизни, но только рядом с тобой, – произнесла Лив.

– Я не хотел, правда, малышка, – помотал я головой, двигаясь по дороге к банкетному залу. – Самое последнее, что я хотел добиться – это заставить тебя страдать. Когда ты плачешь, мне становится так плохо внутри, что не могу стоять спокойно. Мне хочется наказать того, кто заставил тебя лить слёзы. И я наказывал самого себя. Ты не представляешь, как я раскаиваюсь.

– Я хочу просто забыть об этом, как и обо всех наших ошибках. Начнём новую историю, – Лив положила свою ладонь на мою руку, сжимающую рычаг коробки передач. Я замер от этого прикосновения, и мое сердце забилось быстрыми рваными толчками, пуская по венам жидкий нектар.

– Я не хочу забывать ни об одной минуте рядом с тобой, чтобы никогда больше не причинить тебе этих ненужных терзаний. Я хочу помнить, как чувствовал себя в эти моменты, чтобы никогда не повторять их. Мы будем писать не новую историю, а просто красочное продолжение, – я улыбнулся ей, и Ливи склонила голову набок, соглашаясь этим самым со мной.

Я припарковался на забронированном месте специально для меня и помог выйти из машины Лив. Только сейчас я заметил, что она в серебристых туфлях на высокой шпильке. Мой взгляд задержался на изящной лодыжке, и я облизал губы, пока мои фантазии рисовали мне совершенно неприличные образы Лив в этой самой обуви и моих пальцах, сжимающих её ноги. Когда же перестану так сильно хотеть её? Никогда. Всегда буду озабоченным подростком с буйством гормонов.

Я мотнул головой и, взяв её за руку, повёл за собой. Администратор отеля проводил нас к гардеробу, и я помог Лив снять пальто. По мере того, как я опускал с её рук верхнюю одежду, мои глаза округлялись всё больше и больше.

Оголённые плечи и короткое расклёшенное от талии платье насыщенного синего цвета заставили меня даже приоткрыть рот и вспомнить, насколько Лив красивая и сносит мне крышу, когда она одевается именно для меня. Я уверен был, что каждое действие она делает только для меня, а я реагирую только на неё. Я сглотнул от безупречности её кожи, что моя рука, бросив пальто на стойку, потянулась к её плечам.

– Какая ты идеальная, – прошептал я, проводя кончиками пальцев по ключицам, достигая плеч.

– Я с ума сошёл без тебя, – продолжил, обнимая её и утыкаясь носом в её волосы.

– Гранд, – тихий шёпот, но в нём я уловил нотки возбуждения, радости и любви. Я слышал их, чувствовал и не смог отпустить её, стоя и немного качая её в своих руках.

– Мать твою, Кин! Я сейчас тебе башку оторву, мудак! – Заорал позади меня Коул, и я цокнул.

– Ну вот, весь момент испортил, – пробубнил я, и Лив повернулась ко мне, улыбаясь.

– Козел, Лив тут была, а ты с какой-то шлюхой обнимаешься! Ублюдок! Ты…

Коул перестал орать, когда заметил, как я отошёл на шаг в сторону и повернулся к нему, обняв Лив за талию. Она едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, как и я.

– Ты сейчас назвал мою малышку шлюхой? – Я наигранно возмущённо прищурился, а Коул охнул и быстро переводил взгляд то на неё, то на меня.

– О, Лив, прости, я думал… да этот чёрт не отвечал. Лайла сказал, что ты была здесь… в общем, ты, мудак, опоздал и все уже в жопу пьяные, – окончив свой бессвязный монолог, друг развернулся и вошёл в зал.

– Вот поэтому я хотел побыть с тобой, – закатил я глаза и повёл хихикающую Лив в этот балаган.

По мере того, как мы двигались среди пьяных моих знакомых, я все крепче и крепче прижимал к себе Лив. Она держалась великолепно и даже не скажешь, что ещё утром я думал, что останусь совершенно один. А сейчас я улыбался, улыбался каждому присутствующему и гордо демонстрировал мою великолепную женщину, которую выбрало холодное сердце. И самое удивительное, что, когда на неё бросал взгляд тот или иной мужчина, оценивающе осматривая её с ног до головы, я не ощущал той животной ревности. Нет, я ревновал, но без отрывания конечностей наглецу. Я был счастлив, что стал достойным каким-то невероятным и непонятным для меня образом этой принцессы.

Весь зал зааплодировал, когда мне передали микрофон, и я поднялся на сцену.

– Я должен сейчас благодарить каждого, кто пришёл сюда, чтобы поздравить меня, верно? – Хмыкнул я в микрофон, а весь зал рассмеялся, что-то выкрикивая. – Но я хочу сейчас извиниться перед вами, потому что ухожу. Я пробыл здесь час и понял, что это всё… бутафория. А я сегодня реален, наконец-то, в этой жизни и для меня нашлось своё место. А все благодаря моей Ливи, которая сегодня рядом со мной. И я желаю только одного, чтобы каждый мой последующий день, так и ваш, начинался с тихой любви, а оканчивался томным шёпотом. Да, друзья, я влюблён в неё навсегда.

Я улыбнулся и передал микрофон ведущему, сбегая по ступенькам к столику, где были мои друзья и она, та самая девушка, ради которой я вернул себе свою сломанную душу, разрушил все маски и зачеркнул правила.

– Пошли, – я схватил её за руку и, кивая знакомым, мимо которых мы пробегали, тащил её за собой.

– Боже, Гранд, я не умею бегать на шпильках, – рассмеялась Лив, но мы уже дошли до гардероба, и я подхватил наши пальто.

Я наспех набросил на себя свою верхнюю одежду и помог одеться Лив.

– Куда ты так несёшься? – Удивилась она, когда я открыл ей дверцу машины.

– Успеть сделать все, что я загадал, – уверенно ответил я и, оббежав машину, плюхнулся на сидение.

– Только не гони, не хватало нам окончить этот день в больнице, – попросила она, а я недоуменно заморгал.

– Мы с тобой просто слишком везучие, Гранд, – её смех наполнил салон машины, и я улыбнулся, хотя внутри всё трепетало от того, что я хотел сделать.

Мои руки вспотели, и я вытер их об руль, пока мы ехали по дорогам. Я бросил машину и, посмотрев на время, взял Лив за руку, ведя за собой.

– Гранд? – Она вопросительно посмотрела на меня, когда мы подошли к бортику, и я уверенно шагнул на лёд.

– Пошли, я помогу, – я помог ей встать на лёд на своих шпильках и осторожно вёл её, успевая маневрировать между удивлённо проезжающими мимо нас людьми.

– Стой здесь, никуда не уходи, – крикнул я Лив, оставляя её в центре круга.

Я знал, что она смущена и не понимает, что происходит, но я теперь догадался, как нужно перебивать плохие воспоминания – хорошими, судьбоносными и делать их сказочными. Я хочу быть волшебником для неё, хочу махать палочкой, и всё вокруг будет преображаться так, как этого желает только она. Весь мир… мой мир принадлежит ей.

Вернулся на каток, снова маневрируя на льду, и едва не упал, но выстоял и сохранил равновесие. Как только я дошёл до неё, музыку сменили именно на ту, под которую мы были здесь первый раз, и я наслаждался своим разрушенным скептицизмом.

– Потанцуем? – Предложил я Лив, и она улыбнулась, кивнув.

Одной рукой я обнял её за талию, а другой поднял её руку, как в стойке для вальса. Глаза в глаза и маленькие огоньки вокруг. Я влюблялся в неё каждый раз, когда видел.

– Спасибо, – прошептала она.

– Я люблю тебя, – ответил я, и её глаза заблестели от зародившихся слёз.

«Всё, давай, Кин, сейчас самое время», – дал себе указание и отстранился от Лив. Она напряглась и остановилась, наблюдая, как я глубоко вздохнул и опустился перед ней на одно колено.

Я заметил, что катающиеся люди вокруг заинтересованно начали наблюдать за нами, и мне было плевать. Я делал это для нас, для неё и для меня, чтобы начать жить в сказке.

– Оливия Престон, – громко я начал, а Лив смущённо закрыла лицо руками.

– Малышка, всё хорошо, – тихо заверил её, и она провела руками по волосам и посмотрела на меня.

«Сконцентрируйся на её глазах, блестящих от любви к тебе», – наставлял я себя. Чёрт, я так волновался, как будто голый тут стою, и все оценивают размер моего члена, выставляя баллы.

Пошло оно всё.

– Ливи, я знаю, что уже делал тебе предложение, но тогда не было кольца, – я достал из кармана пальто коробочку и открыл её. Лив смахнула слезу.

– И тогда не было этого места, не было двенадцати ночи и не было урока, который я выучил наизусть. Я прошу тебя, окажи мне честь, стать моей принцессой, законной женой и матерью моих детей… ну, когда-нибудь в будущем, – замялся я, и она хихикнула.

Я быстро посмотрел на часы и, облизав губы, продолжил.

– Я знаю тебя и в то же время нахожу в тебе все новые и новые качества, которые заставляют меня любить тебя сильнее. Мы так долго шли к этому… я созревал слишком долго и потратил время зря. Но если бы у нас не было этой возможности, то мы бы никогда не узнали, что мы идеальное дополнение друг друга. Стань моей, до последнего моего вдоха держи меня за руку и согревай мою душу своими губами. Малышка, ты выйдешь за меня замуж?

Мне кажется, что даже машины перестали ездить, пока Лив стояла и стирала пальцами слезы, пытаясь что-то ответить.

– Да, я согласна, – проплакала она, и бой курантов наполнил мой слух.

– Ну, Ливи, прекращай, – попросил я, поднимаясь с колен и беря её руку и примеряя кольцо, которое выбрал сам и только для неё.

– Не могу, я просто… боже, Гранд, – она пыталась успокоиться, но её эмоции, пережитое за последнее время всё выплеснулось сейчас, и я просто обнял её, пока били часы и люди аплодировали нам.

– Слышишь? – Спросил я её.

– Что? – Всхлипывала она.

– Часы пробили полночь, а карета осталась, принцесса не сбежала, туфельки на месте, но уродливая жаба превратилась в принца благодаря его единственной малышке, – ответил я.